С тех пор как появились “Отпетые мошенники”, ни дня не было в жизни Сергея Аморалова, а в миру Суровенко, без вопроса: “Правда, что вы ведете аморальный образ жизни?”. “Правда”, — обреченно отвечает он. По словам 25-летнего певца, уже который год троица живет по принципу “как вы яхту назовете, так она и поплывет”. Немудрено, что Аморалов, Гарик Богомазов и Том Хаос изучили “обезьянники” и КПЗ доброй половины российских городов.
Обычно о своих скандальных похождениях “Отпетые” предпочитают помалкивать. Но для “МК-Воскресенья” Сергей сделал исключение. И пришел поговорить на “аморальные” темы в небольшой ресторанчик. Да не один, а с девушкой. “Вот это сюрприз!” — подумали мы, но начать решили с более абстрактных вопросов. Чтобы добычу не спугнуть.
Мошенник-недоучка
— Сергей, давно хотела спросить: зачем фамилию сменил?
— Да все просто. “Отпетые мошенники” — группа из питерских рабочих районов, несколько неблагополучных. Там мне дали кличку Аморалыч. Отсюда и пошло.
— За что звали — за аморальный образ жизни?
— Может, за то, что к девушкам сильно клеился. Мы как-то поехали на дачу к другу, и я бегал за тремя сразу, пытался законтачить то с одной, то с другой. А потом мы решили, что кличка удачно сочетается с концепцией группы, так сказать.
— Расскажи, как начиналась твоя музыкальная карьера?
— Ну, у меня в молодости было два варианта — музыка или спорт. Я долго занимался боксом, но однажды повредил ногу. И занялся музыкой. После школы поступил в архитектурно-строительный университет. Отучился полтора года. В какой-то момент понял, что на институт времени уже не хватает: все отнимали “Мошенники”. В общем, у меня незаконченное высшее. Недоучка такой.
— А как ты познакомился с остальными “мошенниками”?
— Мы с Гариком вообще жили на одной площадке, родители у нас дружили семьями. Однажды курили с ним на лестнице и подумали: а слабо сделать рок-группу? Хотя никто из нас не умел играть на гитаре. Я начал писать тексты. Мы даже продали ди-джейский пульт и на эти деньги записали первую песню. Потом я еще продал магнитофон — кстати, семейную реликвию. Записали вторую песню. Так все и понеслось.
Том Хаос появился позже. Еще в лохматые 90-е годы мы выступали на конкурсе молодых исполнителей “Еврошлягер”. Мы туда приехали как конкурсанты, а Том — как гость, он танцевал в группе “Неоновый мальчик”. Там и познакомились. В жюри сидел продюсер Орлов. Он поставил нам “двойку” за песню, но… решил с нами поработать. Записали альбом, заключили контракт. Потом Женя Орлов поехал в Москву. Стал показывать музыку в разные рекорд-компании.
Самое странное, что меньше всего мы ставили на песню “Всяко-разно”. Говорили себе: что это мы будем петь попсу?! Мы же выше этого! А в Москве почему-то обратили внимание именно на нее. В результате в 98-м году вышел наш первый альбом. А в стране как раз случился кризис, что сыграло нам на руку. Кризис разделил артистов на две половинки: молодежное новое направление, куда вошли мы, “Гости из будущего”, “Hi-fi”, “Руки вверх!” — и уже профессиональные певцы старшего поколения. А прослойка непонятных средних артистов пропала, и у нас появилось большое поле для деятельности.
— Как же ты умудрился стать музыкантом, не умея играть даже на гитаре?
— Я вообще не умею играть на музыкальных инструментах. Знаю три аккорда, учу четвертый... Зачем мне это? У нас ведь строго разграничены обязанности в группе. Единственный, кто умеет играть на инструментах, это Том. Он трубач и в этом “шарит”.
— Ну а нотную партию ты как-то читаешь?
— Если мы песни сами придумываем, мы их напеваем, а в ноты их вносят другие. Если песня со стороны — мне ее напевают, и я уже пою. У меня дворовое музыкальное образование. Но такое больше чем у половины артистов — и ничего, живут себе, процветают...
“Шнур перед нами спасовал”
— Расскажи, как вы расслабляетесь. Слышала, что “Отпетые” — те еще тусовщики...
— Честно говоря, я не люблю походы по тусовкам и все эти светские истории. Мы все из Питера, и ментальность у нас чуть другая. Больше любим свои компании. А вот когда люди друг перед другом рисуются — я такое не приемлю.
