Как бы ни полоскали эстеты пресловутую “Фабрику звезд”, звезд она все-таки выявила. Когда бы еще публика увидела одного из лучших хореографов нашей эстрады, кабы не телепроект? Ведь до пугачевской “ФЗ” имя Сергея Мандрика было известно лишь в узких кругах шоу-бизнеса.
Впрочем, хореографом “полуфабрикатов” Сергей проходил недолго. Когда через несколько месяцев руководитель балета “Стрит джаз” вновь замаячил на телеэкранах, штамповал он уже других звезд — танцпола. И с тех пор Мандрик разрывается между поединками танцоров, постановкой хореографии известным артистам и попытками устроить личную жизнь.
Билан танцует за всех
Телестудию, где мы осели пообщаться с Сергеем, рабочие уже заставили множеством елочек с игрушками для предстоящих съемок.
— Похоже, ты каждый Новый год встречаешь с новыми “воспитанниками” — то “Фабрика звезд”, то “Звезда танцпола”... А известных артистов совсем забросил?
— Танцевальный проект действительно отнимает львиную долю времени, но и со звездами тоже приходится работать. Куда я без них!
— И много их, танцующих?
— Ну, например, Серега. Он единственный рэп-исполнитель у нас, который реально собирает народ и который неплохо танцует.
— Ага, значит, попса далека от современной хореографии?
— Ну почему? В этом смысле мне очень нравятся Дима Билан, группа “Динамит”, “Дискотека Авария”… На самом деле их же по пальцам пересчитать можно. У нас танцующих очень мало. Ну, Кристина, Лайма, Филипп, Стоцкая Настя... В целом — это все. Тем же “Премьер-Министрам” это не надо. Жанна Фриске тоже умеет танцевать, но ей это не нужно.
С Филиппом Киркоровым мы начали сотрудничать года полтора назад. Это человек, который понимает в полной мере, что такое артист и как он должен работать. У нас же многие работают по типу: песню записал — и этого уже достаточно.
— Кроме Киркорова, с кем еще тебе довелось поработать?
— Проще, наверное, сказать, с кем я не работал. Ну… За последнее время мы делали сольники Кристинке Орбакайте. (Задумывается.) Вообще, иногда приходится делать вещи, которые, казалось бы, совершенно не подходят по формату. Например, недавно ставили танцы для Александра Малинина.
— Для Малинина? Зачем ему хореография в романсах?
— Артисту иной раз вовсе не обязательно танцевать, можно просто ходить по сцене, в конце концов, а танцовщики будут обыгрывать его роль. Я, естественно, тоже не представляю его в роли Майкла Джексона.
Или, например, иногда я работаю ну очень от души. Помню, понаставил хореографии Валерию Леонтьеву, а потом выяснилось, что он с ней и петь нормально не может. Пришлось делать проще.
Правда, звезды часто просят оставить все как было. Мол, готовы не сдаваться. Например, Кристина Орбакайте отработала от и до.
А еще время от времени возникают съемки клипов, где мы тоже работаем. Последнее, что мы сняли — Жасмин с “Индийским диско”.
— То есть ты и обучал Жасмин “индийскому диско”?
— Понимаешь, постановка для видео отличается от постановки для концерта. Чтобы хореография смотрелась хорошо в клипе, нужен всего-навсего некий набор синхронных движений.
Как дубасили “фабрикантов”
— Как тебе работалось с Орбакайте? Капризничала?
— Кристина — трудяга. Приходит, переоденется, и весь день в зале. Пока не сделает — не успокоится. А это не всем удается. Кто-то и ленится.
— И кто же эти любители отдохнуть?
— Ну, чаще всего такие “криминальные” случаи были во время пятой “Фабрики”. Случалось, что мы заканчивали постановки в последний момент. Наш рекорд — шесть постановок за одну ночь.
Ребята были к этому совершенно не готовы. К тому же они находились в замкнутом пространстве: курить нельзя, то нельзя, это. Продюсеры ставили для них трудные задачи, мы терзали, режиссер терзал... Другое дело, что у меня к ним было совершенно иное отношение. Я сказал, что заставлять танцевать никого не буду. В отличие от Егора Дружинина, который дубасил их со страшной силой, поднимал с коек.
— Ты вроде начал про “криминал” говорить, про лень…
— А, да. Любили, конечно, поспать все. Один раз я собственноручно будил Мигеля. Говорил: “Хватит уже разлеживаться, надо было ночью спать”. Но он и так был достаточно подготовлен хореографически и актерски. Поэтому на занятия иногда забивал.
Были другие, кому эта хореография, возможно, нужнее. Хотя, с другой стороны, зачем Косте Легостаеву танцы? Это не его типаж. Стинг вон не танцует — и ему все равно хорошо.
— Костя был единственным, кому хореография впрок не шла?
— Мы сразу договорились, что людей нетанцующих не будем заставлять танцевать. Вика Дайнеко может и петь, и танцевать — и мы это использовали. А если я понимаю, что Мишке Мироненко хореография удается постольку-поскольку, да это и не его типаж, то, значит, надо брать другим. Ленка Кукарская, к примеру, здорово играла. Не, она и танцует здорово, просто, может, стеснялась что-то делать.
— А как Пугачева оценивала танцевальный уровень ребят?
— Ой, вот меньше всего Аллу Борисовну волновала хореография на “Фабрике”. У нее были совершенно другие интересы. Меня, честно говоря, вновь поразил ее профессионализм. Никогда не думал, что песню исполнить так сложно.
Помню, Костя Легостаев репетировал песню. Долго репетировал. А потом пришла Алла Борисовна и, в первый раз услышав композицию, исполнила ее. Но совершенно по-другому. Контраст был настолько велик, что я сидел и не знал, что сказать.
