Последние пару месяцев внимание общественности было приковано к двум персонам: Диме Билану и группе “Динамит”. Почему именно к ним — догадаться нетрудно. Сначала — небывалый взрыв популярности обоих проектов и первые строчки хит-парадов у клипа группы “Моя Ми”. Затем — как будто злой рок: трагическая гибель бывшего солиста “Динамита” Леонида Нерушенко и спустя всего несколько недель — смерть, пожалуй, самого известного продюсера Юрия Айзеншписа, создавшего эти проекты.
— Я не верю в судьбу и в то, что все предопределено, — говорит 26-летний солист “Динамита” Илья Дуров. Он общался с продюсером накануне, и у них было громадье планов. О том, как сейчас поживает группа и сам Илья, мы решили выяснить у него напрямую.
Принесли в жертву Билану
— Илья, за этот год популярность вашей группы заметно подскочила. Как это у вас так получилось?
— Да просто мы работали и рук не опускали, даже когда начали происходить трагические события. Да, до клипа “Моя Ми” у нас не снималось видео целый год. Но это было связано с тем, что компания, в которой мы работаем, основные силы бросила на проект Димы Билана. Он шел в гору, у него были большие перспективы. А мы работали в обычном режиме. Ездили на концерты, писали песни. К тому же для Билана ставились грандиозные цели: RMA, “Евровидение”.
— А вам не ставили? Вам премия не нужна?
— Да почему? Всем нужны премии, особенно денежные. — Дуров смеется. — Но в этом году нам не за что было ее получать. А Дима Билан заслуженно ее получил. Юрий Шмильевич в этом смысле доделал до конца одно из своих начинаний — сделал его артистом года.
— Я смотрю, в голосе оптимизм. Уже отошел от недавних событий?..
— Действительно, самый трудный год для нас, точнее месяц — это сентябрь 2005-го. В этом месяце погиб Леня и Юрий Шмильевич скончался.
— Говорили, что у Юрия Айзеншписа было какое-то предчувствие нехорошее. А у тебя было?
— Не было, потому что Леня, например, восемь раз попадал в аварию на своем мотоцикле до этого последнего раза. Юрий Шмильевич очень много раз лежал в больнице. Ему становилось хуже, потом — лучше. Когда я позвонил ему, он бодрым голосом сказал: хорошо, приезжай в любое время завтра. Но я уже не смог этого сделать. Потому что его не стало.
— После трагедии пошло много слухов о том, с кем теперь будет работать группа...
— Мы работаем с компанией, с которой работали и до этого. Конкретного продюсера у нас нет. Мы сами аранжируем и производим песни, сами отбираем. Советуемся, конечно, с профессионалами, которые работают на радио и телевидении.
Именные презервативы кончились
— Перейдем к легкомысленным вещам: расскажи, как провели время во Вьетнаме, где проходили съемки клипа “Моя Ми”?
— В перерывах между съемками купались в океане и болели за ЦСКА — как раз был финал Кубка УЕФА. Когда они выиграли, мы отметили это бросанием друг друга в бассейн.
— Ну и, надеюсь, “чисто по-русски” отметили? С горячительными напитками?..
— Выпить пивка за это — святое дело. Но вообще мы с Данильченко почти не употребляем алкоголь. Я больше люблю курить кальян. У меня он и дома есть.
— И сколько штук?
— Пока один. У меня небольшая квартира — туда много кальянов не влезет.
— В прошлом году ты мне, помнится, рассказывал, что “Динамит” неплохо заработал на всякой сувенирной продукции. Как сейчас с этим дело обстоит?
— Да никак. Жвачки закончились — мы их все сжевали, духи все выпили. Был ведь парфюм с нашим именем. Презервативы были. Но мы их использовали. Они улетели на ура сразу. Помнится, тетрадки какие-то были. И то их уже школьники исписали — рожки нам подрисовали, усики.
Ролики уже не актуальны
— Признавайся, без конфликтов в группе не обходится?
— Ну, у нас нет собраний с разборками типа: ты опаздываешь, зараза, ты ходишь не пойми в чем…
— И кто же все время опаздывает?
— Ну… — Илья мнется. — Зудин опаздывает. Но это нормально. Он не всегда. А то бывает, у кого-то вообще не заладилось с утра, и он фыркает на всех. Мы ему: слышь, ты че фыркаешь? Ну и по-мужски разбираемся.
— Это как? Морду бьете?
— Да нет. У нас бывают драки, но не серьезные, без увечий. Привели друг друга в чувство, обменялись любезностями.
— Как можно подраться без увечий?
— Ударить друг друга не много раз, а один. — Дуров смеется. — Понятно, что в группе, где больше двух человек, всегда будут разногласия. Например, мы договариваемся, что съемка у нас в молодежной одежде. Все пришли в джинсах-кроссовках, а я пришел в брюках-туфлях. Они мне говорят: “Ты че — съемка ОРТ, ты в чем пришел?” Но так молодежь тоже ходит! А получается, что я всех подставил. В итоге кто-то из ребят дает мне свои кроссовки. На этом конфликт исчерпан.
— Наверное, у вас у всех просто характеры разные?
— Ну, это верно. Зудин — романтик. Очень эмоциональный, влюбчивый в красивых девушек. Данила (Илья Данильченко. — Авт.) очень спортивный и домовитый — ему нравится строить, делать своими руками. У него куча шуруповертов, дрелей... Я же — в меру эмоциональный, в меру прагматичный, но и не чужд эмоций.
— Ты по-прежнему любишь экстремальные виды спорта?
