Логично в преддверии близящегося праздника “МК” в Лужниках познакомить читателя с отрывком из “Учебника для Дур” — романа, который будет представлен Андреем Яхонтовым в его традиционной “Дурацкой гостиной”. Книга (она вот-вот выйдет в издательстве МИК) получилась веселая и грустная — как наша жизнь. Впрочем, судите сами.
ДАЛЕКАЯ СТРАНА
В ту далекую страну, названия которой вплоть до восстановления с нею дипломатических отношений, разорванных по моему настоянию, я не имею права называть, я прибыла с важнейшей гуманитарной миссией. В помощь голодающим детям я везла контейнер одеял и два контейнера своих книг (в том числе методологическую разработку о влиянии музыки Бизе на вегетативную нервную систему пенсионеров). Завхоз посольства, встречавший меня в аэропорту, сразу вызвал мою симпатию: во-первых, мы когда-то работали с ним вместе в хозяйственном аппарате Государственной инспекции по делам несовершеннолетних, во-вторых, он преподнес мне, едва я сошла с трапа, букет цветов (они нежно липли листьями к ладоням и ловили лепестками насекомых), а в-третьих, этот завхоз был такой огромный, немногословный, чубатый и небритый, с выпирающей кобурой под пиджаком, что сразу невольно располагал к себе… Показав отведенную мне по распоряжению ООН резиденцию, соответствующую моему статусу, завхоз неожиданно принялся убеждать меня отправиться прямиком на деловую встречу.
ЗАПИСКА №367221
Софья Матвеевна! Редактор пусть наконец позвонит. Сколько можно тянуть? Совершенно нет времени. Пишу уже из аэропорта. Шофер вручит вам памятку. Объясните редактору: могли смешаться две, нет, три рукописи. Та, которая создана как отчет, в воспитательных целях для дочери, должна быть отсортирована от “Учебника медсестер для клизменных процедур”, а мемуары о дипломатической и общественной активности не должны затесаться в этот самый “Учебник”. Ни в коем случае недопустимо, чтобы в журнал правительственной хроники попал прейскурант грязевых массажей и прочих омолаживающих процедур, включая клизмы. Проследите!
ДАЛЕКАЯ СТРАНА (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
У меня сложилось впечатление, что завхоз лично и материально заинтересован в том деле, куда пытается вовлечь и меня. А государственная служба и личные выгоды недопустимы и несовместимы. Мы пили местное тростниковое пиво. Потом перешли на водку “сучок”, ее гнали из произрастающего здесь реликтового красного дерева. И я поддалась.
Мы нырнули во взятую напрокат расхлябанную машину (свою служебную завхоз оставил возле ресторана для конспирации) и помчали вдоль пыльной дороги. В черте города нас то и дело останавливали постовые с полосатыми жезлами. Завхоз откупался мятыми однодолларовыми бумажками. На трассе, что начиналась за чертой города и уходила за горизонт, он дал себе волю и погнал со скоростью, которую обычно позволяют себе лишь водители наших российских губернаторов. Металл корпуса накалился. Пыль лезла в горло. Мое платье и я сама будто поседели. Совершая очередной вираж, завхоз оглядывался и удовлетворенно произносил: “Кажется, хвоста нет…” Наконец под вечер мы прибыли в небольшой городишко, где глиняные домишки (хаты. — Прим. ред.) местного архитектурного колорита соседствовали с кирпичными строениями, напоминающими о трущобах европейских городов. С остроконечной мечети неслись громоподобные призывы муэдзина, а из католического храма, что был расположен напротив мусульманской святыни, прихожане вынесли фигуру святого Франциска и шли за ней толпой. Быстро сфотографировав эту процессию спрятанной в пуговице камерой и зыркнув по сторонам сощуренными глазами, завхоз потащил меня в бильярдную, откуда задернутый грязной занавеской ход вел в небольшой кальянный зал. Пройдя мимо нескольких возлежавших на скамейках и коврах курильщиков, мы спустились в заваленный рухлядью подвал и по длинному узкому тоннелю пришкандыбали, видимо, в котельную или прачечную отеля, где на первом этаже клерк, дежуривший возле рецепции, в свою очередь, сфотографировал нас, а на втором этаже мой провожатый выхватил из кобуры кольт и несколько раз условным сигналом стукнул рукояткой в облезлую дверь. Она распахнулась. Передо мной стоял мужчина неземной красоты: высокий, смуглый, плотный, в белоснежнейшей рубашке, черные вьющиеся волосы зачесаны назад, а черные усики аккуратно подстрижены. У меня перехватило дыхание. Я забыла, что запорошена пылью и поэтому выгляжу старше своих лет. Может быть, поэтому он и не оценил меня по достоинству и смотрел на меня как на высокопоставленную особу, а не как на привлекательную женщину. Мой провожатый захлопнул дверь и остался в коридоре охранять конфиденциальность нашей встречи.
