Значительная часть нашего экспертного сообщества занимается исключительно сбором аргументов «за» или «против» продления полномочий действующего президента. Сюда в той или иной форме подшиваются провалы и достижения власти, внешние угрозы и внутренние вызовы, особенности российского менталитета и идеи глобализации. Да все что угодно. Одни и те же события легко интерпретируются как подтверждение и той, и другой точки зрения. Перед глазами огромное количество интерпретационных клише, и это затрудняет понимание того, что на самом деле происходит в стране и мире.
Замена умственной деятельности на наблюдения за непосредственными ощущениями или, в лучшем случае, на анализ этих самых ощущений хорошо известна в психиатрии. Впрочем, совсем не обязательно быть психиатром, чтобы усмотреть сходство между сегодняшним контентом информационного поля и психикой шизофреника.
Речь идет именно о совокупном контенте, «шизофрения» которого – симптом времени и места, а не результат заболевания. С элитами и экспертами все в порядке, они здоровы и очень хорошо знают, чего хотят: одним нужно сохранить статус-кво, другим – поскорее «перевернуть стол».
Но такое примитивное целеполагание ни в коей мере не может устроить российское общество. В нем, с одной стороны, уже сформирована защитная реакция против калейдоскопа клише и сценариев, вбрасываемых в массовое сознание. С другой стороны, нет и понимания, что же на самом деле происходит.
Люди в большинстве своем не представляют, куда движется страна, и потому не могут вынести суждения относительно верности или ошибочности курса. Единственное, что остается, – рефлекторно реагировать на раздражители: повысили зарплаты – хорошо, повысили тарифы ЖКХ – плохо.
На каждое «хорошо» есть свое «плохо», и так во всем.
Из-за этой диалектики возникает ощущение хаоса.
НЕРАЗБЕРИХА В ТЕНДЕНЦИЯХ
Сегодня – и это признают даже высоколобые эксперты – никто не понимает, куда движется мир. Это касается и экологии, и международной ситуации, и внутриполитических раскладов. Привыкшие работать в категориях «книжного знания» интеллектуалы пока не предлагают новых инструментов анализа все более усложняющейся реальности.
Между тем многие из ее тенденций – глобальное потепление, дефицит энергетических, водных и других ресурсов, обвальный рост рынка оружия, усиливающееся социально-имущественное расслоение и прочее – трудно интерпретировать иначе, как прямые угрозы существованию человечества или, в лучшем случае, современной цивилизации.
У политиков, которым все равно приходится принимать те или иные решения, выбор невелик: либо гнуть свою линию, не обращая внимания на поступающие сигналы, либо заниматься «тактическими импровизациями» (копирайт директора российских и азиатских программ Института мировой безопасности (США) Николая Злобина).
Эти импровизации, помноженные на многофакторность современного политического процесса, создают ощущение хаоса, и это касается не только международных отношений, но и внутриполитической ситуации, в том числе и в России.
На этом фоне каждая новая инициатива власти, будь то запуск национальных проектов, реформирование избирательного законодательства или что-то другое, оборачивается вбросом в информационное поле, а значит, и в массовое сознание, огромного числа новостей, разоблачений и противоречивых интерпретаций, что только увеличивает ощущение неопределенности и неуправляемости.
Это, так сказать, объективная данность.
Но есть еще и рукотворный, или управляемый, хаос, формируемый «шумом и яростью» соперничающих околовластных группировок, ритуальным «доколе», транслируемым оппозицией, и целенаправленной карнавализацией действительности.
Результат налицо: население деморализовано, 52 процента опрошенных считают, что страна движется по неверному пути, а в 2003 году таких было 35 процентов (данные опросов Левада-Центра).
Интересно, что эта негативная динамика отмечена на фоне роста экономики, повышения зарплат, снижения инфляции, частичной реанимации промышленности и укрепления позиций России в мире. То есть речь, судя по всему, идет не о реальном ухудшении ситуации, а скорее об обманутых ожиданиях и невнятных ощущениях, свидетельствующих о том, что «Россия в очередной раз катится в бездну».
И вот в этой непростой ситуации обществу навязывается выбор между вполне конкретным президентом, с которым все еще связаны надежды на закон и порядок, и абстракцией в виде вполне демократичной, отвечающей мировым стандартам Конституции.