Ну а уж если пришли, главное — не напиваться на вечеринке до свинячьего состояния, чтобы на четвереньках бегать. Конечно, практически все в шоу-бизнесе выпивают. Без этого никак: сто грамм коньяка ненадолго разогревают связки. На время концерта. Мне, чтобы найти общий язык, надо чуть-чуть выпить для коннекта. Я люблю пиво. На концертах при тридцатиградусной жаре взял холодненького, попил — и на душе легче. Гарик вообще специалист по пиву — может по вкусу отличить, где какое.
— За “Отпетыми мошенниками” тянется слава скандалистов и буянов. Что ж вы себя так ведете-то?
— Знаешь присказку: как вы яхту назовете, так она и поплывет. Хотя я с мошенничеством столкнулся, правда, с собственным, еще в молодости. Серьезно! Мне с 13 лет родители не давали денег, было трудное финансовое положение, а хотелось и девушку в мороженицу сводить, и джинсики поновее купить. И вот мы однажды напечатали “официальную” бумагу от жилконторы и собрали в подъезде деньги на кодовый замок. Естественно, ни кодового замка, ни нас никто больше не видел. Собирали деньги и на радиофикацию больниц. Одно время приходилось машины разгружать: на песни зарабатывали.
А на первом концерте в Лондоне нас привели в зал в наручниках. Подставил Сева Новгородцев. Мы ехали в один клуб работать, а он в это время проводил мероприятие в другом заведении. И, чтобы убрать конкурентов, он “капнул” полиции, что у “мошенников” нет рабочих виз. Вот нас и повязали прямо у трапа самолета! Короче, мы просидели в аэропортном КПЗ довольно долго. С нами, помню, какой-то негр еще сидел, и я с ним чуть не поскандалил. Это все уличное воспитание наложило отпечаток: где нужно промолчать — я не промолчу, где сидеть потише — не могу.
— Слышала, вы и в одном из российских городов хорошо побуянили...
— Это когда Гарик проигрался? Ну да, мы были в Орле. Решили посмотреть провинциальное казино. Гарик редко играет, а тут на него что-то нашло. Спустил почти весь наш гонорар, на который мы хотели купить инструменты. Потом еще решил это дело обмыть, устроил скандал. Мы его с Томом выводили под руки.
— А сам ты что же в казино не пошел?
— Да я по натуре не азартный игрок. В казино не играю. А вот что касается простых игр, типа нарды или карты — вообще не умею проигрывать и сразу завожусь, становлюсь психом. Я даже своей девушке не могу проиграть. Иначе ухожу на кухню, закрываюсь, стою какое-то время и курю.
— Так и до драки недалеко. Никого еще в группе не калечил?
— Не успел, — Аморалов смеется. — В последнее время мы, наверное, стали взрослыми. А поначалу, когда только группу создали, дрались сильно, не разговаривали по три дня друг с другом: кто-то что-то не то сделал или сказал. Один раз с Гариком сцепились прямо на сцене. Том полез разнимать — так я ему ползуба и выбил.
— За рамки группы кулачные бои не выходили?
— Выходили. Но это была санкционированная драка. “Бойцовский клуб”. Мы дрались с “Ленинградом”. Шнур, правда, отказался драться — сказал в последний момент, что у него сломана рука. Хотя было видно, что ничего у него с рукой нет. Мы нормально так подрались, до синяков. А у них в группе был даже профессиональный боксер.
Жизнь в спальне
— Сергей, а как у “мошенников” обстоит дело с противоположным полом? Тоже не без приключений?
— Не могу сказать насчет ребят — они мне о своей личной жизни не докладывают, а вот у меня с этим все в порядке. С Машей, — Сергей устремляет взгляд на свою спутницу — длинноногую блондинку, кокетливо поедающую пирожное, — мы общаемся уже год. Познакомились традиционно, в клубе, в компании общих друзей. Через какое-то время снова встретились. Помню, все было очень круто — утренняя поездка по Москве на троллейбусе, гуляли по парку Горького, хотя он был закрыт, ни одного человека вокруг, романтика...
— Маша, что побудило тебя связаться с таким “мошенником”?
— Для меня до сих пор загадка, как у нас все так получилось, — говорит Маша. — Потому что, если говорить о первых впечатлениях, меня очень смущали две вещи — что он слишком молодой и к тому же артист, у него поклонниц было много. Это был не мой вариант. Но оказалось, что он домашний, добрый, ласковый, тихий и не гулена.
