Большинство любителей популярной музыки знают Алексея Елистратова как солиста группы “Револьверс”, получившего в свое время престижную музыкальную премию “Золотой Граммофон” за хит “Ты у меня одна”. Но далеко не все в курсе, что певец приложил руку, точнее, голос к появлению Гарри Поттера на российском киноэкране. Именно устами Елистратова говорит мальчик-волшебник. Другого не менее знаменитого киногероя — Фродо Беггинса из нашумевшего “Властелина колец” — тоже дублировал Алексей. А если вы посмотрите такие фильмы, как “Мелкий бес”, “Дети понедельника” или телесериалы “Клубничка” и др., то узнаете музыканта в ипостаси драматического актера.
Мы встретились в небольшой кофейне на Кузнецком Мосту. Алексей заказывает горячий шоколад и капуччино. Запах хорошего кофе располагает к общению...
— Не секрет, что у тебя за плечами достаточно солидный актерский опыт...
— Откровенно говоря, киноролей у меня немного. Я вообще стараюсь не сниматься в проектах, за которые потом мне будет стыдно. Я могу себе позволить отказаться от финансово выгодного предложения в пользу актерского самоуважения.
Пока везет в этом смысле. Моя первая роль была в картине по роману “Мелкий бес” — роль гимназиста Саши Пыльникова. Режиссером картины был Николай Николаевич Досталь. Для начинающего актера сыграть главную роль в таком кино, да еще у такого маститого режиссера, было настоящим подарком судьбы. Я как сейчас помню день премьеры в Доме кино. После показа ко мне подошла Лена Майорова, которая тоже там играла, и сказала: “У тебя все получилось! Поверь мне, эта твоя роль в будущем станет твоей визитной карточкой в мир кино!”
Так оно и случилось. Досталь оказался режиссером требовательным, но очень человечным. Он часами репетировал со мной и актрисой Полиной Кутеповой. У меня многое не получалось, я многого не понимал в силу своего возраста.
— Но то, что надо сбежать из больницы на репетицию, ты, видимо, знал определенно...
— Да, — улыбается, — было дело. Тогда я лежал с гастритом (жизнь в общежитии эстрадно-циркового училища дала о себе знать). И мне пришлось сбежать на репетицию финальной сцены в доме Капитонова, в которой мой герой Саша с героиней Полины Кутеповой Людмилой занимаются любовью. В первый раз, неумело, лишаются девственности.
Николай Николаевич опасался, что я не справлюсь с этой сложной и крайне важной сценой. Когда дело дошло до съемки, Досталь попросил посторонних покинуть съемочный павильон. Мы сняли эту постельную сцену с одного дубля! Моя мама, сидя в зале Дома кино на премьерном показе, не смогла скрыть смущения, когда увидела своего сына в постели с барышней, да еще и занимающимися страстным сексом.
А что касается меня, то мне было совсем не сложно это сыграть, поскольку я испытывал искренние симпатии к Полине Кутеповой и, честно говоря, был в нее тайно влюблен, но, как партизан, молчал об этом и никому не говорил о своих тайных чувствах. Даже сама Полина не догадывалась о том, что у нее был тайный воздыхатель!
— Я знаю, что ты активно занимаешься дубляжом и озвучанием, особенно в последнее время. И даже к первой части “Гарри Поттера” приложил руку, то есть голос...
— Да, моим голосом говорят Гарри Поттер и Фродо Беггинс. Меня часто спрашивают: как это так получилось? А я прошел кастинг на общих основаниях. Видимо, режиссеру показалось, что я с ними чем-то похож...
Из последних интересных работ было озвучание одной из главных ролей в картине Педро Альмодовара “Дурное воспитание”, где мой герой — транссексуал, наркоман с искалеченной судьбой. И вот совпадение: незадолго до этого мой бывший однокурсник по эстрадно-цирковому училищу сделал операцию по изменению пола. Тогда мне довелось испытать, мягко говоря, шок! Мой друг Александр стал Александрией. Но после фильма я изменил свое отношение.
— Слышала, что в начале своего творческого пути ты активно общался с Евгением Петросяном...
— Да, он мне помог. Во время учебы в цирковом училище я исполнял музыкальные пародии на звезд российской эстрады в форме сказки. Владимир Пресняков был у меня по сюжету Буратино, Маша Распутина — Дюймовочкой, Алла Пугачева — Хозяйкой Медной горы, Филипп Киркоров — Мальчиком-с-пальчик, а вот Таню Буланову я сделал Царевной Несмеяной.
