Когда год назад я брал интервью у Валерии, мы встречались в ювелирном магазине — певица выбирала с будущим мужем Иосифом Пригожиным обручальные кольца. Тогда в искренность их чувств никто не верил, все только и говорили о новой пиар-акции Валерии (к тому времени она рассталась с бывшим супругом, продюсером Александром Шульгиным, и стала работать с продюсером Пригожиным). Но поход в магазин за “колечком для любимого” закончился свадьбой.
В этот раз мы пересеклись в модном косметическом салоне. “Извини, просто куча дел, нет ни одной свободной минуты, вот и решила совместить — и прическу сделать, и интервью дать”, — произнесла Валерия при моем появлении.
— Замечательно выглядишь.
— Спасибо!
— Со свадьбы прошел год. Самое время подвести некоторые итоги: что изменилось в жизни, в тебе самой?
— Знаешь, я чувствую себя абсолютно счастливым человеком. В моей жизни сейчас есть все: любовь, дети, родители, слава богу, живы-здоровы, в профессии все складывается хорошо...
— Как дети приняли твоего нового мужа? Какие у них отношения?
— Ой, отличные, доверительные! Он может их пожурить, когда они шалят, но дети воспринимают это совершенно нормально, знают, что он их любит. Абсолютно здоровый контакт, чего, надо сказать, не было с родным отцом.
— А не случалось сначала у детей с Иосифом разговоров: мол, ты мне не папа, вот и не указывай?
— Был только один смешной эпизод за несколько дней до того, как мы официально поженились. Старший сын Темка тогда что-то бурчал-бурчал. Мы с бабушкой решили узнать, а он: “Чего он дает указания? Вот пятое число будет, тогда пусть и командует!”. Мы так хохотали!
— А у тебя с его детьми сложились отношения?
— С дочерью Лизой — да. Мои дети с ней подружились. А вот с детьми Иоси от первого брака возможности контактировать, к сожалению, нет: его бывшая супруга против. Что я могу поделать? Только сожалеть.
— Ты Пригожина называешь Иоськой. А знаешь, что в тусовке его давно зовут Шреком — именем мультяшного героя?
— Да. Но я его так не зову. (Смеется.)
— А какое к этому отношение?
— Все в нашей семье, и Иося тоже, относятся к этому с юмором. Но раньше он больше походил на Шрека, потому что был полнее. А сейчас похудел на 15 кг! И это имя для него просто неактуально. (Смеется.) Все дарят нам шрековские сувениры: кукол, разные брелоки, даже радио в виде головы этого Шрека.
— Как мужу удалось так похудеть? Модная диета?
— Раздельное питание. Плюс занятия йогой.
— Ты сейчас исполняешь старые песни?
— На сборных концертах — нет. Действительно хорошие песни остались в сольных концертах. Исполняю их больше по желанию поклонников, сама я скорее всего их бы не пела. Основная часть концерта — новые песни. И они постепенно становятся классическим, скажем так, популярным репертуаром.
— Почему решила сделать ставку на новый образ, на новый музыкальный стиль?
— Что значит ставку? (В голосе певицы появились стальные и недовольные нотки.) Жизнь не стоит на месте, мы движемся. Что значит образы? Образ не меняется, а я, как любая женщина, меняю стрижки. Сама себе надоедаешь, а так волосы то короткие, то длинные. (Голос певицы начал теплеть, и больше она за все интервью не напрягалась ни от одного вопроса.) Правда, со сменой цвета волос я остановилась, вернулась к родному оттенку.
— Когда-то тебя называли самой продвинутой андеграундной певицей на поп-сцене...
— Всегда то, что не становится очень популярным, легко прикрывается завесой элитарности. Хотя изначально не было такого посыла. Может быть, я сама была тогда более закрытой, опять же в силу известных обстоятельств.
— Женщина-загадка...
— Мне нельзя было ничего говорить, вот и приходилось изображать такую женщину! Не знаю, хорошо это или плохо. Сегодня мне легко и комфортно! И я вижу, что со зрителем появился контакт, раньше такого не было.
— Ты не могла ничего говорить. Но и тогда был супруг-продюсер, и сегодня тоже...
