С Александром Архангельским, ведущим ток-шоу “Тем временем” на канале “Культура”, мы встретились накануне его отъезда на очередную конференцию. За тарелкой супа Александр с легкостью раскритиковал российское кино, сериалы, литературу и признался, что не умеет играть в преферанс, потому что все время забывает правила.
Провальный “Теленок”
— Насколько я знаю, завтра вы уезжаете. Куда?
— В Берлин на Российско-германский культурный форум. Там речь пойдет о базовых ценностях, которые сильно изменились в обеих странах за последнее время. Недавно я выпустил книгу на эту тему — о том, что теперь совершенно не ясно, что значит быть россиянином. Американцев объединяет индивидуализм, американская мечта, французов — свобода, равенство и братство. А что нас объединяет на уровне страны?
— Ну, например, любовь к чтению… Хотя считается, что сейчас люди стали читать меньше.
— Хватит уже людям объяснять, что они не читают. Знаете, почему книжный магазин на Тверской работает до часу ночи? Потому что молодое поколение очень поздно освобождается. И после вечерней учебы или дискотеки приходит покупать книжки.
Недавно я беседовал с Евгением Борисовичем Пастернаком. Он был расстроен тем, что получилось из сериала “Доктор Живаго”. Я его пытался утешить: зато во всех магазинах появился Пастернак. Может, не все смогут роман понять, но кому-то он понравится.
— А вам как сериал “Доктор Живаго”?
— От Пастернака там мало что осталось. Это анти-Пастернак. Хотя Александр Прошкин очень хороший режиссер. И Янковский Комаровского отлично сыграл. А вот Меньшиков и Чулпан Хаматова — замечательные актеры, но решительно не подходят на эти роли.
Но ведь случаются у нас и выдающиеся сериалы. Например, “Идиот” или “Дети Арбата”.
— По сравнению с “Золотым теленком” Меньшиков в “Живаго” все-таки выступил хорошо…
— “Золотой теленок” — это провал. Судя по всему, создателям не хватило времени. Кино снимается в два захода: сначала общий план, потом мелкий. А в “Золотом теленке” вообще нет крупных планов. К тому же там очень слабый режиссер.
Говорят, например, что Бортко не хватило сил совладать с таким трудным материалом, как “Мастер и Маргарита”. Но в любом случае — это заметная режиссерская работа. Есть там хорошие роли, сцены, общее видение. А вот Бегемот чудовищный.
— А как вам “9 рота” Федора Бондарчука?
— Ну, такое нормальное советское кино с поправкой на опыт 90-х — начала 2000-х годов.
— Нормальное советское кино — это как?
— Все, что хорошего есть в “9 роте”, — это советское кино, а что плохого — стилистические ходы из рекламных роликов. Вот это уже чересчур.
Зрители-египтяне
— Ваша программа в какой-то момент стала называться “ток-шоу”. С чего это вдруг?
— В моей программе эксперты беседуют между собой. Это ближе к тому, что на французском телевидении называется “дискуссия”. Просто в какой-то момент мы поняли, что надо развиваться. И, как я вижу, формат мы сменили правильно.
— Вас стали больше смотреть?
— Нас стала смотреть молодежь. А вообще, смотрят продвинутые бизнесмены, а также интеллигенция в советском понимании этого слова — врачи, библиотекари. Им не хватает живых дискуссий. На телевидении таких программ мало.
— Зритель стал более пассивным?
— Современные люди похожи на египетскую парную скульптуру: муж и жена сидят рядом, сложив руки на коленях, и смотрят остановившимся взглядом вперед. Только у тех перед глазами Бог, вечность, а у нас — телевизор. Любой телеведущий мечтает, чтобы они отвернулись от телевизора и начали обсуждать друг с другом то, что только что увидели. Это высший пилотаж.
— В передаче вы сталкиваетесь с очень разными людьми. Кто запомнился?
— Была программа, на которую мы пригласили детей выдающихся писателей: Никиту Заболоцкого, Евгения Пастернака, Алексея Симонова и Никиту Высоцкого. Все они, кроме Заболоцкого, дети от первого брака — им не хватало общения с отцами, и они восполняют эту нехватку всю жизнь. В конце программы я попросил их прочитать фрагменты любимых произведений отцов. Честно, я еле удержался тогда от слез, такой был накал.
