10 декабря в Приднестровской Молдавской Республике (ПМР)– день президентских выборов. Прошло менее трех месяцев после проведенного в Приднестровье референдума, в ходе которого более 90 процентов населения республики высказались за независимость государства и последующее свободное присоединение к России
Де-факто выборы в ПМР, которая официально появилась на свет 2 сентября 1990 года, являются продолжением попыток самопровозглашенных государств (Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии) в очередной раз доказать свое право на легитимизацию. 12 ноября президентские выборы и референдум о независимости прошли в Южной Осетии. Президентские выборы в Абхазии состоялись еще осенью 2004 года. Не исключено, что вскоре и в этой непризнанной республике пройдет очередной референдум о независимости.
Первые такие референдумы параллельно с президентскими выборами прошли во всех трех образованиях еще в начале 90-х годов. Появление непризнанных республик было связано с серьезными этнополитическими конфликтами, а их сепаратизм во многом опирался на моральную поддержку значительной части населения России и материальную помощь российских военных. Независимость отколовшихся от Грузии и Молдавии регионов не признал никто, и в глазах мирового сообщества они являются частью своих бывших «метрополий».
Тем не менее Приднестровье, Южная Осетия и Абхазия существуют. За минувшие с момента своего появления пятнадцать с лишним лет самопровозглашенные республики обрели все признаки государственности: конституции, парламенты, армии, экономические структуры. Но они все так же находятся в состоянии «ни мира, ни войны, ни международного признания». Большинство их жителей при этом обладают российскими паспортами. Референдумы и президентские выборы в Южной Осетии и Приднестровье лишь подтвердили то, что известно и так, – стремление к независимости и собственной государственности.
Депутаты Приднестровского парламента уже обратились к своим коллегам из России, Украины и Белоруссии с просьбой о признании независимости республики. Тем не менее с признанием «фантомных государств» никто из игроков не спешит. В том числе и Россия, официальные представители которой регулярно озвучивают право непризнанных республик самостоятельно определять свою судьбу.
Российское дипломатическое ведомство прекрасно осведомлено о том, что признание независимости региона, не являющегося полноценным государством с точки зрения других стран, рассматривается как поддержка сепаратизма, а государство, потакающее сепаратизму, воспринимается мировым сообществом как главный двигатель этого процесса. Особенно напряженно на подобные проявления реагирует Китай, нервничающий по поводу создания возможных прецедентов для Тайваня и Тибета.
Признание суверенитета Косова, которым столь активно оперируют российские политики, пока не состоялось. В любом случае Косово – не самый удачный пример для сравнения с бывшими советскими автономиями. Этот край, где прошли жесточайшие этнические чистки, с 1999 года управляется администрацией ООН, а на его территории находятся войска НАТО. Кроме того, если Косово получит признание, то от международного сообщества, а самопровозглашенные на территории бывшего СССР республики могут рассчитывать лишь на признание России. Независимость, признанная в одностороннем порядке, в плане легитимизации в мире практически ничего не дает. Возможность признания «косовского прецедента» универсальным представляется сомнительной.
Вместе с тем подвешенное положение Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии вполне устраивает многих участников этого затянувшегося действа. Россия в их лице имеет еще один иллюзорный рычаг влияния на постсоветском пространстве и возможность давления на Молдавию и Грузию. Элита непризнанных республик неплохо живет мечтами собственного населения и сколачивает состояния на будущее, а представители российского бизнеса, обладающие в этих государствах собственностью, продолжают развивать там экономическую активность.