— У нас сразу с Иосифом был заключен контракт. Мы его заключили и приступили к работе. Хотя нет, мы сначала приступили к работе, а через месяц заключили соглашение... Не важно! У нас были рабочие отношения, никто же не нацеливался на семейные.
— Да?
— Да! А ты хочешь, чтобы я ответила: когда встретилась с Пригожиным, сразу подумала: а дай-ка замуж выйду! (Смеется.) Он тоже так не думал.
— Страсти, связанные с вашим разводом, уже улеглись. Общаешься с бывшим мужем?
— Ой! Слава богу, нет! Зачем? Так хорошо, что все забыто.
— Не жалеешь, что в СМИ было вылито столько негатива друг на друга — с обеих сторон?
— Я бы и не начинала. Сидела в родном Аткарске, в двухкомнатной “хрущевке”. Прессу не читала, но мне звонили и рассказывали, что в одном издании прочитали такой-то пасквиль, а в другом — такой. И надо отдать должное его мастерству как пиарщика — его прямая речь (Александра Шульгина. — В.Б.) нигде не звучала.
Я молчала три месяца, пока — чтобы расставить все точки над “i” — не решилась на открытое письмо. Но оно было написано слишком интеллигентно, простой народ ничего не понял. После этого и появилось большое интервью. Я ничего не раздувала, просто защищалась. А жалеть? Что было, то было...
— Какие у Александра отношения с детьми?
— Абсолютно никаких.
— Слышал, что дочь хочет сменить его фамилию. Хотя была его любимицей.
— Да, очень хочет. Как-то подходит и говорит: “Мне неприятно носить фамилию этого человека”. Но, к сожалению, по закону девочка может это сделать только в 18 лет. А сейчас нужно согласие отца.
— Он не согласен?
— Конечно, нет. Поэтому мы договорились с педагогами школы: пусть в документах она будет Шульгина, а в классном журнале, чтобы не травмировать ребенка, — Анна Перфилова.
— А ты действительно хотела остаться в Аткарске?
— Нет, и не планировала. Там нет возможности работать, а у меня, к сожалению, только одна профессия. Мне просто нужно было время, чтобы улеглись страсти. Если меня в Аткарске разрывали на части звонками, приездами, то что творилось бы в Москве — остается только догадываться. Неизвестно, как себя вела бы та сторона. Осталась бы я в живых? Думаю, что осталась бы, но пришлось бы понервничать.
— Дети сильно переживали скандал?
— Их совершенно не задевал этот скандал! Когда меня спрашивают: “Как вы пережили развод?” — я отвечаю: “Спросите лучше, как я пережила эту семейную жизнь. Развод я пережила замечательно — и я, и мои дети!”
— Чем занимаются твои дети?
— Они, как и все современные дети, загружены. Каждый занимается в музыкальной школе. Анечка учится оперному вокалу, ходит на отделение музтеатра в школу Гнесиных.
Артем тоже очень музыкальный парень, занимается на кларнете и по классу фортепиано. И помешан на компьютере. Это просто кошмар какой-то!
Сеньку еще в четырехлетнем возрасте отдали в музыкальную школу по классу фортепиано. В этом году он переходит там в первый класс и идет учиться в общеобразовательную.
— Обычно артисты не очень хотят, чтобы дети пошли по их стопам.
— Правда, не хочу! Но как можно не развивать это, если я вижу, что они музыкальные. И потом музыка необходима для общего развития. Я буду только “за”, если мальчики не будут иметь ничего общего с артистическим миром. Ну а Аня пусть сама думает: если хочет — ради бога!
Тут в дверях появляется продюсер и муж певицы и нетерпеливо спрашивает: “Лерка, ты готова?” — “Я готова, да”. — “Договаривай тогда. Нам пора”.
— И последний вопрос, связанный со слухами вокруг твоей...
— ...нет, не беременна, нет! (Смеется.) Видишь, нет животика. Уже пять месяцев все это обсуждают. Ха-ха-ха!
— А хотелось бы еще детей?
— Была бы рада, очень. Но я же детей никогда не планировала и не планирую. Если появится — замечательно, значит, Богу угодно.
— А некоторые утверждают, что планировать малыша необходимо.
— Нет, Божий промысел лучше.