И если уж вопрос ставится таким образом, было бы неплохо понять, чем является наша Конституция с точки зрения формального права и чем – в глазах населения.
КОНСТИТУЦИЯ КАК СИМУЛЯКР
В целом Конституция РФ описывает классический вариант президентской республики, скопированный с Конституции США и адаптированный под российские реалии.
Первая глава (16 статей) – «Основы конституционного строя». Там сказано про демократию, республиканскую форму правления и суверенитет, носителем которого является народ РФ, а также про то, что высшей ценностью является человек, его права и свободы. В общем, «суверенная демократия», где главный суверен – народ.
Шесть глав (85 статей) Конституции РФ касаются государственного устройства – с этим все ясно: основные властные институты и их функции.
Последняя глава (5 статей) посвящена порядку внесения поправок и пересмотра Конституции.
Еще одна, самая большая, вторая глава (48 статей) называется «Права и свободы человека и гражданина». Прав этих много, а вот обязанностей всего шесть: соблюдать Конституцию, защищать Отечество, воспитывать детей, платить налоги, беречь природу и заботиться о сохранении исторического и культурного наследия.
В основном же речь идет о правах и свободах граждан и обязанностях государства по реализации этих прав и свобод, однако при ближайшем рассмотрении многие права россиян выглядят как чистое издевательство, а обязанности государства просто невыполнимы.
Это, в частности, касается «права на жизнь» (ст. 20, п. 1), которое не имеет ничего общего с правом на достойную жизнь и фактически означает «право не быть убитым без суда и следствия», а исключительно по решению суда присяжных.
Впрочем, про право на «достойную жизнь и свободное развитие человека» в Конституции тоже есть (ст. 7, п. 2). Там речь идет о «гарантированном минимальном размере оплаты труда», то есть о пресловутом МРОТ, который до сих пор меньше прожиточного уровня. Написано в Конституции и о «поддержке семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан» и прочих «гарантиях социальной защиты», которые до сих пор – видимо, по бедности нашей – никакой достойной жизни не обеспечат, разве что от голодной смерти спасут.
В общем, с точки зрения прав граждан наша Конституция представляет собой декларацию о намерениях, в которой доминируют ничем не подкрепленные прекраснодушные пожелания.
Достаточно взглянуть на преамбулу, содержащую такие формулировки, как «общая судьба на своей земле», «права и свободы человека», «гражданский мир и согласие», «чтить память предков», «вера в добро и справедливость», «обеспечить благополучие и процветание России», «часть мирового сообщества».
Все это писалось в то время, когда страна превращалась в сырьевой придаток, элиты уже начали вывоз капитала, значительная часть населения погружалась в нищету и захлебывалась от унижения. Единственное, что выглядит вполне правдоподобно, – это позиционирование России как части мирового сообщества.
Россия уже тринадцать лет живет по этой Конституции. За это время Конституция, на треть наполненная декларациями о правах и свободах граждан, фактически санкционировала вымирание населения, принятие антигражданских законов, таких как Жилищный кодекс, растоптавший право детей на жилье. Конституции никак не противоречат и такие начинания, как реформа здравоохранения, поставившая право на получение людьми квалифицированной медицинской помощи в прямую зависимость от их доходов.
Россия живет по Конституции 1993 года, за этим следит Конституционный суд и президент как гарант Конституции. И все это время наделенные огромными правами и свободами граждане вынуждены мириться с тем, что государство фактически принадлежит элитам и все его институты работают на интересы этой элиты.
Стоит ли удивляться, что, ознакомившись с этим текстом, гражданин делает два лежащих на поверхности вывода: государство должно ему бесконечно много, но не дает, и вся эта Конституция – сплошная ложь и надувательство.
ПУТИН В НЕПОСРЕДСТВЕННОМ ОЩУЩЕНИИ
С президентом тоже не все так просто, как это пытаются представить сторонники и противники «третьего срока», предлагающие жесткую альтернативу: «Путин – наше все» или «Путин – враг всего живого».
Определяясь по отношению к действующему президенту, граждане должны принимать во внимание как очевидные сдвиги к лучшему, так и весь комплекс нереализованных ожиданий. При анализе этого списка побед и провалов совсем не просто решить, кем на самом деле является Путин – «безнадежно опоздавшим политиком» или человеком, способным гнуть свою линию, «не суетясь под клиентом».
