Друзья и сослуживцы Владимира Путина (до его службы президентом) – главные претенденты на любой высокий пост. Быть другом Путина сегодня – по-настоящему элитно
В последнем послании Федеральному Собранию президент не так уж много сказал о коррупции. Но видно, что он о ней много передумал. Этот тотальный социальный недуг может серьезно повредить любому из заявленных государственных приоритетов – и солженицынскому «сбережению народа», и укреплению обороноспособности. Первый она обесценит, второй – подорвет. Есть подозрение, что Владимир Путин просто устал говорить с элитами о коррупции и изменил методы борьбы. Символ перемены – отставка Генпрокурора Устинова. Вместо того чтобы оправдывать доверие, оказанное ему, выходцу из чужого клана (Устинов достался Путину в наследство от Бориса Ельцина), Генпрокурор – по статусу главный антикоррупционер – боролся с коррупцией выборочно, скорее всего потому, что вел собственную политическую игру. И не оправдал оказанного высокого доверия.
ФИНАЛЬНЫЙ АККОРД
Генпрокуратура – не только важный силовой инструмент государства, но и финансово-административный. Именно это ведомство в последнее время активно вмешивалось в большой бизнес, влияло на расклад сил, способствовало отъему собственности и корректировало имущественные характеристики крупных компаний. Не в том дело, что Генпрокуратура часто вела себя как слон в посудной лавке. Просто, видимо, в борьбе с коррупцией она хотела стать победителем. А в таком честном деле победителей быть не может. Если, конечно, это не президент или в крайнем случае не его преемник.
Но главное то, что Генпрокуратура из инструмента государства превратилась в управляющего значительными финансовыми потоками. Которые, конечно, были чужими – но быстро подбирались той или иной заинтересованной стороной. Впрочем, государству вовсе не выгодно терять самой такой возможности. Был бы бюджет – а человек найдется.
И Владимир Путин, кажется, вывел формулу современного эффективного управления: на потоках познаются друзья.
Вот, например, появление Андрея Бельянинова на посту главы Государственного таможенного комитета. Объем средств, которые ежегодно проходят через таможню, оценивается примерно в пять миллиардов долларов. Этот актив теперь стережет сослуживец президента по командировке в Германию.
На второй план отошел факт, примечательный сам по себе: Бельянинов – выходец из Службы внешней разведки. Таможня, таким образом, сдала добро своим теневым контролерам по ту сторону границы. Видимо, реальные размеры коррупции на таможне способны подсчитать только они. Правда, обнародования истинных объемов украденного в былую эру ждать придется долго. Скорее всего информированность СВР была лишь умело использована в аппаратной игре.
Президент окончательно вбил клан своих друзей между бюджетными доходами и всем остальным бюрократическим аппаратом. Он завершил расстановку на ключевых бюджетных потоках не просто людей, с которыми его столкнула жизнь, но проверенных лично. С такими сходить бы в разведку, да были уже.
Бренд ЗАО «Кремль», который супостаты, не подумав, навесили на власть, можно сменить на товарищество «Путин». Теперь товарищи президента контролируют не только управление, но и всю хозяйственную деятельность, которая ведется от имени государства.
Так что замена Устинова на своего – это верный способ застраховаться от нечаянных наездов и разборок, которые могут случаться с любым недальновидным Генпрокурором. Штука в том, что не каждому все тонкости управления можно объяснить. Есть что-то, что доверить можно только другу.
БЮДЖЕТНЫЕ РЕКИ, АППАРАТНЫЕ БЕРЕГА
В разыгрывании главного приза 2008 года важна не только фигура преемника-наследника, но и масштаб наследия. Его идеологические контуры очерчены: товарищем волком нас не напугать, если разом нас богато (пользуясь овечьим языком). Материальные – диктует реальная политэкономия: глобальные государственные проекты могут быть реализованы только при их масштабном финансировании. Правда, иногда – и президенту с его финансово-административным опытом работы это хорошо известно – большое дело создается под бюджет.
До сих пор все вопросы укрепления бюджета и золотовалютных запасов, благодаря которым и армия получила новые возможности, и общество приобрело зримые черты благополучия, власть решала с помощью либеральной экономической политики, жестко регламентируя бюджетные расходы. Монетарные рычаги обеспечили рост ВВП и снижение уровня инфляции. Подготовили конвертируемость рубля. Познакомили в конце концов население с прелестями потребительского бума. Президент так и говорит: все нынешние нацпроекты – результат работы за последние десять лет. Конечно, не только ее, но и взлетевших цен на углеводородные ресурсы – нефть и газ.
