Отечественную историю принято нарезать крупными кусками. И присобачивать им общий ярлык со знаком “плюс” или “минус”. Недавно вся хронология царизма была минусовой, а социалистический период — плюсовым. Теперь словно по мановению волшебной палочки знаки переменились.
* * *
Я неплохо знаю литературу. И весьма поверхностно — историю. Дело в том, что мой дедушка был историк. Настоящий, глубокий исследователь и знаток прошлого. Он закончил историко-филологический факультет Московского университета еще до Октябрьской революции. Выступал с лекциями, преподавал в лучших московских гимназиях, писал большой труд о Пушкине и о Петре Великом. Почему же я, его внук, плохо знаю историю? Потому что дедушка почти ничего не говорил мне об истории. Много мне читал: Гоголя и Тургенева, Гончарова и Толстого, а вот об истории Государства Российского — ни-ни. Разве что о бортничестве славянских племен. Теперь я догадываюсь: он не знал, что сказать. Он жил в такие времена, когда все было поставлено с ног на голову, версия минувших событий менялась каждый день. Врать не хотел. Путать меня — тем более. Ссылаться на Карамзина и Соловьева было бессмысленно. На Ключевского, чьи лекции он слушал в университете (и чей портрет висел у дедушки на стене), еще тяжелее, этот ученый тоже не поощрялся. В школе, куда я ходил, неразбериха в учебниках царила страшнейшая. C одной стороны, все уже знали, что Сталин — злодей, уже был сделан доклад Хрущева на ХХ съезде партии (50-летие этого события мы в эти дни отмечаем), с другой стороны, инерционную махину государственной пропаганды за два или три года было не развернуть, не переиначить, вот мы, дети и ученики той странной, перебаламученной поры и вбирали в неокрепшее сознание разноголосицу и разнополярность мнений и оценок. Дома из разговоров родителей впитывали одно, а из учебников, которые лежали на партах, — другое, в них так и продолжали печатать апокрифы о жизни вождя, начиная с туруханской ссылки и завершая его славными послевоенными деяниями. Наизусть мы учили песню: “Один сокол Ленин, другой сокол — Сталин…”
Что могло выйти из этой адской смеси, перемешанной в ретортах наших голов? И не этой ли двойственностью, постоянной двойственностью наших знаний о прошлом объясняется то, что Россия и сегодня, как и всегда, стоит на развилке двух дорог, не в силах решить: какую выбрать и какою следовать? Ведь воспитание и знание на протяжении последнего полувека наши соотечественники получают одинаковое: смутное, двоящееся, зыбкое, так что суть творящейся в России чехарды не понять и зерен от плевел не отделить никогда!
* * *
Еще одна невозможность постичь историю (в ее вечно повторяющемся российском варианте) заключается в том, что новые поколения не помнят даже, казалось бы, совсем близких, недавних времен, и сопрячь подробности брежневских и андроповских периодов в единое целое с нынешней порой представляется (по крайней мере сейчас) невозможным. Не сопоставить, не провести аналогий, которые бы многое могли объяснить!
А ведь как в прежние близкопамятные времена: с экранов и со страниц газет раздаются рапорты об успехах, об увеличении производительности труда, то есть ВВП, а на деле — повышение цен и нищета населения…
* * *
А сколь многое дало бы нынешним молодым изучение биографии такого удивительного исторического персонажа, как Ванька Каин! Немногие знают: он действительно существовал в эпоху Елизаветы Петровны и прославился тем, что сперва убивал и грабил, а потом пошел на контакт с властью, стал осведомителем, зажил на широкую официальную ногу, построил дом, а при нем — шинок и притон, куда ходили развлекаться представители все той же власти, которой Ванька служил и с которой сотрудничал на ниве искоренения преступности. Он закладывал своих прежних криминальных дружков, а при этом брал в заклад, то есть скупал краденое… Чем не образ сегодняшнего “оборотня” — милиционера наших дней?
* * *
Перестроечный слом прежней привычной жизни я бы сравнил с отменой на Руси крепостного права. Схема однотипна: освободили рабов, захотели увидеть в каждом из них самостоятельную личность, а рабам этого не надо! Было похоже на войну Севера и Юга, отображенную в романе и фильме “Унесенные ветром”. Что из этой схватки у нас в России проистекло? Наши плантаторы выстроили себе особняки, а наши негры вновь встали в очередь за солью и сахаром.
