50% потребления газа и 30% нефти в Европейском союзе обеспечивается за счет российских поставок. Россия, в свою очередь, поставляет в Европу 85% всей экспортируемой нефти и более 75% газа. Однако Большой Европе никак не удается уговорить Россию ратифицировать Европейскую энергетическую хартию. Причины следует искать как в новой экономической политике Москвы по отношению к ближайшим соседям по содружеству, так и в разрабатываемой ими новой самостоятельной энергетической политике.
НУЖНА ЛИ НАМ «ИХ» ХАРТИЯ?
В декабре 1991 года в Гааге была подписана Европейская энергетическая хартия, а в 1994 году – договор к ней, в котором зафиксированы международные правила сотрудничества в энергетике. Среди важнейших из них – поощрение иностранных инвестиций в энергетику и свободный транзит энергоносителей по трубопроводам и сетям. Для второго случая разработан специальный Протокол по транзиту, который содержит требование обеспечивать свободный доступ энергоносителей к трубам и проводам всех стран-участниц. Скажем, Туркмения или Узбекистан могут продать свой газ России, а могут, например, Украине, и тогда «Газпром» будет обязан безоговорочно предоставить свои трубопроводы для его транзита по нашей территории. Запрещается также приостанавливать поставки энергоносителей в случае, если заходят в тупик переговоры о цене на них.К настоящему времени участниками хартии стали уже более 50 государств Европы и Азии (включая и государства СНГ в Центральной Азии). Россия тоже подписала договор в 1994 году, но до сих пор его не ратифицировала. Более того, теперь российские руководители заявляют, что в нынешнем виде он ратифицирован вообще не будет. Прежде всего их не устраивает протокол по транзиту. Но ведь все это, включая упомянутый протокол, давняя история. Конфликт тлеет уже много лет. Отчего же он так разгорелся именно сейчас? Ответ надо искать в изменившейся экономической политике России по отношению к государствам СНГ.
Речь идет прежде всего о переводе поставок российских нефти и газа с договорных цен на рыночные. Эта работа уже начата в отношениях с Украиной, Белоруссией, Молдавией, Грузией, Арменией, Азербайджаном.
В первых двух случаях это сопровождалось временными прекращениями российских поставок, что в отдельных случаях из-за неправомерных действий тамошних властей ненадолго нарушало нормальный ход транзита далее в Европу. ЕС, а особенно его новым членам из числа бывших советских республик и сателлитов, это дало повод начать кампанию против России как ненадежного партнера с точки зрения энергетической безопасности.
Главную роль, как уверяют мир деятели из Евросоюза, играет экспансионистская геополитика России. Наверное, без политики там не обходится, но трудно сразу сказать, как она при этом соотносится с экономикой. В конце концов, льготные цены на поставки российских углеводородов членам СНГ были установлены в свое время как один из инструментов экономической интеграции. Поэтому заявления государственных руководителей некоторых из них о намерении переориентироваться на Евросоюз, да еще и вкупе с НАТО, должны же что-то изменить. Как говорится, «в Европу – с европейскими ценами»!
Но это, конечно, только часть проблемы. Ведь начавшиеся изменения касаются и других партнеров России по СНГ, а не только потенциальных беглецов из общего экономического пространства. В чем же дело?
НЕ ТАКАЯ, КАК ДРУГИЕ
Россия предстает одновременно как крупный производитель, потребитель и экспортер нефти и газа, а ее территория стратегически важна для транзита между Европой и Азией, в том числе углеводородов из каспийского региона. Пока что транзит ограничивается определенными объемами казахстанской и азербайджанской нефти и тем газом, который Украина закупает сама для себя у Туркмении. Но многое еще впереди, если учесть, например, возможные перспективы казахстанской нефти, туркменского и узбекского газа.Поэтому у российского руководства не вызывает восторга идея предоставлять свою территорию для свободного перемещения углеводородов из Центральной Азии в Европу. Тем более что других удобных для этого путей не видно. Как, впрочем, и на других направлениях. Страны региона с осторожностью оценивают перспективы ориентации на Китай, а тем более Иран. Предложения о координации с ним в ближайшее время газовой политики скептически комментируются даже в нашей стране. Например, сделанное в январе Верховным руководителем аятоллой Хомейни предложение создать некий «Газовый ОПЕК». В Евросоюзе, правда, обсуждается идея строительства к 2012 году газопровода Nabucco вдоль Каспия, затем по его дну на левый берег, через Турцию, Болгарию и Венгрию до Австрии. Но эта затея пока далека от реалий жизни.
