Поколение, которому давно перевалило за тридцатник, зачастую предпочитает шумным рэперским тусовкам молодняка посиделки у телевизора под Аллу Пугачеву.
То, что хип-хоп и рэп, как правило, не считают серьезной музыкой, для самих создателей этой музыки в принципе не является секретом. Однако, несмотря на сей факт, группа “Каста”, несущая нелегкий рэп-крест вот уже восемь лет, умудряется постоянно получать на всевозможных конкурсах титулы “Открытие года”, “Лучшая российская хип-хоп группа” и т.п.
Солисты “Касты” — ростовчане Владислав Лешкевич (Влади), Михаил Епифанов (Шым) и Андрей Пасечный (Хамиль) — уверены, что стали одними из первых, кто перевел жанр рэпа из любительского в профессиональный.
Буквально за пару часов до нашей встречи с группой Лешкевич простудился и поехал лечиться в родной Ростов. Что, впрочем, не помешало беседе с двумя оставшимися участниками “Касты” пройти вполне плодотворно.
Едва завидев нашего фотографа, Хамиль и Шым извлекли из-за пазухи фирменные шапки с лейблом “Касты”.
— Вы всегда на публике в шапках. Спите в них, что ли?
— Да нет, это фишка такая для поклонников, — отвечает Шым, разглядывая себя в зеркале напротив.
— Откуда у всех вас такие необычные имена? Более простые не способствуют популярности?
— Да, с ними действительно популярнее. Хотя имена наши, они не особо отличаются от оригиналов. Влади зовут Владиславом, Шым — это Миша наоборот, а Хамиль — это Андрей.
— Мы изменили имена во времена, когда нужно было иметь псевдонимы, — объясняет Хамиль. — Невозможно было читать рэп с фамилиями Лешкевич, Пасечный и Епифанов. Вот у меня имя от слова “хамелеон”. Это первое мое прозвище. Не потому что я двуличный. Просто хотелось научиться наплевательски относиться к большим деньгам, типа: ха! миллион! И ехали как-то с другом в машине, а он уже выпил так, что полностью произнести мое имя не мог. На слове “Хамиль” речь обрывалась. С тех пор меня и стали так называть.
— Почему вы выбрали такие не самые популярные жанры, как хип-хоп и рэп? Та же попса, к примеру, приносит гораздо больше дохода.
— Да, попса, наверное, приносит больше денег. Но в нашем случае все получилось так, как получилось, — улыбается Шым. — Сначала я познакомился с Влади на тусовке ростовских рэперов. Она образовалась в 96-м году и называлась “Объединенная каста”, там было человек 20. Что касается Хамиля, то он, обладая недюжинным талантом, примкнул к нам.
Затем нам повезло: мы познакомились с продюсером Аркадием Слуцковским. В 98-м году взяли на фестивале RAP-music Гран-при. И все — пошло-поехало. А вообще, то, чем мы занимаемся, — это не искусство ради денег. Деньги к нам начали приходить даже раньше, чем в них появилась острая потребность. Мы не думаем: давайте сегодня обязательно напишем продаваемый альбом! Если он выходит без единого хита — значит, без хита.
— Знаю, что вы не любите, когда спрашивают о Дэцле. (Тут Шым складывает руки на груди. — Авт.) И все же в чем суть конфликта с коллегой?
— Да не было никакого конфликта, — мотает головой Шым. — Просто в те времена, когда мы раздумывали над тем, как представить в своем лице русский рэп, ведь это была новая форма в российском искусстве, появился Дэцл и подпортил ситуацию.
Нам пришлось долго бороться, чтобы консервативная публика при слове “рэп” каждый раз не вспоминала его имя. То есть не представляла малолетку со штанами, как будто он укакался, и не считала это несерьезным занятием. Например, я считаю, что классический русский рэп — это наш альбом “Громче воды, выше травы”.
— Когда стали входить в большой шоу-бизнес, с какой проблемой столкнулись?
— Да с какой: радио нас не крутит. Песни русского рэпа вообще не ставят. Это скорее конфликт поколений.
— А если денег дать?
— Ну дайте! — Шым невозмутим. — На самом деле, я думаю, что через два года русский рэп будут крутить. Потому что уже сейчас можно собирать архив классики русского рэпа!
— Как получилось, что вы написали саундтрек к фильму “Антикиллер”?
— У нас есть знакомый, который знал продюсера фильма, и нам предложили написать. Кстати, я так и не читал книгу, — говорит Хамиль.
— Это как же вы, не читая книгу, написали песню?
