Несмотря на то что группа “Иванушки International” уже десять лет цветет и пахнет, о ее участниках, честно говоря, известно не так чтобы много. И если о рыжем “Иванушке” Андрее или о Кирилле какая-то информация еще просачивается, то третий участник коллектива — Олег Яковлев, пришедший пять лет назад на место трагически погибшего Игоря Сорина, — ну совсем закрытая персона. Единственное, о чем перешептываются завсегдатаи гламурных вечеринок — это о том, что парень опять пришел на тусовку с новой пассией. И сразу приписывают ему очередной роман. Насколько серьезны все эти истории и чем вообще живет 35-летний певец, Олег откровенно рассказал “МК-Воскресенью”. Даже пригласил по случаю интервью к себе в гости.
Дура Машка
Олег пребывал в хорошем настроении. Даже разрешил не разуваться, несмотря на слякоть за окном и модный паркет в его просторной квартире — с черными диванами, едва приподнимающимся над полом столом и портретами Карла Маркса, Энгельса и Ленина на стене...
— Я наконец-то через полтора года закончил ремонт, — с ходу начал певец экскурсию по своему жилищу. — Дизайнер мне сделала квартиру в стиле арт-деко. Тут много всего намешано. Сервантик XIX века и рядом кожаный диван — совершенно модерновый. Доска с Марксом и Лениным над дверью, как в каком-то классе консерватории... Но мне здесь уютно и хорошо.
— А неваляшки тебе зачем? (Замечаю несколько кукол, расставленных по квартире.)
— Да я однажды съездил на рынок в Измайлово, увидел там неваляшечки и вспомнил, что у меня в детстве была неваляшка — большая дура такая, Машка. И я понял, что неваляшки лет через 20 будут большой редкостью. Так что, дорогие поклонницы, дарите неваляшечки, — парень смеется.
— Кстати, я слышала, что ты сделал тонированные снаружи окна, чтобы поклонницы не заглядывали. Это правда?
— Вообще с фанаточками у меня уважительные отношения. Я с ними договорился, что всегда рад пообщаться после концерта, но одна просьба: не тревожить меня дома. А тонированные стекла я сделал — чтобы соседи напротив не видели. Потому что я люблю рассекать дома совсем без одежды, в неглиже, так сказать, — смеется певец. — Проснулся — и сразу на кухню. Яичницу пожарить, картошечку.
— О, похоже, ты умеешь готовить!
— Не-е — я редко дома готовлю. Максимум из изысков — салатик из помидоров с авокадо. Когда у меня бывают гости — они мне готовят, — Олег улыбается. — Например, с утра говорю какой-нибудь подружке: яйца в холодильнике есть — пожаришь? А в основном я питаюсь вне дома. Проголодаюсь, в конце концов, — заехал к Андрюхе-Рыжему, поел.
— Слушай, а как ты такую кристальную чистоту в доме поддерживаешь?
— У меня есть помощница Галина. В одиночку я бы точно такого не смог проделать.
Бритые брови
— В вашей группе ты единственный, кто чуть ли не каждый месяц меняет свой цвет волос: от черного — до белого. С чем это связано?
— Это от настроения зависит. Ребята уже ко всему привыкли. Один раз я к ним заявился лысым и с бритыми бровями. А до этого сестра Рыжего еще и спалила мне ресницы зажигалкой, когда я прикуривал... На самом деле я уже устал краситься. Это достаточно мучительно, потому что у меня очень упругие, вредные волосы. Сейчас я нашел средний вариант — мелирование.
...За разговором парень то и дело отхлебывает чай из пивной кружки.
— Извини, у тебя, что, посуды не хватает?
— Нет, — Олег улыбается. — Это с гастролей привычка. Нам обычно приносят маленькую чашку чая с очень крепкой заваркой, противный “чифир”. И теперь мы говорим всегда: нам пивные кружечки, пакетик чая и лимончик.
— Олег, расскажи, какой у тебя характер.
— О-о-о! У меня гремучая смесь национальностей: мама бурятка, царство ей небесное, а отец — узбек. Мама по вероисповеданию буддисткой была, у отца — мусульманство, а я сам — православный. Такое сочетание, безусловно, повлияло на мой характер. Кажущееся спокойствие и сосредоточенность — это от мамы, буддизм. А вспыльчивость — от папы.