Действительно, мобилизация, о необходимости которой говорили еще в 2000 году, так и не объявлена, коррупция, с которой начинали бороться еще в первый срок, цветет махровым цветом. Реформы, за исключением военной, работают против граждан, а значит, не на пользу страны. Про ротацию элит и кадровую революцию, с которыми связывались надежды на прекращение либерального и чиновничьего беспредела, благополучно забыли.
Тем не менее за последние шесть лет президенту удалось несколько скорректировать курс, повысить, хотя и в недостаточной мере, уровень жизни рядовых граждан, призвать к порядку бизнес и региональные элиты. И, несмотря на все разочарования, не утратить доверия населения.
То есть Владимир Путин сумел удержать ситуацию в стране и стать символом стабильности. Народ прислушивается к нему хотя бы потому, что он способен и понять, что волнует людей, и грубо пошутить, и доходчиво объяснить, что происходит в стране и мире, и рассказать, чем, собственно, занимается власть и что мешает ей сделать «хорошо для всех».
Но главное – Путин несет в себе архетипы народного сознания и не боится это демонстрировать, и потому ему легко прощают просчеты. «Свой в доску» президент остается сегодня чуть ли не единственным источником позитивных настроений, реальностью, данной нам в непосредственном ощущении, источником знания, позволяющим населению увидеть некий порядок во все усиливающемся хаосе.
ФРОНТ РАБОТ
Ни для кого не секрет, что сегодня страна фрагментирована по многим направлениям: социальному, региональному, профессиональному, имущественному, национальному, нравственному. Разрушены нормы, размыты представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. И эта «разруха в головах», осложненная раздраем элит, мешает сложить эти фрагменты в единый пазл.
И потому есть все основания говорить о том, что Путин пока еще недоделал взятой на себя работы, и оставлять ее «на потом» никак нельзя. Во всяком случае, нельзя оставлять страну на преемника, не сформировав для этого преемника четкой и одобренной населением повестки дня и не обозначив того, чем является в России пост президента, если этот президент «не-Путин».
На все это остался год, в течение которого нужно еще определиться с фигурой преемника, а это, учитывая разрыв между «вертикалью власти» и горизонталью народной жизни, будет непросто. Политтехнологи уверены, что население поддержит любого, на кого укажет Путин, и в этом есть свои резоны.
Но если оставить за скобками сценарии, касающиеся откровенно слабого преемника и скорого возвращения Путина на пост президента, придется признать, что новый президент должен обладать качествами, необходимыми для управления страной, и хотя бы отчасти соответствовать ожиданиям населения, подобно тому как семь лет назад сам Путин соответствовал запросу на молодого энергичного лидера, «не-Ельцина», эдакого Штирлица и Петра Первого в одном флаконе.
За семь лет общество заметно радикализировалось. Об этом, в частности, свидетельствуют данные исследовательской группы Нижегородского отдела Института социологии РАН, согласно которым сегодня востребованы уже совсем другие фигуры: Сталин и Че Гевара.
И если Че Гевара является носителем левой идеи и революции, то Сталин – это запрос на «твердую руку», это усталость от агрессивного пиара, это требование мобилизации, ротации элит и построения сильного государства.
Сегодня, особенно если учесть нынешнее напряжение внутри команды президента, задача поиска преемника, устраивающего и народ, и элиты, кажется нерешаемой. Но время еще есть. Ровно восемь лет назад, то есть в начале декабря 1998 года, едва успевшая выдохнуть после дефолта страна даже не подозревала о существовании Владимира Путина, а в Кремле на полном серьезе обсуждался вариант избрания президентом Евгения Примакова.
Еще через три месяца разразился кризис, спровоцированный губернаторской фрондой и бомбардировками в Югославии, дума готовила импичмент президента Ельцина, в августе 1999-го началась война в Дагестане, а в сентябре террористам удалось трижды взорвать жилые дома. Тогда казалось, что еще немного – и власть рухнет, но вместо этого наступил перелом.
Есть основания для сдержанного оптимизма и сейчас. Главное – не расслабляться, тогда и судьбоносный вопрос «Путин или Конституция» уйдет в небытие, а там, глядишь, можно будет говорить и о настоящей реализации заложенных в Конституции прав граждан. О превращении этого англо-саксонского симулякра в инструмент и резерв развития общества.