— Ну, нам же было дано задание просто написать рэп в духе того времени (95—96-го годов) о событиях, происходящих в Ростове. Мол, передать это мироощущение. Ведь книга была написана по событиям Ростова. А мы же как раз оттуда, поэтому знаем, что происходило там, как никто другой! И у нас было свое представление о бандитском движении тех лет.
— Вы ведь и сейчас в Ростове в основном живете?
— Да. Там наша студия, там нужные люди, друзья, и вообще нам проще работать в Ростове. Хотя и тут (в Москве. — Авт.) жить можно, если есть постоянное занятие. Можно проворачивать дела вперемежку с отдыхом, — рассуждает Хамиль.
— Шым, скажи, а что вы читаете, кроме рэпа?
— Ха-ха, хороший вопрос! Все, наверное, думают, что мы читаем только Пелевина и других мерзопакостников. Я, например, перечитываю “Дар” Набокова. Недавно Зощенко перечел.
— А я все больше психологическую литературу, научную. Я пока еще учусь в Ростовском университете на психолога, — вставляет Хамиль.
— Так ты в группе — штатный психолог?
— Ну, вроде того, — улыбается Хамиль.
— Тогда как психолог охарактеризуй своих коллег!
— Ну, для этого нужно время…
— Тебе чего — восьми лет не хватило? — возмущается Шым.
— Значит, не хватило! Что бы сказать?.. М-м... — Хамиль задумывается. — Мы в райдер тут вписали, что обязательное условие для нас, чтоб во время гастролей селили в три разных номера. Потому что кто-то курит, кто-то баб водит, а кто-то храпит.
— Признавайтесь, кто храпит?
— Я! — Хамиль поднимает руку.
— Я курю! — Шым демонстративно достает пачку сигарет.
— Насчет баб, похоже, все ясно... (В “Касте”, напомню, всего три участника. — Авт.)
— Ну, так сразу выводы не делайте! С нами еще диджей ездит!..
— Какие девушки нравятся солистам группы “Каста”?
— Для меня эта проблема так остро не стоит, — оживляется Хамиль. — Я уделяю много внимания внутреннему миру. Хотя, конечно, нравится, когда там фигура, внешность... Но цвет волос для меня точно не важен.
— Важно, чтоб у человека была гармония, — вставляет Шым. — Если девушка толстушка и при этом злая, то она не гармонична, потому что в моем понимании она должна быть доброй и веселой.
— Парни из “Чая вдвоем” не скрывают: группа возникла благодаря завышенным требованиям их тогдашних девиц. А вы чем обязаны противоположному полу?
— Я хочу выразить респект передаче “Спокойной ночи, малыши!”, — посерьезнел Шым. — За то, что дети видят победительницу конкурса “Мисс Вселенная” Оксану Федорову. Вот я, к примеру, воспитывался на этой передаче, когда ее вела Татьяна Веденеева. И она была причастна к моему возмужанию, так сказать.
— Ага, “Спокойной ночи...” правильно воспитывает детский эротизм, — солидарен с партнером Хамиль.
— С коллегами-артистами общаетесь?
— Ну, с “Наивом” мы старые друзья, — говорит Хамиль. — Когда в клубе встречаемся, отмечаем встречу. Еще есть наш земляк Серега Кипелов... С “Дискотекой Авария” пообщались как-то во время одного из фуршетов после концерта. Но я не доволен...
— Вообще непонятно, почему они дурацкие песни пишут, при чем здесь рэп? — подхватывает Шым. — Как-то еще попытались сфокусировать на нас внимание “Тату” — не получилось. Дима Билан вроде общался на совместном концерте, все носился рядом, то у него воды нет, то еще чего. Разговор завел — все ему ха-ха…
Я думаю, что неадекватное восприятие окружающих и звездная болезнь случаются у тех людей, к кому слава пришла внезапно. Мы ведь очень долго шли к результату, который вы видите сейчас. А они встали в одно прекрасное утро — видят себя на обложках, по ТВ и думают: какой я крутой! Это им не идет на пользу: человек становится рассеянным, ну и другие последствия могут быть.
— Да, психиатрии такие страшные случаи известны, — кивает Хамиль.
— В представлении обывателя все, что относится к “уличной” музыке, связано с негативом. Вот вы как расслабляетесь?
— Я уже приличное время не курю план. Ни героина или кокса не употребляем. Слишком много было наглядных примеров, когда за пять лет люди сгорали даже от конопли, — откровенничает Шым.
— И последний вопрос: кто ваш стилист?
— Никто. Стилист сбежал, сказал: слишком агрессивные. Теперь мы, конечно, изменились, нам все-таки уже по 25, — буквально хором заключили ребята.