По натуре я интроверт, но при этом очень импульсивный и не всегда могу сдерживаться. Мне часто бывает потом неудобно перед друзьями-коллегами, перед “Иванушками”. Извиняюсь долго.
— Что ты можешь не поделить с ребятами из группы?
— В основном разногласия по работе. Бывает, кто-нибудь не выдает того, что мог бы. Например, я стою на сцене как столб — и не танцую. И начинается в гримерке: “А почему ты стоял как столб?” — “А ты зачем прыгал как заяц?” Слово за слово — и понеслось...
— Вы, может, просто немножко разные — отсюда и разногласия.
— Это верно. Кирилл, например, Овен (кстати, 6 апреля у него день рождения, пользуясь случаем, поздравляю!), он очень упертый человек и при этом очень правильный, фундаментальный. Хороший муж и семьянин, и такой аккуратист!.. Может прийти ко мне в номер и молча, незаметно так, раз — рубашечку повесит на плечики, разложит все, что разбросано...
Рыжий у нас — Лев. Он бесконечно обаятельный, очень хороший друг, очень добрый человек и достаточно ранимый, хотя кажется со стороны, что он очень уверенный и ничто его не может обидеть. Но это не так.
— Вы свободное время вместе проводите?
— Мы в течение месяца проводим 22 дня вместе по работе! Когда приезжаем в Москву — тут же разбегаемся по своим домам.
“Киркорову я нагрубил”
— Сейчас, когда группа уже разменяла второй десяток, кажется, что ты в коллективе был всегда. Но ты ведь пришел позже остальных ребят. Расскажи, как умудрился попасть в “Иванушки”?
— Это называется — по почте. Я работал в театре у Армена Джигарханяна — моего учителя, великого человека. И однажды я получил роль, которая меня не устроила. Я понял, что ближайшие год-полтора буду играть роль третьей тени у задника. Мне стало себя жалко: уходят же мои лучшие годы!
И вдруг по телевизору я увидел объявление, что требуется новый солист в группу. У меня была кассетка с записями двух песен. Я их записал, когда работал в театре у Алексея Рыбникова. Я отправил ее бандеролькой — и совершенно забыл об этом. А через полторы недели мне перезванивает Игорь Матвиенко и приглашает на студию.
В этот момент Игорь Сорин принял решение уйти из группы и ждал, пока кого-нибудь найдут на замену. И тут — моя кассетка, которую чудесным образом вытащил из миллиона других директор. Целый месяц мне Игорь передавал дела, как говорится, а потом ушел.
— Раз ты работал в театрах, значит, у тебя актерское образование?
— Я отучился в Иркутском театральном училище по профессии “актер театра кукол”. Но мне не очень нравилось быть за ширмой. И слава богу, что я закончил училище с красным дипломом. Иначе должен был бы отработать по специальности три года. А я уехал в Москву и поступил в ГИТИС.
— Ты же, ко всему прочему, еще и с Аллой Борисовной поработать успел...
— Мне просто довелось сниматься в клипе Аллы Пугачевой. Уже когда я был участником “Иванушек”. Мне позвонили и сказали, что Алла Борисовна одобрила мою кандидатуру. Я ответил: ну конечно! С самой Пугачевой я, правда, не пересекался на съемках. Но после их окончания, помню, раздался звонок: “Алле, здравствуй, это Филипп Киркоров”. Я отвечаю: “Да какой ты Филипп Киркоров! Рыжий, прекрати прикалываться!” Он такой: “Ладно, даю Аллу Борисовну...” Ну она поблагодарила: мол, мальчик мой, спасибо за работу, мне все понравилось. Мне было чертовски приятно.
“До сих пор люблю Дубцову”
— Олег, ты приехал в Москву из другого города. Ты общаешься с людьми, с которыми дружил до того?
— Редко. Я очень обжегся, когда встречался со своими однокурсниками в Сибири. Выяснилось, что не все рады, что я хорошо выгляжу, что я успешный человек. И еще я читал в местных газетах, как те же самые однокурсники обо мне отзываются: да он такой-сякой, петь не умеет, и все это незаслуженно.
— Расскажи тогда, что происходит сейчас в твоей личной жизни. Кроме того, что ты — парень еще неженатый, мы ничего не знаем.