Теперь придется много тратить.
Если в ход пойдет Стабфонд, составленный главным образом из нетрудовых доходов государства, то это уже будет другая финансово-экономическая политика. Так что лучше тратить реальные средства в рамках прежней бюджетной политики. Поэтому логика президента по укреплению финансово-административных дамб на главных бюджетных потоках понятна.
«Голубой поток» среди прочих – самый главный.
Когда в начале 90-х было расформировано всемогущее Министерство нефтяной и газовой промышленности, его сотрудники впали в антидемократическую хандру. Им всерьез казалось, что уже завтра в Россию придет враг и расчленит ее. Со временем они простили государство.
Значение для России газового комплекса трудно переоценить. Ни одна из отечественных корпораций не имела шансов стать третьей в мире по стоимости (300 миллиардов долларов до коррекции курса акций на российских биржах с 22 по 24 мая – но дальше, то есть когда российские биржи поправят пошатнувшееся здоровье, будет больше). «Газпром» смог войти в число мировых лидеров – и сделал это вследствие того, что вернулся в статус государственной супермонополии (на радость всем ее частным миноритариям). Как ни называй – становой хребет, закрома Родины, нацдостояние, но «Газпром» сегодня – системообразующая госкомпания. Ей по плечу не только накачка бюджета. На ее балансе целые города, спортивные и физкультурные клубы, средства массовой информации.
Разговоры об избавлении «Газпрома» от непрофильных активов больше не звучат. Кто там хотел приобрести НТВ – Мэрдок? Тернер? Уолт Дисней? Некоторые сателлитные подразделения «Газпрома» сами по себе уже являются монополиями в своих отраслях. Алексею Миллеру удалось отбить атаки уже не одного правительства (яростнее всех разделать тушу динозавра старался Михаил Касьянов – говорят теперь, что он исполнял стратегический заказ «круглого стола» владельцев газораспределительных сетей в Европе).
Глава «Газпрома» не сумел бы отстоять корпоративный интерес, если бы не покровительство президента. При политической поддержке Кремля корпорация наладила контроль своих экспортных поставок, подчинила себе все газовые потоки из стран Центральной Азии.
Считается, что Миллер научился искусно лоббировать в Кремле интересы своей компании. Однако странно представить себе ситуацию, в которой Путин защищает Миллера от нападок тех, кто желает либерализовать газовую отрасль. Скорее глава «Газпрома» играет роль маски для щекотливой президентской роли: негласно покровительствовать главному инструменту государственной энергетической политики. Надо ли напоминать, что Миллер – давний друг Путина. В ком еще можно быть уверенным, если не в друге? И если друг-подчиненный оказался вдруг, например, корыстолюбив (как тайные создатели множества газпромовских «дочек» в эру Черномырдина и Вяхирева), друг-патрон спросит с него по всей товарищеской строгости.
Могущество «Газпрома» начало плодоносить само по себе. Теперь газовый монополист собирается интегрировать в свою систему некоторые нефтяные активы. «Сибнефть» вот-вот переименуют в «Газпромнефть». С точки зрения промысла это, может, и правильно: углеводородные запасы находятся близко друг к другу.
Но в этой ситуации проявилась неизбежная черта любой системы власти, опирающейся на личное доверие. Нефтяные ресурсы, на которые посягнул «Газпром», тоже собирались контролировать друзья президента. Только другие.
ТРАНС ИЗ-ЗА НЕФТИ
И потому в стройных кремлевских рядах тут и там наблюдаются признаки раскола. Сергей Богданчиков («Роснефть»), провернувший, в частности, схему покупки ЮКОСа, невзлюбил Алексея Миллера. Тот пошел искать поддержки у Дмитрия Медведева. И друзья крепко ругались, пока их не одернул товарищ верховный арбитр.
Друзья Путина ведь не столь обязаны друг другу, как ему. Один из них – например, заместитель главы администрации Игорь Сечин – ревнует главу государства ко всем остальным. Интриги против не меньшего друга президента Сергея Иванова он вел руками как раз Гепрокуратуры. И во многом именно из-за ревности Сечина самым неожиданным образом развернулась настоящая война между двумя ведомствами – РЖД, главе которого Владимиру Якунину он симпатизирует, и «Транснефтью».