В целом старались все работать. Правда, под конец они так устали, что их было очень трудно организовать. Даже немножко притормаживали. То, что делается за час, мы делали часов шесть-семь. Мы тогда как раз готовили номер Верке Сердючке.
— Сердючка тоже с вами шесть часов тусовалась?
— Нет, мы, конечно, к приезду артистов уже всех разводили. То есть уже решали, в какой момент идут ребята, где выходит звезда. Как правило, я ходил вместо Верки Сердючки и других персонажей. Скажу честно — непросто это, быть Веркой Сердючкой...
Секс — это как зубы почистить
— Отвлечемся от танцев. Расскажи-ка лучше, остается ли у тебя время на личную жизнь? Вторая половина не скучает?
— Скучает. С женой я в разводе. Но есть человек, которого я люблю.
— А дочка, наверное, уже большая? Вся в тебя?
— Янке шесть лет. Конечно, она вовсю поет, танцует, но она еще не определилась, чего хочет.
— С дамой сердца ты давно познакомился?
— У нас все хорошо... — парень смущается. — На самом деле найти свою вторую половину — это большая редкость для творческого человека. Самое главное в отношениях — это доверие. Тем более сейчас, когда секс стал уже очень легким и доступным, как зубы почистить, вроде того: а почему бы не сделать друг другу приятное? Но я ценю отношения очень сильно. Дружеские и личные.
— И кто же твои друзья? Они из эстрадной тусовки?
— Большинство вообще не имеет к ней отношения. И на дух не переносит актерскую братию. Поэтому мне приходится делать два дня рождения. Из артистов общаюсь с Серегой Жуковым, Лешкой Потехиным, с Егором Дружининым опять же...
— Часто удается сообразить баньку по-быстрому?
— Да ни у кого из них времени нет. Вот я в основном и отдыхаю с людьми из другого круга. Часто езжу к знакомому владельцу клуба, и за бильярдом обсуждаем рыбалку, наше общее хобби.
А с артистами приключений и без того хватает. Иногда в такие истории попадаешь... Однажды с “Руками вверх” поехал во Владивосток. И оказался потом в больнице.
— Это как?
— После выступления нас пригласили попить кофейку. И мы встретились там с местными ребятами. Они нарезались, и кто-то чего-то, как обычно, неправильно понял по пьяни. Жена одного из местных сказала, что то ли я, то ли Сергей Жуков не так посмотрел на нее...
Мне ломанули в скулу. Встаю утром — все опухшее, как у бомжа на вокзале. А у нас было важное выступление. Пришлось купить маски, как у омоновцев. Нацепили, отработали. На следующий день даже кушать не могу. Позвонил знакомому по боксу. Он посоветовал сделать снимок. И оказалось, что там переломано все, надо делать операцию в больнице. В общем, вылетел я из обоймы на полгода.
— А вы, значит, в тот вечер не пили?
— Нет. Когда выпиваешь, начинаешь сильно тормозить. Представь себе спортсмена, который бежит стометровку в подпитии... Артисты это давно знают и поэтому на репетиции приходят абсолютно трезвыми. После концерта можно что-то отметить, а до — такого не помню. Лишняя трата времени и денег, а толку никакого.
Обида Киркорова
— Не секрет, что танцорам нередко приписывают нетрадиционную половую ориентацию. Тебя это коснулось?
— В нашей стране типаж людей, занимающихся современным танцем, несколько другой. Я сам начинал с брейк-данса. В принципе я и пошел-то из-за девчонок. Это был модный танец, и можно было прийти на дискотеку, сделать пару движений, и все они сразу: “Вау, класс!”
Конечно, мне столько раз приходилось разные вещи слышать в свой адрес. Когда прошли первые кастинги “Звезды танцпола”, я залез на сайт и схватился за голову. Как меня там чихвостили! И покрасился неспроста, и якобы у кого-то со мной были отношения... Не перестаю удивляться, как у людей работает фантазия. Вот даже Филипп Киркоров на нас обиделся.
— Его туда же записали?
— Нет, там дело в другом. У него два человека из подтанцовки участвовали в первой “Звезде танцпола”. Ребята талантливые. Но, к сожалению, мы их не взяли в финал. Хотя до сих пор общаемся и работаем вместе. Но одно дело показывать заученную хореографию, другое — импровизировать.
Филипп сказал: как же так? Я ответил: у нас все по-честному. Не положено по-другому. Вот он и обиделся слегка.
— Ты заикнулся тут о начале карьеры. Каким же образом становятся хореографами звезд?
— Началось с видео а-ля Майкл Джексон года 86-го. Стал ходить на дискотеки. Тренировался дома, сшибал батареи и шкафы. А потом увидел объявление в газете о курсах в Витебске (я сам оттуда). И пошло-поехало. Турниры по брейк-дансу, фестивали. Потом мне стало как-то тесно в этих рамках. Пришлось приглашать классического педагога по хореографии, брать мастер-класс.
Ну и окончательно сорвался и уехал в Москву. Полгода книжки продавал на Профсоюзной. Не мог работу найти. Я-то думал, приеду — меня все сразу порвут, такого гениального. Я ведь танцую современные танцы! Но когда приехал, все вокруг диско танцевали и никому ничего не надо было. Вообще ни-ко-му! Так что я приехал в 91-м, а завертелось все это лишь в 96-м.
— Ты что-то специальное закончил?
— У меня образование среднее вечернее, — Сергей смеется. — Я закончил 8 классов и пошел работать на две работы. Было тяжело. Папы не стало, когда я был маленьким. А мне хотелось хотя бы клюшку купить.
