Трудно прогнозировать развитие эпопеи вокруг иранской ядерной программы. Но велика вероятность того, что Иран не отступится, МАГАТЭ будет бессильно ее остановить, а у США может не хватить ресурсов развязать новую войну.
Но иранский кризис притягивает к себе большое число других проблем. Среди них как высокие – сосуществование ислама с европейской цивилизацией, так и приземленные – например, конфликты внутри американского военного и политического истеблишмента.
Например, несколько генералов американской армии высказались за отставку главы Пентагона Дональда Рамсфелда. И это – удар по администрации Буша, у которого могут возникнуть даже проблемы с судом. Все эти коллизии мы попытались проанализировать
Чувство безопасности рождается у нечестивых от гордости и самомнения.
(Фома Кемпийский, XV век)
Европа давно считается либерально-демократическим раем. И этому нисколько не мешает тот факт, что в десяти из более сорока европейский государств до сих пор сохраняется монархия. Все европейские монархии – просвещенные, далекие от абсолютизма и в высшей степени либеральные и конституционные.
Три европейских королевства – Дания, Нидерланды и Швеция – отпраздновали в апреле свои национальные праздники – дни рождения королев и королей. 16 апреля исполнилось 66 лет королеве Дании Маргрет II, а 30 апреля – 60 лет королю Швеции Карлу XVI Густаву. В тот же день в Нидерландах отметили День рождения королевы Беатрикс. Речь в данном случае идет не о настоящем дне рождения – принцесса Беатрикс родилась 31 января 1938 года, а о дне, когда принцесса стала королевой.
Все три королевства можно назвать витриной европейской цивилизации. Там соблюдают традиции и поддерживают старую мифологию, одновременно гордясь до мелочей проработанной процедурной демократией, развитым и в то же время весьма деликатным рынком и неизбывной доброжелательностью. Эти страны весьма симпатичны, на взгляд туриста, и комфортны для жизни.
При всем консерватизме, выражающемся в буржуазных привычках и почитании монархов, Дания, Нидерланды и Швеция стали мировыми лидерами в деле продвижения всевозможных свобод, зачастую граничащих с элементарной распущенностью.
ИЛЛЮЗИЯ БЕЗОПАСНОСТИ
Именно эти страны первыми признали однополые браки. А ранее Швеция подарила миру понятие «шведской семьи», продолжив ряд шведских брендов – «шведская стенка», «шведский стол». Нидерланды внесли свою лепту, разрешив свободную продажу легких наркотиков, которая де-факто практикуется и в некоторых районах Дании.
И все это под прикрытием вполне консервативных традиций – правящая династия, короли и королевы, пряничные домики, мирные селяне и прочие симпатичные подробности.
Все три страны – протестантские. В Дании и Швеции лютеранство было объявлено государственной религией еще во времена реформации. А в Нидерландах, где по численности католиков все же несколько больше, тоже доминирует протестантский дух, укоренившийся там со времен войны за независимость (1566 – 1609 годы), которая имела не только экономическую, но и вполне явную религиозную подоплеку.
Тогда вполне буржуазное, издавна занимавшееся ремеслом и торговлей, население маленьких Нидерландов устало от испанского владычества и особенно от испанской инквизиции. Эта «усталость» не только обеспечила необходимую для победы мобилизацию населения, но и вылилась в погромы католических храмов и известные «перекосы» реформаторов-кальвинистов.
Перетряска карты Европы, оформленная Вестфальским миром 1648 года, зафиксировала победу не только антигабсбургской коалиции, но и сил реформации. Планы по созданию в Европе «христианской» (читай – католической) империи под эгидой испанского и австрийского монархических домов были сорваны.
Одновременно с политической независимостью небольших национальных государств вестфальская система утвердила и их право на выбор государственной религии. Протестантизм легитимировался как общеевропейская религия, заложив основы европейской версии того, что впоследствии было названо «протестантской этикой».
Нервом реформации был отказ от посредничества Рима при общении христиан с Богом, то есть «духовный индивидуализм», ставший естественным продолжением и опорой индивидуализма социального, подкрепленного трудолюбием и привычкой к экономической самостоятельности.
Относительно спокойно переждав все войны, сотрясавшие Европу в XIX и первой половине ХХ века, протестантские монархии не только сохранили независимость, но и стали процветающими и спокойными – в смысле безопасности – государствами, особенно после того, как над ними раскинулся зонтик НАТО.
Даже Швеция, до сих пор уклоняющаяся от присоединения к Северо-атлантическому альянсу, является активным участником натовских программ и держит свое постоянное представительство при штаб-квартире НАТО в Брюсселе.