Суть этого противостояния, если рассуждать в духе истинной чистоты помыслов друзей президента, такова: подчиненные сражаются друг с другом за право сдать в государственную казну как можно больше денег.
Именно поэтому ОАО РЖД, возящее по Транссибу цистерны с нефтепродуктами из нефтеносных регионов, стало сопротивляться строительству трубы, которая те же самые продукты должна перекачивать взамен железной дороги.
Опора государства на монополии выкристаллизовалась давно. Но восхождение на пост главы РЖД питерского друга президента Путина – Владимира Якунина – завершилось лишь в прошлом году. Он вырос в структурах железнодорожного ведомства, обучился матчасти и фактически в момент завершения модернизации отрасли, начатой еще при покойном Николае Аксененко, встал у руля.
Уставный капитал РЖД – 1545200 миллионов рублей (более 55 миллиардов долларов). Чистая прибыль в 2005 году – 9,75 миллиарда рублей. Для России железнодорожная сеть – традиционно базовая инфраструктура, а в конце XIX – начале XX века была главным нацпроектом в царской России. И сегодня она часто – единственно возможный способ транспортировки нефти по стране и за ее пределы.
Более современные методы доставки сырья – такие как трубопроводные системы или водные танкеры с резервуарами со сжиженным газом – вытесняют РЖД с рынка транспортных поставок. Эта тенденция и привела к аппаратно-хозяйственному конфликту. Потому что помимо экономической целесообразности на карту поставлена конкуренция уровней доверия. Друзья не могут быть равны, если они контролируют неравные бюджеты, а уж тем более если они борются за один бюджетный ресурс.
АППЕТИТЫ ТОВАРИЩЕЙ
Еще одна стратегически важная и объемная часть экономики – торговля оружием. Уже много лет государственная система управления бьется над задачкой – как создать эффективную модель производства и сделать рентабельным российское вооружение.
Эта отрасль экономики также тесно связана с политической реальностью. Простой пример: вступление в НАТО стран-членов бывшего Варшавского пакта или даже республик бывшего СССР автоматически лишает Россию рынка сбыта, отдавая его западным компаниям.
Сейчас «Рособоронэкспорт» делает ставку на торговлю с бурно развивающимися странами АТР, Индии, Китая – с теми, кого когда-то принято было считать «третьим миром». Разумеется, с точки зрения эффективности управления государству необходимо довести дело до стопроцентной согласованности между политическим центром и оборонщиками.
Нынешний глава «Рособоронэкспорта» – Сергей Чемезов, один из верных соратников министра обороны и, естественно, сослуживец президента. В ГДР они с Путиным, по словам Чемезова, «жили в одном доме, общались и по службе, и по-соседски».
Некоторые ведомственные разногласия, внешний конфликт между Чемезовым и министром обороны Сергеем Ивановым в результате образования Военно-промышленной компании – не более чем ситуативная неразбериха. Друзья поделят зоны ответственности. Но надолго ли? И не раздражает ли оборонный тандем Иванова–Чемезова других товарищей президента? Ведь речь идет о растущем день ото дня бюджете оборонного заказа.
Чтобы не обидеть одних друзей в пользу других, президент вынужден компенсировать обиды. Так начался процесс слияния в одну компанию «Транснефти» и «Транснефтепродукта». Теперь под крылом Семена Вайнштока будет один монопольный поставщик-экспортер всей российской нефти.
Будущее России взято Путиным под личную ответственность. В смысле: назначенные на ключевые административные посты государственной корпорации – все лица Путина. С его друзьями нам теперь жить.
Говорят, Путин большой моралист. Коррупцию среди своих он не простит никогда. Но Владимир Путин – человек осторожный, в друзья ему трудно попасть. Тем более не пройдя с ним одну школу.
Все было бы хорошо, и система власти в России, может быть, очень скоро приобретет черты, о которых, например, мечтали декабристы: управлять страной на одном партнерском благородии. Но скорее всего принадлежность к товариществу «Путин» очень скоро станет дешевым товаром – настоящая дружба слишком интимное понятие, чтобы разлить его по всей вертикали власти.
Пример Кремля всегда был заразителен для регионов. И крупными и мелкими городами, краями и областями, районами и сельпо управляют не только мэры и губернаторы, назначенные или привеченные лично Путиным, но тоже разные друг другу товарищи – школьные или институтские, друзья по армии или флоту, а иной раз и по другим казенным учреждениям. За всех этих товарищей Путин, увы, не поручится.