— Интересно, а тебя что привлекло в Марии?
— Да она внешне ничего, нравится мне, — Аморалов еще раз обводит взглядом спутницу. — И, как оказалось, мы внутренне подходим друг другу. Никто не думал, что так все зайдет далеко. Мы смеемся на одних и тех же местах фильма, у нас общие вкусы. В общем — полный коннект. У меня такого еще ни разу не было.
— А твою импульсивность она прощает?
— Конечно. Она меня успокаивает: спокойнее, слоули, вери слоули. И на меня это сильно действует.
— И так вы и живете душа в душу, ни разу не поругавшись...
— Ну почему? Мы ссоримся, но по мелочам и на очень короткое время. Например, Маня всего лишь год за рулем, а я все время очень нервничаю, когда еду в машине. Потому что хочу, чтобы все было быстро. И не выдерживаю: поверни налево, почему ты сюда не влезла? А этому бибикни, этого подрежь, этого пошли. Сейчас для девушки, которая за рулем первый год, она уже хорошо научилась подрезать.
— Вы научились чему-то друг у друга?
— Я спать больше стал. Мне раньше хватало от пяти до семи часов сна, а сейчас, как и она, сплю по десять часов в сутки. Может, это намек на семейную жизнь?
— Ага, в клубы перестали ходить, предпочитаем посиделки дома под хорошее кино, — подхватывает Маша. — Мы сейчас полностью переехали в спальню. У нас там проходит вся жизнь: пришли, телевизор посмотрели, поели и спать. Но мы будем ломать такой образ жизни, надо себя встряхнуть обязательно.
Сердечки на трусах
— Сергей, ходили слухи, что в одной из последних песен пела твоя внебрачная дочь...
Маша даже отрывается от чашки кофе и напряженно смотрит в сторону Аморалова.
— Это была не моя дочь, а дочка моего друга, с которым я записывал трек. Могу сказать положа руку на сердце — я чист.
— Но ты планируешь уже стать отцом?
— Нет-нет! Ребенок же съест столько внимания и любви. Нам на двоих-то не особо времени хватает. Не хочу сейчас, рановато. Артисту противопоказано иметь детей.
— Пока ты на гастролях — чем занимается Мария?
— В прошлом году закончила педагогический институт. Сейчас в основном домашними делами занимается. Я на нее столько нагрузил. Даже мое нижнее белье — на ее полном обеспечении. Девушке ведь виднее, какое нижнее белье мужчине подходит — какие сердечки на трусах лучше.
— Вы часто дарите друг другу подарки?
— Дарим. Я вот уже полгода дарю. (Аморалов улыбается.) Я заказал ювелирное изделие. Его делают, а оно мне не нравится. Его переделывают — а оно снова не нравится. Начиналось все с 14 февраля, потом подошло 8 Марта, потом думал подарить ко дню рождения, потом годовщина отношений. А процесс все идет.
— Слышала, что ты почти решил квартирный вопрос?
— Да, скоро буду москвичом. Когда дом достроят — ближе к осени — надеюсь, сделаем хороший ремонт. Найму профессионалов. Хотя одно время я думал отремонтировать квартиру самостоятельно. Ведь я не просто гвоздь умею вбить — реально могу практически все. Научился от папы. Он всему подъезду помогал и ремонтировал.
— Кстати, у тебя еще не весь подъезд расписали?
— Благодаря постоянной смене адресов — нет. Но было дело — даже поджигали. Каждый ведь выражает свои чувства по-своему. Зачем мужчина с женщиной иногда дерутся? Бьет — значит, любит. Отношения у них такие. У нас даже было две группировки поклонниц. Одна, добрая, приходила к моей маме и убирала весь подъезд, другая — плохая, которая его разрисовывала. Так они и конкурировали.
— Маша не ревнует к такому количеству фанаток?
— Не ревнует. Я на самом деле не такой уж и развратный в отношениях с женским полом. Вот, помню, снимали мы клип со “Сливками”, и нужно было изобразить постельную сцену. Я думал, что свободен в этом плане. Оказалось, что нет. Мы попросили всех выйти. Остались только оператор и режиссер. Так что ребятам, которые снимаются в порнофильмах, не зря платят деньги. Они их отрабатывают полностью. Это сложноватое занятие.