Издержки языка Тургенева
— Программа ориентирована все-таки на людей в возрасте. А с молодым поколением вам часто приходится сталкиваться?
— Часто. Я много езжу по регионам, участвую в форумах, провожу семинары. Я вижу сильное, неравнодушное поколение. Чего не было еще пять лет назад. Молодых условно можно разделить на детей центра и детей окраин. Первые вписались в новую эпоху. А вторые чувствуют себя обделенными — они вошли в жизнь с ощущением, что их лишили шанса. И если не дать им шанс, они станут реальной угрозой. Но можно попытаться развернуть их мозги в другую сторону. Даже некоторых скинхедов.
— Скинхеды ходят на общественные форумы?
— В Перми был форум, где выступали либералы. А пришли скинхеды. И ничего, поговорили без озлобления. Не все из них отморозки.
— Сложно относиться к агрессии лояльно…
— Агрессия — отрицательное чувство со скрытым положительным зарядом. Агрессивный человек неравнодушен, и надо не просто ругать его, а предложить выход, если он этот выход готов принять.
— Ваши дети какого возраста?
— У меня их четверо. Старшему 19 лет, младшему — 4 года.
— Они все обязательно получат высшее образование?
— Пока так складывается. Старший уже учится на мехмате, средняя пока колеблется, куда поступать, но скорее всего это будет экономический факультет. Если бы у них не было склонности учиться, я бы совершенно не переживал. Знаете, как писал Пришвин: “Человек должен найти хомут по шее”. Если образование этому человеку не нужно, дайте ему возможность побыть самим собой и найти свой “хомут”.
— И что смотрят ваши дети по телевизору?
— Моя средняя дочь смотрит “Дом-2”. Ну и что? Не отгонять же ее от экрана? Это пошло, ужасно, но ничего другого мы детям не предложили. Подросток не знает, как себя вести, как знакомиться с существом противоположного пола, как говорить об интимных вещах. На языке Толстого или Тургенева с девушкой или юношей не познакомишься. Так что мы не имеем права бросать камни в тех, кто смотрит тот же “Дом-2” или “Фабрику звезд”.
Почувствовать историю желудком
— Что вы сейчас читаете?
— Из последнего, что очень понравилось, — книжка Дмитрия Быкова о Пастернаке. Это роман о любви к поэту, а не исследование. Роскошные церковные байки пишет Майя Кучерская. Сначала церковная среда на нее обижалась. Говорили, что она чуть ли не слуга антихриста. Потом даже полюбили. Недавно вышел пятитомник Жванецкого. Это, как ни странно, не эстрада, а хорошая литература.
— Кроме чтения чем на досуге занимаетесь?
— Книжки пишу, детей воспитываю.
— А в шахматы, как представитель интеллигенции, играть любите?
— Нет, в шахматы я почему-то плохо играю. Там нужно думать долго, а я люблю думать быстро. К тому же логических расчетов мне и так по жизни хватает. И в карты играть не люблю. Меня много раз учили преферансу, но я все время забываю правила. Да и вообще, в таких играх очень много зависит от везения.
— А вам обычно не везет?
— Драйва нет. Как-то за границей я решил сыграть в казино: поставил сто долларов, тут же их проиграл и больше никогда не брался. Не люблю делать то, что делаю плохо. Вот в шашки играю хорошо, как Ноздрев.
— Есть у вас идеи, которые пока не удалось воплотить в жизнь?
— Я бы с удовольствием сделал кулинарную передачу об истории.
— Как это?
— Ко мне приходят гости: люди, которые изучают ту или иную эпоху. Они рассказывают про главное блюдо того времени, и мы вместе пытаемся его приготовить. По пути разговариваем о культуре, об истории, о том, как мир устроен. А потом съемочная группа выходит в кадр, пробует, что получилось, и оценивает, хорошо или плохо жилось в то время. Поскольку я готовлю недурно, может получиться вкусно.