— Сил и времени на обустройство личной жизни не хватает. А главное — мне хочется еще погулять. Я кайфую от того, что холостякую на полную.
— То есть вторую половину себе так и не нашел?
— Не нашел. Я, может, Иру Дубцову до сих пор еще люблю, чуть-чуть, — Олег смеется и смотрит на их совместную фотографию, стоящую рядом с телевизором. — Не, ее надо, конечно, поздравить — у нее ребеночек родился...
Когда мне было 21—22 года, я загорался от малейшей искры, влюблялся, ночевал под окнами, мерз, звонил двушками в автоматах. Тогда надо было жениться и рожать десятерых. Сейчас я на все это уже скептически смотрю.
— Но при этом тебя частенько видят на вечеринках в компании разных девушек...
— Не, ну, конечно же, я влюбляюсь, немного дружу. Но чтобы вот так основательно утонуть в отношениях — этого не случается.
— Может, у тебя какой-то недосягаемый женский идеал?
— Да нет — самый обычный. Главное — чтобы глаза были красивые, улыбка хорошая, чтобы светилась вся. И чтобы хотелось о девушке заботиться, ощущать себя папой немножко.
— А сколько раз в жизни тебе приходилось так вот тонуть в чувствах? Когда ты думал, что это точно — судьба.
— Два раза были такие продолжительные отношения. И была моя вина в том, что мы расстались. Я пытался переделать людей под себя — у меня очень сильная энергетика. Девушки не выдерживали и уходили.
Выкуп за ребенка
— Бытует мнение, что личной жизни артиста очень мешает его занятость. Это так?
— Для многих девушек действительно было очень сложно ждать, пока я на гастролях. И еще мешает публичность. Судьбу свою можно встретить где угодно. Но тусовками лично я уже пресыщен. Возможно, если бы я не был популярен, я бы мог выйти на улицу и запросто познакомиться.
— А сейчас почему не можешь?
— Есть некоторое недоверие к девушкам. Теперь, когда знакомишься, особенно с моделями, уже понимаешь, что не все так просто, неспроста она тебе отвечает положительно на предложение поужинать.
— И что, в самом деле были случаи, когда у девушки был к тебе корыстный интерес?
— Да, была такая история. Эта девушка совсем из прошлой жизни, из театральной даже. Она мне заявила: я хочу, чтобы ты мне купил квартиру, еще у меня есть сестра — ее надо устроить в институт при МИДе, и нужен некоторый банковский счет. Ты хочешь от меня ребенка, а я хочу того и того…
— Скажи, а ты до сих пор общаешься с Викой Ворониной из группы “Пропаганда”? Вас как-то застукали за страстными поцелуями.
— Ой, да, было дело, — Олег смеется. — Вика очень хорошая девчонка, лапонька. Но мы просто дружим — созвончики и так далее.
— У твоих коллег по группе уже давно семьи, дети — не завидуешь?
— Да нет. Парни мне говорят иногда: пора уже, когда женишься? Но я пока скачу холостяком — и все нормально. У меня есть родственники, любимые племянники, о которых я забочусь. Я не одинок.
Фанатки убили друга
— Да и фанатки, наверное, в покое вас не оставляют. Какие-то неординарные случаи с ними были?
— Один инцидент был, еще в предыдущей квартире. Меня тогда ограбили, и не исключено, что это сделал кто-то из фанатов. Потому что у меня осталась лежать техника — телефон, диктофон, плеер и так далее, то, что обыкновенный вор взял бы. А украли все концертные вещи и даже нижнее белье, отложенное на стирку.
Повезло, что моя девушка пришла чуть позже — буквально минут через пять после происшествия. А собаку, аргентинского дога, грабители ударили палкой по позвоночнику. В результате у нее начались онкологические осложнения, и через год она умерла. Сейчас не завожу даже рыбок в аквариуме. Очень больно, когда теряешь кого-то.
— Когда вас спрашивали лет пять назад: неужели “Иванушки” будут всю жизнь скакать по сцене в образе подростков? — вы говорили, что повзрослеете. Ну и как — взросление пришло?
— Конечно! Мы настолько удачно перешли возрастной момент! Сейчас мы выходим на сцену совершенно взрослыми людьми, и нет ощущения, что “Иванушки” — это какой-то престарелый бойз-бэнд.
