Год назад его имя в России было знакомо лишь металлургам. Сегодня, кто такой Лакшми Миттал, знают многие: именно его активность, напористость и жесткость не допустили слияния «Северстали» с европейским сталелитейным гигантом Arcelor.
Накануне собрания акционеров Миттал сделал руководству Arcelor третье по счету, но очень выгодное предложение. От него не смогли отказаться ни совет директоров люксембургской компании, ни ее акционеры. В результате на свет появилась компания, производящая примерно 10 процентов всего мирового металла (116 миллионов тонн стали) с рыночной капитализацией в 46 миллиардов долларов.
– Это было как боксерский поединок. В какой-то момент мне показалось, что нас нокаутировали, но в последнем, 12-м, раунде мы все-таки победили, – заявил сияющий Лакшми Миттал несколько дней спустя.
Утешением для «Северстали» стали 140 миллионов евро и сознание того, что битва проиграна не абы кому, а самому Лакшми Митталу, известному не только своим почти сказочным богатством (пятое место в мире, первое – в Великобритании), но и необычайными способностями в деле создания настоящей стальной империи.
Mittal Steel (Mittal Steel Company N.V), 88 процентов акций которой принадлежит семье Миттал, занимает первое место в мире по выплавке металла и второе место (после приобретенного Arcelor) по обороту.
Сегодня трудно поверить, что столь мощная транснациональная корпорация выросла из появившейся в начале 50-х очень небольшой сталелитейной компании Ispat в Калькутте, одним из основателей которой был отец нынешнего миллиардера Мохан. Компания специализировалась на переработке металлолома, считалась относительно успешной и сулила наследникам безбедное будущее.
Но сын Лакшми, начавший карьеру в Ispat в 19 лет в качестве сотрудника цеха экспедиции, мыслил глобально. Когда в середине 1970-х годов Индия вошла в очередной виток социалистического рвения и правительство начало вставлять палки в колеса крупному частному бизнесу, Миттал-младший уехал в Индонезию. В 1976 году он построил там один из самых современных на тот момент сталелитейных комбинатов. Уроки мастерства Лакшми в то время брал у японцев.
– Лучший способ справиться с конкурентами – это перенять их опыт и внедрить их методы, только более успешно, – рассказывал он впоследствии. – Я и мои коллеги совершили несколько поездок в Японию. Мы посещали местные заводы, изучали технологию и методы работы, знакомились с организацией производства. Потом мы возвращались в Индонезию и старались применить то, что нам удалось узнать.
В 1989 году он купил государственную сталелитейную компанию Тринидада и Тобаго. Завод приносил убытков на 100 тысяч долларов в день. Через год массовые сокращения и внедрение новых технологий вывели компанию в плюс. Именно на Тринидаде сложилась основная бизнес-модель Лакшми Миттала, которая принесла ему широкую известность в мировой сталелитейной отрасли.
Он дешево приобретал убыточное, но перспективное предприятие, проводил на нем реструктуризацию и модернизацию, сокращал расходы, повышал качество продукции и осваивал выпуск более дорогих и прибыльных ее видов, и благодаря всему этому завод быстро становился рентабельным.
– Я понял, что жизнь слишком коротка, чтобы строить металлургические заводы с нуля, – объяснял он. Обязательными условиями для Миттала при этом были: использование для выплавки стали дешевого и качественного восстановленного железа, близость к портам и наличие современного оборудования. Основные резервы для улучшения руководитель Ispat предпочитал искать и находить в области управления.
В течение 90-х возможность применить на практике эти принципы представилась ему не раз: Миттал начал покупать заводы по всему миру. В 1991 году Миттал за 220 миллионов долларов приобрел сталелитейный завод Sibalsa в Мехико и создал на его базе компанию Ispat Mexicana. В 1995 году он покупает у правительства Казахстана Карагандинский металлургический комбинат в Темиртау, оснащенный техникой 60-х годов. В модернизацию Миттал вложил 500 миллионов долларов. Сегодня этот комбинат, получивший название Ispat Karmet, производит более 6,6 миллиона тонн стали в год (втрое больше заложенной мощности) и уже несколько лет является прибыльным.
В прошлом году империя Миттала пополнилась украинской «Криворожсталью», которая была приобретена за 4,8 миллиарда долларов. Эта сумма в шесть раз больше той, что правительство Украины получило от первой продажи «Криворожстали».
Лакшми Миттала часто обвиняют в том, что новые предприятия он приобретает только в странах, где у него есть связи в верхних эшелонах власти. Доказать это практически невозможно. В июле 2001 года Лакшми совершил новое крупное приобретение, присоединив к своей империи крупнейший в Восточной Европе сталелитейный завод Sidex Galati в Румынии. Предприятие, построенное с расчетом на ежегодное производство 10 миллионов тонн стали, досталось ему почти бесплатно – за 20 миллионов долларов плюс 351 миллион долларов гарантированных инвестиций в течение десяти лет.
В 2002 году после крупного пожертвования Миттала лейбористской партии Великобритании премьер-министр страны Тони Блэр написал письмо своему румынскому коллеге, в котором заявлял о своей поддержке магнату. Разразился скандал, известный под названием «митталгейт». Впрочем, Блэр отрицал связь между письмом и пожертвованием, говоря, что сделал то, что он обычно делает для британских бизнесменов. А спустя два года Миттал пожертвовал лейбористам 2 миллиона фунтов (около 3,6 миллиона долларов), поставив рекорд в политической жизни Британии.
Личное состояние Лакшми Миттала оценивается в 27,7 миллиарда долларов. За свою лондонскую резиденцию, купленную у владельца «Формулы-1» Барни Экслестона, он заплатил 128 миллионов долларов. Помолвка дочери Ваниши, проходившая в Версальском дворце с продолжением гуляний в садах Тюильри, и сама свадьба в замке XVII века, когда-то принадлежавшем министру финансов Франции Фуке, обошлись «стальному махарадже» в 66 миллионов. «Папа, купи мне Эйфелеву башню» – пестрела заголовками французская пресса. Лакшми издевок «не заметил», но прессу для освещения свадебных гуляний не пригласил.
Однако 24-летняя Ваниши не только его дочь, но и член совета директоров его компании. А 30-летний сын Адитья занимает в ней пост президента и финансового директора. Управлять своими многочисленными приобретениями Миттал также назначает по большей части индийцев. Он говорит, что они наиболее приспособлены к такого рода деятельности в силу своей космополитичности. Любит он и вспоминать о своем индийском происхождении, не очень возражая, когда его называют «индийский Билл Гейтс».
После успешного завершения сделки с Arcelor в интервью телеканалу CNDC Лакшми сообщил:
– Эта сделка означает больше, нежели создание самой крупной в мире сталелитейной компании. Человек с индийскими корнями заявил о себе в глобальном рынке. Я индиец.
Однако при этом сталелитейный магнат тут же добавил, что его компания европейская, а отнюдь не национальная.
Интересно, что среди 17 стран, где работают сталелитейные предприятия Mittal Group, Индия в данный момент не числится. Побывав не так давно на родине, Лакшми Миттал пообещал инвестировать 6,5 миллиарда долларов в строительство завода в штате Орисса. Впрочем, год назад он уже говорил о намерениях инвестировать 9 миллиардов долларов в строительство завода в соседнем штате Джарханд. Сегодня, как сообщают газеты, от этого проекта он отказался.