— Да. В этом году приобрел доску для виндсерфинга. Вещь ломовая. Ролики у меня были, но сейчас это не актуально: похоже, не сезон, подумал Штирлиц и упал в сугроб... Хочу сноуборд освоить. Данила обещал научить. Конечно, экстрим — это опасно. Надо одевать намордник, чтобы лицо не повредить. Небольшие травмы у меня были. Последний раз спину сорвал — на виндсерфе накатался. Лежал две недели.
Интим полезен только женщинам
— Илья, я слышала, что на заре своей юности, когда ты жил в городе Иваново, ты общался с группой “Дискотека Авария”, которая тоже там проживала. Выходит, мог сейчас работать в “Дискотеке”?
— Вряд ли. Я к ним не имел никакого отношения. Единственное, где мы участвовали вместе с Лешей Серовым, — это детский эстрадный ансамбль “А плюс Б”. А после этого ничего не связывало, кроме того, что я приходил к ним в клуб. В Иванове у них была своя дискотека, так и называлась — “Дискотека Авария”. В столицу они уехали раньше меня, но они ведь старше. Сейчас они number one. Единственное, что их тоже преследуют какие-то неудачи.
— А еще с кем из коллег общаетесь?
— Со многими: с Кариной из “Сливок”, с “Отпетыми”, с “А-Студио”. Их солистка Кэт — классная девчонка. Мы с ними зажигали в их родном Казахстане после концерта.
— Скажи честно: “Динамит” всегда поет вживую?
— Нет. На некоторых съемках нам четко говорят: ребята, у нас съемка только под “фанеру”. А где разрешают петь живьем — мы, конечно, это делаем.
— То есть если артист говорит: ой, мы поем только вживую — он лукавит?
— Не всегда. Есть артисты, которые отказываются петь под “фанеру”. С одной стороны, они, конечно, правы, а с другой — бывает так, что на их выступлениях что-то случается со звуком, микрофоны не работают, они не слышат себя в мониторах. И поют хуже, чем могли бы. Но мы же не преследуем цели кого-то удивить сумасшедшим оперным голосом.
— А ты умеешь?
— Это же несложно. Басков вон тоже умеет… Нужно делать упражнения. Держать связки в рабочем состоянии. Нельзя пить кофе перед тем, как будешь петь, или грызть семечки, а еще заниматься сексом нежелательно.
— А если каждый день концерты — что же теперь: никогда сексом не заниматься?
— Я имею в виду — непосредственно за час до концерта или меньше.
— Такое бывало?
— Ну мало ли что бывало?.. — Илья улыбается. — Просто от этого садятся связки, голос перестает звучать. А женщинам, по-моему, наоборот, рекомендуют.
Посмотрел на трусы — и уже приятно
— Раз уж мы заговорили о женщинах... В прошлый раз, когда мы общались, ты был с девушкой. Что-то сейчас я ее не вижу…
— Мы с ней по-прежнему вместе, просто она сейчас в Индии. Поехала в гости к своему брату, который там живет. Ей дали отпуск, она ведь сейчас работает в программе “Армейский магазин” ведущей вместо Даны Борисовой. А я не мог с ней полететь, я работаю.
— Выходит, ваши отношения длятся уже не первый год. Зудин за это время уже успел расстаться и жениться...
— Мы редко видимся. — Дуров смеется. — Наверное, мы подходим друг другу. Может, пока не поняли, что не подходим.
— Неужели вообще разногласий не бывает?
— Бывают. Но посудой мы не кидаемся, выясняем отношения спокойно. Это, кстати, окружающих бесит. Я ставлю вопрос ребром, получаю на него ответ. Если не получаю, говорю: пока ответа не услышу — разговаривать не буду.
— И долго дуешься?
— Да я вообще не дуюсь. Это она, бывает, обижается. Вообще, знаете, женщина подвержена перепадам настроения. У нее сегодня хорошее настроение, а завтра что-то переменилось — и уже плохое. Какая-то дурацкая мелочь может вывести ее из себя.
— Немытая посуда?
— Например, она может вдруг сказать: “Ты давно не дарил мне цветы!” И это ужасно, это кошмар. Все время все было нормально. А вот сегодня почему-то она вспомнила, что я ей давно не дарил цветы. И все.
— И как выходишь из ситуации? Бежишь за цветами?
— Иногда достаточно обнять и поцеловать, а иногда недостаточно, и нужно срочно думать, что же делать.
— Про посуду мы, кстати, не выяснили…
— А чего тут выяснять? Посуду мою я. Меня это не напрягает. На самом деле у меня дома бардак — и ничего. Но посуду помыть… Это не проблема. Почему бы мужчине не помыть пол, не сделать какие-то домашние дела?
— Я смотрю, у вас с Таней неплохое взаимопонимание. Когда соедините-то себя узами брака?
— Пока не планируем. У меня ситуация из той области, когда человеку, который не женился до 25, становится тяжко это сделать, потому что он уже может сделать этот шаг только обдуманно. А обдуманно — тяжело. Да в принципе нам и так хорошо. Возникнет необходимость — женюсь.
— В таком случае вы, еще не обремененные тяготами семейной жизни, должны придерживаться романтичного настроя, подарки дарить друг другу…
— Романтики у нас — хоть отбавляй. Например, я недавно купил прикольный чехол для мобильного телефона в виде мышонка. А Таня мне покупала прикольные трусы, и не одни.
— В сердечко?
— Не только. Со слониками, с картинками какими-то. Я даже могу их не надевать, они просто в шкафу висят. Заглянул — и приятно.