К концу ХХ века Нидерланды, Дания и Швеция стали образцами европейской демократии, привлекательность которой обеспечивалась теми гарантиями процветания, всевозможных свобод и безопасности, которые они предоставляли своим гражданам.
ИЛЛЮЗИЯ БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТИ
Существует достаточно света для тех, кто хочет видеть, и достаточно мрака для тех, кто не хочет
(Блез Паскаль, XVII век)
В общем, в Европе все хорошо. Рациональная организация жизни обеспечивает высокий уровень потребления, НАТО – безопасность, черную работу делают выходцы из стран «третьего мира», а небывалые личные свободы дали возможность в полной мере наслаждаться жизнью до полной потери чувства реальности.
Результатом расслабленности стали «незначительные» неприятности вроде «резни», учиненной боснийскими сербами в Сребренице как раз в зоне ответственности голландского батальона «Датчбат».
Если верить докладу правительства Нидерландов, обнародованному в апреле 2002 года, гибель 7,5 тысячи боснийских мусульман стала прямым следствием бездействия голландских военных, без боя пропустивших в Сребреницу боснийских сербов.
Впрочем, в том же докладе сказано, что виноваты в случившемся не только офицеры батальона «Датчбат», но и объединенное командование международных сил, которое не объяснило голландским военным, что означают слова «защищать зону безопасности». Сами они, как выяснилось, даже не подозревали, что гарантии ООН и НАТО о защите мирного населения подразумевают не простое нахождение в зоне конфликта, но и готовность, рискуя жизнью, разводить враждующие стороны и с оружием в руках защищать население от любых посягательств со стороны воюющих.
В общем, случилось так, что больше всего беспокоившиеся о собственной безопасности миротворцы позорно отступили под натиском сербов и не предприняли никаких попыток положить конец беспределу. И это после того, как в начале 90-х ЕС, членом которого являются и Нидерланды, откровенно «подначивал» Боснию и другие республики Югославии на провозглашение независимости.
В Нидерландах, как и во всей Европе, резня в Сребренице была воспринята как еще одно подтверждение «варварства сербов», а вот история с недостойным поведением собственных военных особого резонанса не вызвала. Все обошлось в рамках давно сложившихся «цивилизованных» процедур. Правительство в полном составе ушло в отставку – и инцидент был исчерпан. Больше о «вине» военного контингента из Нидерландов никто не вспоминает. Всем же известно, что главным «злодеем» Сребреницы является неуловимый Радован Караджич.
Нидерланды по-прежнему живут сыто и спокойно, лениво наблюдая за крахом Гаагского трибунала по Югославии, подсудимые которого с известной регулярностью умирают или кончают с собой.
Нидерланды – маленькая страна. Она просто предоставляет свою территорию для учрежденного ООН трибунала и свой воинский контингент для операций, затеваемых их партнерами по НАТО. Руководство и граждане Нидерландов уверены, что такая постановка вопроса снимает с них всякую ответственность за происходящее. Они выполняют все формальности, ведут себя вполне цивилизованно – чего еще можно хотеть.
Еще одним примером «неприятностей» стал «карикатурный скандал», повод для которого дала расслабленность издателей датской газеты «Jyllands-Posten». Их чересчур широкое толкование таких понятий, как «свобода совести» и «свобода слова», вызвало бурную реакцию мусульманского мира, которая – даже если принять во внимание ее необузданность и политизированность – представляется вполне обоснованной.
Там, где рациональный европеец ссылается на букву своих либеральных законов, живущий от намаза до намаза мусульманин дает эмоциональную реакцию.
Если датчанин уже привык рассматривать европейский цивилизационный проект как своеобразную экологическую нишу, в которой ему удобно и уютно, то обитатель арабского мира взирает на разлагающуюся через утонченность Европу из глубины своего традиционализма и искренне презирает и сам этот проект, и его пресловутые ценности.
И ссылками на особенности культур тут не поможешь. Из культурного релятивизма никак не следует релятивизм этический. Рациональная логика здесь не работает. Из того, что формальные законы и неформальные обычаи европейской цивилизации позволяют ее обитателям насмехаться над религиозными истоками собственной культуры, не следует, что то же самое можно делать с ценностями других культур и религий.
Особенно странным непонимание этих в общем-то очевидных соображений выглядит сегодня, на фоне все более очевидного межцивилизационного напряжения.
Учитывать этот фон необходимо независимо от того, являются ли взрывы агрессии мусульман следствием раздражения «безнравственностью» Европы или результатом целенаправленного нагнетания страстей.
DRANG NACH ЕВРОПА
Если вам неприятно о чем-то думать, это первый признак того, что это хорошая мысль
(А. Пятигорский, ХХI век)
Многие уже сегодня говорят о превращении безопасной и комфортной Европы в некое подобие Палестины с регулярными взрывами, шествиями под зелеными знаменами и кидающимися камнями арабскими детьми.