Еще одна проблема для России – диверсификация экспортных потоков. Сейчас самые крупные из таких проектов – Балтийская трубопроводная система (БТС), нефтепровод Восточная Сибирь – Тихий океан (ВСТО) и Северо-Европейский газопровод (СЕГ), он же Nord Stream. Первый, введенный в строй в 2001 году, сейчас имеет мощность 74 млн. т. Но под влиянием конфликта с Белоруссией правительство дало распоряжение компании «Транснефть» разработать предложения об увеличении его пропускной способности до 120 млн. т. Второй строится с перспективой создания ответвления в Китай (30 млн. т в год), а затем продолжения в Приморье (50 млн. т). СЕГ в конечном итоге будет пропускать по дну Балтики в Германию и далее, с конечным пунктом на Британских островах, по 55 млрд. куб. м газа в год.
Все это вызывает критику в ЕС. Особенно в тех государствах Балтии и Восточной Европы, которые уже лишились, как Латвия, либо опасаются лишиться транзита российских углеводородов, а значит, не только доходов, но и определенного политического веса. О России говорят как о ненадежном партнере, создающем угрозу энергетической и политической безопасности соседей. При этом особо фиксируется внимание на ценовой политике «Газпрома», которая привела к «газовому конфликту» с Украиной, Белоруссией и отчасти с Грузией.
ГАЗ ДЛЯ РОССИИ – БОЛЬШЕ, ЧЕМ ТОПЛИВО И ВАЛЮТА
Между тем политика «Газпрома» имеет иную основную подоплеку – экономику. За претензиями деятелей из ЕС стоят их интересы как потребителей российского газа, за поступками «Газпрома» – более веские причины. «Газпром» в России – не просто крупнейшая энергетическая компания мирового уровня. Это одна из главных опор ее экономической и социальной устойчивости, а значит, и политической стабильности. Поэтому за изменениями в стратегии «Газпрома» стоит в конечном счете поиск наилучшего места для газовой отрасли и для всей энергетики в механизме роста и модернизации экономики страны.Парадокс, однако, в том, что решение этой задачи осложняется именно той ее ролью в жизни страны, о которой говорилось выше. Чтобы нормально развиваться, отрасль должна продавать свою продукцию по рыночным ценам. Но это делается только при экспортных поставках. Раньше – за пределы СНГ, отныне – и туда тоже. Поэтому, кстати говоря, надо наращивать экспорт газа. Внутри страны действуют тарифы, устанавливаемые Федеральной службой по тарифам (ФСТ) так, чтобы не создавать непреодолимый разрыв между ценой газа и возможностью пользоваться им отечественным производителям и населению, еще неуверенно стоящим на слабых рыночных ногах.
Между тем спрос на газ увеличивается. В стране идет экономический рост. Еще недостаточно газифицирована значительная часть регионов даже в европейской части страны. В то же время слишком затянулась «газовая пауза» – упор на газ в энергетике, – взятая еще в 70-е годы ради модернизации угольной отрасли. Это создает серьезные препятствия на пути внедрения рыночных механизмов в экономику отрасли и наращивания инвестиций в добычу. Преодолевать их рывком опасно. Приходится делать это постепенно, начиная с внешнего пространства, где сейчас и осуществляется переход к рыночным принципам ценообразования.
Все это означает, что в течение лет десяти российская газовая отрасль будет нуждаться в резервах для выполнения своих внутренних и внешних обязательств. Реально они могут быть созданы только за счет покупки в Центральной Азии. Поэтому-то и нельзя допускать, чтобы торговля шла через нашу голову, да еще и по российской территории, оставляя нам в виде «спасибо» деньги за транзит. Уже по одной этой причине, не говоря об остальных, Россия к энергетической хартии в ее нынешнем виде скорее всего не присоединится.