В тот период Евгений Ваганович очень часто показывал мои номера в своей программе “Смехопанорама”. Несколько персонажей в моей “Сказке” придумал Петросян. С этим номером я стал лауреатом международного конкурса “Море смеха” имени Аркадия Райкина, часто выступал в Театре эстрады.
— Цирковое училище было не единственным местом, где ты повышал свой актерский уровень?
— Да, я учился в ГИТИСе. Это тоже было золотое время. Со мной на курсе учились Юрка Аскаров — он сейчас ведет на телеканале ТНТ программу “Фигли–мигли”. Инна Маликова, в которую была влюблена вся мужская часть нашего курса, да и всего института, но, к сожалению, на втором курсе она вышла замуж, а на третьем уже стала мамой, у нее родился сынуля. Но мы все равно не теряли надежды и продолжали тайно воздыхать о ней.
...Шум в кафе усиливается. Решаем найти другое место для общения. Мы выходим из кафе и направляемся в тихий церковный дворик неподалеку, где любит бывать Алексей.
— Веришь в актерские приметы? Что нужно выходить на сцену с правой ноги или что-то вроде того?
— Я не верю в приметы, их так много, что, если жить по приметам, подстраивая под них всю свою жизнь, можно умереть от страха и многочисленных фобий. Ведь я уже успел полежать в гробу. Когда я снимался в картине у Юрия Кары в “Интересных мужчинах” по повести Лескова, мой герой по сюжету заканчивал свою жизнь самоубийством, он стрелялся из револьвера. Поэтому более половины фильма мне пришлось лежать в гробу.
Кара поначалу предлагал мне купировать эти сцены. Сказал, что прекрасно понимает и знает, как все актеры суеверны. К примеру, после съемок в картине “Вий”, по словам самой Натальи Варлей, вся ее жизнь пошла наперекосяк.
Не буду спорить и утверждать обратное, но с нами случается все то, что мы хотим видеть, то, о чем мы мечтаем. Например, я мечтал попасть в “Рождественские встречи” Аллы Пугачевой. И получилось. Главное — верить во что-то доброе и не сидеть сложа руки, ожидая, что кто-то тебе принесет на блюдечке с голубой каемочкой.
— Не секрет, что группа “Руки вверх!” занималась вашим продюсированием...
— Нужно отдать должное Сереже Жукову и Леше Потехину, благодаря которым мы стали теми “Револьверами”, которыми нас узнала широкая аудитория. У Сереги Жукова я многому успел научиться. Он нам помогал и по гастролям, и по раскрутке. Сережкина песня, которую он написал специально для меня и для “Револьверов”, молниеносно сделала нас популярными. Песни “Ты у меня одна” и “Не уходи” — это стопроцентные хиты. А Потехин Леха — очень щедрый и веселый парень, он надарил всей нашей команде столько своих концертных костюмов, что можно было одеть десять команд, и еще бы осталось!
— Время на отдых удается выкроить?
— Только что мы закончили новый альбом “Пишу тебе”, и свободного времени стало чуть больше. Сейчас я хожу по музеям, собираю антикварные подсвечники: их в моей коллекции уже 17. Выращиваю домашние цветы, в частности кактусы. Выезжаю с друзьями на конные прогулки на лошадках: у моего приятеля — своя частная конюшня. Я ведь люблю животных! Но не могу себе позволить такую роскошь: они же как дети, за ними уход специальный необходим, а я сам как собачка — такой же бесхозный, мне самому бы найти надежные руки доброй хозяйки. Со мной даже соседи не уживаются: говорят, что я очень шумный. Я ведь в коммуналке живу, в доме постройки 1917 года. В комнате горничной! — смеется Елистратов.
— Так ты скандалист? Может, и посуду сгоряча бьешь?
— Ну нет, это прерогатива женщин — разборки чинить. А я человек эмоциональный, но по своей природе не дебошир. Я дипломат в бытовых вопросах. Мне проще договориться на словах, приводя убедительные доводы в защиту своей правоты. Например, когда мы решили поклеить обои в три ночи, потому что в другое время я был занят, это не очень понравилось соседке. Но я все же договорился.
А вообще у меня есть один недостаток: я ужасно обидчивый. Могу обидеться на обещанный, но несделанный звонок, на неосторожно сказанное слово, на которое другие-то и внимания не обратят. Но зато отходчивый и не злопамятный, прощаю тех, кто сделал мне когда-то больно.