А вот насчет того, кому это нужно, версий пока высказано две: одна – банальная в своей простоте, другая отдает кондовой конспирологией.
Согласно первой и теракты в Мадриде и Лондоне, и осенние погромы, легко распространившиеся из Парижа по соседним странам, и запоздалая истерика вокруг карикатур на пророка Мухаммеда являются эпизодами глобального плана наступления на Европу, которое начали исламские экстремисты в ответ на оккупацию Ирака. Факты, намекающие на такой сценарий, имеются.
Весной 2004 года, сразу после терактов в Мадриде, символ мусульманского экстремизма бен Ладен потребовал от европейских стран в трехмесячный срок вывести свои войска из Ирака. А по истечении этого срока связанная с «Аль-Каидой» группировка «Бригады Абу Хафса Аль-Масри» объявила «джихад» Европе. Летом 2005-го рвануло в Лондоне. Еще через полгода громили посольства Дании в арабских странах.
Интересно, что «карикатурный скандал» разразился сразу же после победы ХАМАС на парламентских выборах в Палестине и в тандеме с обострением ситуации вокруг ядерных проектов Ирана.
За месяц до первых демонстраций вопрос о реакции мусульманского мира на публикацию оскорбительных карикатур обсуждался на экстренном заседании Организации исламская конференция (ОИК).
А в разгар скандала орудующий в Ираке иорданский террорист Абу Мусаб аль-Заркауи обнародовал план «Семь шагов» к исламскому халифату». Стратегия авторов этого документа проста и убедительна. Первый шаг – «пробуждение исламского мира», а именно теракты 11 сентября 2001 года. Шаг сделан.
Вторая стадия плана называется «открыть глаза» – она реализуется сегодня. К концу 2006 года весь мир должен убедиться в силе и сплоченности единой «мусульманской общины». Затем «армия джихада» начнет действовать на Ближнем Востоке.
К 2010 году планируется «решить проблему» Израиля, Иордании и Турции. В этом контексте идея иранского руководства наладить обогащение урана на территории Турции может означать попытку «подшить» к единому исламскому движению и давно сидящую на двух стульях Турцию.
А к 2013 году должны рухнуть все прозападные арабские режимы, что позволит «Аль-Каиде» провозгласить халифат и начать с 2016 года тотальную «войну с неверными», которая, согласно этому сценарию, закончится полной победой где-нибудь в районе 2020 года.
Первой жертвой намечен Израиль. Его единство уже подорвано историей с выводом еврейских поселений с территорий. Жесткая позиция ХАМАС и спровоцированная уходом с политической сцены Ариэля Шарона неразбериха в израильских элитах как будто не оставляют сомнений в реальности такого прогноза.
Но почему демонстративное наступление объявлено на Европу, а не на США, на «главного шайтана»? Только ли потому, что Европа ближе и – вследствие миграционной политики последних десятилетий – уже практически оккупирована мусульманами? Если так, то давление Вашингтона на Иран выглядит чуть ли не как попытка «вызвать огонь на себя». Или «показательные выступления» разгневанных мусульман следует рассматривать как презентацию плана «Семь шагов» к исламскому халифату»?
Совсем иное объяснение происходящему предлагает второй, конспирологический сценарий. В нем роль главного игрока, как водится, отдана США, и все последние телодвижения мусульманских лидеров и перевозбужденных ими масс рассматриваются в прямой синхронной связи с передвижениями по миру госсекретаря США Кандолизы Райс, которая успевает и выказать поддержку набирающим силы исламистам, и оказать давление на тех, кто сопротивляется их экспансии.
Фактически здесь речь идет о ситуационном союзе между США и мусульманским миром, целью которого является нейтрализация других игроков – Европы, Китая и России. За скобками этого сценария остались судьбы стремительно розовеющей Латинской Америки и Африки, «пробуждение» которой сулит отдельные проблемы.
Нет в этой теории ответа и на вопрос, что будет делать Вашингтон после того, как нейтрализует конкурентов и останется один на один с «исламским халифатом».
Нечто подобное уже было реализовано в 70–80-х годах в рамках проекта «Ислам против коммунизма». Результат известен – СССР и социалистический лагерь распались, а прикормленные американцами исламисты начали свою игру. А вот чем закончится следующий проект, есть вероятность не узнать – просто не доживем.
В утешение можно повторить известную шутку о том, что «на самом деле все происходит не так, как в действительности». Реальная игра намного сложнее любых мыслимых сценариев.
И если нынешний мировой расклад и удастся сохранить, то это произойдет не благодаря, а вопреки инфантильному самодовольству европейских монархий.
