Разговор с лидером группы “Танцы минус” состоялся в клубе “16 тонн”, где Вячеслав Петкун работает арт-директором. Известный мастер приправить беседу крепким словцом не удержался и на этот раз. Разговор начался с недавнего юбилея радиостанции “Серебряный дождь”, где в тридцатиградусную жару устроили настоящий каток, стояли снеговики, были даже покатушки на санках с настоящей русской горки. На что Слава без тени смущения заявил: “Жаль, что мы не поехали!” — “Почему?” — “Очень люблю снег жрать!” Немного подумав, музыкант все же решил произнести: “Шутка!”
Я немного опешил. Подумал, Петкун опять не в духе. Но дальше разговор вошел в нормальные рамки.
— Слава, у тебя недавно был день рождения. Как отпраздновал?
— Хорошо, был в Питере. Но особенного праздника на этот раз не было. Собрался только узкий круг знакомых. Я вообще стараюсь не очень активно праздновать свои дни рождения. Хотя были и перехлесты, но они исходили не от меня, а от друзей. Вот в этом году я и решил от всех спрятаться.
Вдруг Слава останавливается: “Это что, уже интервью началось?” — “Да!” — “Тогда мне бы причесаться, что ли? Серьезнее быть?” (Смеется.)
“У нас с Земфирой любовь пришла и ушла”
— С какого времени ты стал считать, что рок в нашей стране опять стали загонять в андеграунд?
— Лет пять назад.
— Что изменилось с тех пор?
— Все. Вон в Кремль артисты теперь все ходят друг за другом. В стране все меняется. Видимо, в лучшую сторону.
— Ну а почему ты сам не ходишь в Кремль?
— Я не хочу этого делать, так же, как и дружить с теми людьми.
— Но с той же Пугачевой ты вместе снимался в клипе...
— Это можно отнести к тем же историям с мюзиклом или телевидением. Просто мне в то время было довольно весело. И потом, клип снимал мой друг. Да и Пугачева оказалась человеком довольно хорошим.
— То есть, можно сказать, что Слава Петкун в то время просто развлекался?
— Я, конечно, боюсь делать такие заявления: мол, я развлекался. Боюсь создать впечатление несерьезного моего отношения к этим вещам. Отношение было серьезным, но я развлекался от всей души.
— С Земфирой, когда в прессе появилась фотосессия в свадебных нарядах, все произошло именно так?
— Знаешь, приходит любовь и уходит (смеется). Так и у нас с Земфирой: пришла любовь и ушла!
Горбун вывел в люди
— До каких лет ты собираешься находиться на сцене?
— Меня этот вопрос самого интересует. В последнее время думаю об этом постоянно. Трудно сказать, но я себя, например, с трудом представляю стоящим на сцене в сорок пять лет. Хотя есть индивидуумы, которые в этом возрасте бегают по сцене и поют про мотоциклы. Им уже под пятьдесят, а они все молодятся.
— Чем займешься?
— Мир полон разных интересных предложений. Буду выбирать. Может быть, займусь бизнесом. Правда, мне не понятно, почему многие бизнесмены хотят, чтобы от них зависело все. Особенно те, которые ломятся в политику. Эти люди больны.
— Почему ты решил закончить карьеру телеведущего?
— Да она и не начиналась!
— ???
— Не знаю, насколько она была рейтинговой, хотя никто не жаловался. Просто была договоренность с каналом: мы должны были снять сорок программ. Они потом предлагали продолжить “Черное-белое”, но я не решился еще на год себя запереть в этих рамках. Я, если честно, после программы третьей подумал: надо соскакивать. И всю дорогу пытался это делать. Были даже варианты привести нового ведущего. Но там были люди тертые — отказали.
— А почему ты тогда решил поучаствовать в проекте?
— Видимо, я не подумал как следует, когда соглашался. И потом об этом постоянно жалел. Когда все закончилось, я испытал такое облегчение, ради которого, видимо, и стоило помучиться! С тех пор я понял: телевидение не для меня!
— А как с мюзиклами? Тоже пожалел, что решил участвовать в проекте “Нотр-Дам де Пари”?
— Вот с мюзиклом совершенно ни о чем не жалел! Это тоже был своего рода эксперимент. А потом все перемешалось: участие в телешоу, работа в мюзикле. Все происходило в одно и то же время. В общем, это была жопа! Некоторые люди могут заниматься несколькими вещами одновременно, но я к этим людям не отношусь. Кроме дискомфорта, мне это ничего не приносит.
— Работа в мюзикле, наверное, сыграла негативную роль в концертной деятельности?
— На концертах появились бабушки и дедушки. Я ведь привык, что если меня узнают или интересуются творчеством, то это молодые люди. Но с “Нотр-Дамом” произошел полный охват населения — вместе с ветеранами.
“А кто у нас на сцене петуха не дает?”
— А тебя не оскорбляло, что многие твои коллеги-рокеры по музыкальному цеху отзывались о твоем участии в мюзикле не очень лестно? Некоторые говорили, что и петухов ты даешь регулярно.
— Во-первых, кто у нас петуха не дает; во-вторых, мне совершенно насрать на то, что некоторые собратья по цеху так думают. Мне просто не хочется вспоминать про бревно в глазу, но у нас все хороши в последнее время. А потом, это был обычный музыкальный театр. Как он может соприкасаться с рок-музыкой?
— А что за твои разговоры о том, что актеры мюзиклов пьют больше, чем рокеры?
— Нет, нет! Я про актеров мюзиклов ничего такого не говорил. Я говорил об актерах театров. Вот эти люди выпивают нереальное количество алкоголя, но на них это никак не сказывается. То ли потому, что они всегда в этом состоянии, то ли какой-то профессионализм у них выработался.
— Ты действительно хотел быть на их уровне, в результате чего упал с театральных лесов?
— Признаюсь честно: я никогда не выступал пьяный. Я могу выйти в состоянии легкого алкогольного опьянения на сцену, исполняя свои песни, для меня это нормально. А в мюзикле это просто невозможно. Там столько физических сил затрачивается — кошмар! Нужно быть всегда в довольно хорошей спортивной форме. Сейчас понимаю, что для меня это было спортивное время.
Разборки с Шевчуком
— У тебя одно время была проблема — прободная язва. Как сейчас со здоровьем?
— Да вроде все нормально. Пока не беспокоит.
— Многие артисты, когда “завязывают” с выпивкой, начинают заниматься экстремальными видами спорта, ища в этом, видимо, ушедший адреналин...
— Я об этом впервые слышу от тебя. Хотя мне в последнее время приходит в голову прыгнуть с парашютом. Может быть, это как раз с этим и связано, а я и не догадывался. Спасибо, разъяснил!
— Как закончилась твоя скандальная история с Юрием Шевчуком?
— Я не знаю, о какой истории все говорят. У меня никакой истории с Шевчуком не было. Мы не ругались и не мирились. Мы просто разговаривали, после чего пришли к выводу, что сражаться мы будем только идеологически. Что и происходит до сих пор.
— А в чем различие ваших идеологий?
— Я не знаю. Просто я не могу принять его позиции неприятия всего и вся — это его личная проблема, которую нужно обсуждать не со мной, а с психиатром.
— Что у тебя с новыми музыкальными идеями?
— Работаем над новым альбомом. Думаем, что выйдет осенью. Деваться некуда. Либо сейчас, либо в 2008 году.
— Почему в 2008-м?
— Мне кажется — это будет интересный год. (Смеется.)
