Совсем не такой представлялась мне “Фабрика звезд-5”. Ни тебе рыдающих поклонников у дверей, ни очереди родителей с узелками. И гримерка у бессменной ведущей проекта Яны Чуриковой совсем не похожа на модерновое жилище самих “фабрикантов”: пусто и светло. За пять сезонов Яна стала для “Фабрики” на Первом канале таким же обязательным атрибутом, как фирменная эмблема или пятничный концерт. После каждого финала ходят разговоры о том, будет ли следующая “Фабрика” и кто же станет ее вести. Похоже, если наметится шестой выпуск, сомнений быть не должно. Яна стала одним из старожилов “звездного дома”, и говорили мы с ней о тайнах секретной комнаты, об Алле Борисовне как педагоге, о наладившейся личной жизни и о многом другом.
— Что для тебя меняется от “Фабрики” к “Фабрике”?
— Я этот проект воспринимаю как нечто цельное, как идею превращения молодых девушек и юношей в артистов. Другое дело, что каждый раз она получается по-новому, поскольку ее делают другие люди. За исключением телевизионной команды, которая здесь с самого начала, и таких же повернутых, как и я.
— На “Фабрике-5” есть свой Энрике Иглесиас (Руслан Масюков), своя Дженнифер Лопез (Вика Дайнеко), своя Аврил Лавин (Саша Балакирева). Продюсеры искали именно такие типажи?
— Такой конкретной цели не было — найти нового Иглесиаса или Бритни Спирс. У продюсера задача — видеть что-то в материале, а не подделывать людей под свою идею. И в этом успех проекта. Приходят неординарные ребята, которые нравятся продюсеру, и он из них что-то делает.
— Почему на “Фабрике” участников-девочек больше, чем мальчиков?
— А девочек по жизни больше, чем мальчиков — демографический фактор. К тому же у молодых девушек есть такая особенность — они активнее социально, чем юноши того же возраста. Они пишут письма во все программы, ходят на все кастинги. Для них это более доступная модель построения карьеры. А мальчики по природе более замкнуты и ориентированы на другие вещи. Для некоторых сходить на кастинг — значит уронить собственное достоинство: я такой альтернативный, слушаю другую музыку, и мне на эту “Фабрику” с большим прибором.
— Что касается формата. Как участники с альтернативными музыкальными взглядами приживаются в поп-среде?
— Конечно, проекту больше подходят гибкие люди, которые могут слушать что-то кроме любимого панк-рока. К примеру, Саша Балакирева слушает такую жесть, что некоторые взрослые не могут себе позволить такой музыки, иначе у них взорвется мозг. У нее как раз была проблема идеологической адаптации, она устроила истерику — не хотела петь с Андреем Губиным. “Я и Губин! Да я слушаю “Дифтонс”, что обо мне скажут мои друзья!” Но у Саши этот период быстро прошел. Ведь у них получилась очень красивая запись, один из лучших номеров на “Фабрике-5”. Песню даже взяли в ротацию на радио.
— По какому принципу “фабрикантам” снимают клипы, отправляют на радио?
— По принципу хитовости. Продюсер смотрит, насколько хорошо выстрелила та или иная композиция на концерте. Кто-то делает ставки на определенные песни, на них снимают клипы и пускают в ротацию. Тот же Руслан Масюков, Мигель, Елена Сергеевна...
— Кого в этой “Фабрике” ты бы назвала лидером?
— По человеческим качествам сказать не могу, но вокалом всех, конечно, забивает Вика Дайнеко — она готовая солистка. И Подольская. Ну и Миша Веселов.
— Ребята между собой ладят?
— Когда много людей живет вместе, это всегда чревато бытовыми неурядицами. Но надо отметить, что ребята готовы подстраиваться, адаптироваться. Они ведь шли сюда, чтобы стать звездами. И ради этого готовы себя переламывать и в творческом, и в бытовом, и в личностном плане. Только тот, кто готов так развиваться, и будет иметь успех на “Фабрике”. Если ты идешь в этот бизнес, то просто обязан уметь общаться.
— На прошлой “Фабрике” было немало любовных интриг, а на этой что-то подобное ты замечала?
— Получается, что акценты расставлены по-разному. Та “Фабрика” была как раз более завязана на шоу-моментах, на пиаре — Игорь Яковлевич Крутой по определению плохо не делает. Там было все очень четко с этой точки зрения, стратегически очень грамотно спланировано.
— Неужели ребятам говорили, с кем роман крутить?
— Сначала это, конечно, само по себе возникало. Просто затем, в передаче, определенным образом ставились акценты. А потом ребята стали понимать, что люди любят такие романтические вещи, что это приносит рейтинг, и стали развивать эту линию.
В этот раз у нас все больше акценты на работе. У Аллы Борисовны не забалуешь. Самая пахотная “Фабрика” получается.
