Столпы земли
Махаон, 2005
1135 год. Умирает английский король Генрих I. После него не остается прямого наследника, хотя косвенных-то хоть отбавляй. Страна ввергнута в смуту и анархию гражданской войны, разорвана аристократическим беспределом под чутким руководством лицемерных церковных чинов. Целые области терроризируются бандами разбойников. Да и официальные власти безнаказанно орудуют так, что и никаким разбойникам не снилось.
Действие грандиозной картины из жизни Средневековья разворачивается в Южной Англии. Там нашли друг друга честный и принципиальный приор, мечтающий возродить былой дух Церкви в прозябающем в мерзости запустения отдельно взятом монастыре, и благородный и искренний мастер-самородок, каменщик, чья бескорыстная мечта — построить самый красивый собор. С ними разыгрывают партию бесстрашная лесная полуведьма, поруганная графиня, бессовестные церковники, склонный к садизму лорд-изувер.
За полвека, которые охватывает действие романа, кто-то поспевает скончаться, кто-то — наворотить подлостей, а кое-кто — и благородных дел. Подрастают дети и внуки. Но все одно: честные и добрые продолжают строить собор, а супротивники им постоянно строят всевозможные козни. Впрочем, все усилия мерзавцев тщетны. Хоть времена и дикие, а о нравах лучше и вообще не вспоминать, но справедливость и невинность торжествуют всем смертям назло, а зло и порок постоянно наказуемы неизреченным произволением устройства мироздания. Захватывающее и продолжительное чтение, дарующее полное моральное удовлетворение.
Мэри Воронов
Змея
Иностранка, 2005
Католическая клиника “Ангел надежды” в Сан-Бернардино. Туда на излечение поступила странная женщина. Она пришла сама. И рассказывает таинственные вещи. Как росла у бабушки. Как бабушка растила из нее дикого звереныша. Как она разговаривала с деревьями и танцевала “танец деревьев”.
Потом она вышла замуж за мазохиста. Мучила мужа-извращенца и маялась сама. Потом мужа убили. Должны были убрать и свидетеля, но ее пожалели, полюбили и взяли с собой. Потом она жила с другом среди наркоторговцев и гангстеров. И спряталась от преследований в клинике.
Но в такие обстоятельства ее жизни никто не верит. Вот приезжает муж, живой и здоровый, и забирает безумную спутницу жизни. И едут они через пустыню. “Где среди пампасов бегают бизоны”. Где “высоко в небе кружили огромные черные птицы, ветер носился над землей, царапая живот об острые колючки, и кричал как безумный”. И оба страдают от любви. Ну а, известное дело, “там, где любовь, там всегда проливается кровь”. И она с удовольствием проливается.
Весь дебютный роман художницы, сценаристки и киноактрисы строится на любви и крови. Еще на птицах и змеях. Романтически-тревожная и очень непростая в ощущениях окружающей действительности драма писательницы с такой отечественной, но так по-американски несклоняемой фамилией, больше известной по ролям в фильмах “Чернокнижник”, “Рауль на завтрак”, “Дик Трейси” и в сериалах “Горец” и “Вавилон-5”.
Владислав Баяц
Книга о бамбуке
Амфора, 2005
Наивная и трогательная повесть с дальневосточным колоритом известного югославского прозаика. Про борьбу за власть в самурайской Японии. Про великую любовь сёгуна. Про жадность и предательство придворных. Про самоуглубленных мастеров своего дела. Про сорта и способы употребления бамбука. И про таинственных женщин, появляющихся из ниоткуда, а то и из того самого бамбука. Про практики понимания в буддийских монастырях. Про то, как важно расхохотаться, если хоть что-нибудь понял.
Но про все про это так, к слову. А на самом деле речь идет о “поисках значения за всеми определениями”. И о людях, находящих себя в окружающем. О схватке с миром и слиянии с ним победителя. О том, как важно в конце концов успокоиться, чего и нам желают. И очень метко был охарактеризован этот роман как “дзен-буддийский боевик”, то бишь, надо понимать, бешеная потасовка с пустотой в пустоте.
А во второй части “романа” размещено общедоступное введение в японскую культуру в форме объемного словарика. И не вполне очевидно, выполняет ли он в повести про сёгуна, самурая и бамбук роль толковых примечаний, которых обычно так возмутительно недостает авторам, злоупотребляющим эрудицией в узкоспециальных областях. Или же сама повесть является поэтической иллюстрацией к ликбезу в области популярного ныне “японского стиля жизни”. Впрочем, как говорится, “и пива”.