— Крутой говорил уже после проекта, что разочаровался в Ксении Лариной. Во время “Фабрики” для тебя это было заметно?
— Игорь Яковлевич на удивление ровно относился ко всем ребятам. С точки зрения профессионализма не подкопаешься.
— Простые ребята на глазах превращаются в популярных исполнителей со всеми сопутствующими атрибутами: поклонниками, клипами. Часто их настигает звездная болезнь?
— На этой “Фабрике” я “звездочки” пока не встречала. На прошлых — в какой-то момент все начинают “ловить звезду”: этого я делать не буду, с этим записывать не хочу. Подобные проблемы быстро решаются.
— К тебе участники относятся как к уже состоявшейся звезде?
— На первой “Фабрике” мы с ребятами вообще не очень понимали, как нам друг друга воспринимать. Зато, как только проект закончился и мы встречаемся на разных вечеринках и концертах, сразу начинается: “О, ребята”, “О, Яна!”. Они воспринимают меня как свою, а не как человека со стороны. Сейчас у меня такое ощущение, что я с ними в одном доме живу. И у них, наверное, такое же ощущение.
— Не пытались ли юноши-“фабриканты” завязать с тобой романтические отношения?
— Какая же это романтика! Это будет инцест, поскольку мы одна семья. Мы, безусловно, играючи относимся друг к другу, делаем комплименты “как ты хорошо выглядишь”, и все в том же духе. Но это элементы игры.
— Для участников есть лимит вещей, которые они могут пронести с собой?
— У них есть минимум багажа, который влезает в чемоданчик с надписью “Фабрика звезд”. Потом выясняется, что чего-то не хватает, и несчастную минуту звонка они тратят на то, чтобы объяснить маме, что нужно привезти. И это передается через секретную комнату. Все думают, что в ней что-то такое особенное происходит. Нет, это просто такая кладовочка для вещей.
— Во время третьей “Фабрики” ты рассталась с мужем. Он не выдержал твоего рабочего графика?
— Нет, так совпало. Развод — вопрос человеческих отношений. Когда все хорошо, то из-за одной работы глупо расставаться.
— Получается, сейчас ты в свободном полете?
— Почему же? (Яна показала обручальное кольцо на правой руке.)
— Давно?
— Как-то это произошло спонтанно.
— Кто супруг?
— Я об этом предпочитаю не говорить. Не хочу, чтобы моя личная жизнь была публичной.
— Что ты предпочитаешь готовить?
— Готовить я вообще люблю. Последнее время только начинаю восстанавливать свои навыки хорошей жены, поэтому сложно сказать, какое у меня фирменное блюдо. Пока все блюда съедаются и получают одобрение.
— Есть костюм, который бы ты не согласилась надеть на программу?
— На ежедневных эфирах такой проблемы нет, поскольку я сама себе подбираю одежду. А для пятничных шоу работает стилист. Поэтому и нравлюсь я себе гораздо больше на ежедневных эфирах, чем на концертах. Мне не идут фэшн-вещи, слишком вычурные. Их я избегаю.
— Со спортом ты наверняка дружишь?
— Бодибилдинг и парашют. Все остальное не спорт.
— Бодибилдинг — не очень женское занятие…
— Не считаю, что это мужской спорт. Совсем не обязательно быть грудой мышц, можно быть просто спортивной. Всю жизнь я была склонна к полноте и поняла, что раз уж большая от природы, то пусть это будут мышцы. Фитнесом это не называю, поскольку понятие опошлили. Вообще занимаюсь бодибилдингом уже лет пять, но только в этом году поняла, зачем я это делаю.
— В твоей жизни были диеты, голодание?
— Каждая женщина должна через подобное пройти, чтобы понять, какой это бред. Если она не понимает, то, значит, у нее будут большие проблемы. Да, я голодала. Потом начала забывать, как меня зовут. Поняла, что мозг не получает глюкозы, и завязала с голоданием. Тем более что все эти голодания заканчиваются тем, что набираешь вес в четыре раза больше, чем скинула. Ведь в первую очередь уходит вода. Подобные представления общества о том, как надо поддерживать фигуру, меня шокируют. Надо переориентировать наших дам, что происходит медленно и вяло.
— Давно куришь сигары?
— Сначала я недолго курила сигареты, но мне не нравилось. Курила только потому, что надо было как-то общаться с коллегами, а все новости можно было узнать только в курилке. Решила бросить и купила сигару — думала, после пары затяжек не захочется. С тех пор подсела. Дома люблю забить трубку и покурить. У меня даже коллекция была, которую я сейчас восстанавливаю.
— Куда исчезла коллекция?
— Оставила бывшему мужу, которого сама же и подсадила на это дело. Он все трубки укурил так, что я их больше курить не могла.
— Когда задумаешься о собственном ребенке, бросишь курить сигары?
— Планировать детей смешно. От нас такие вещи мало зависят, все диктуется свыше.
