Праздник со слезами на глазах

25 марта 1807 года британский парламент принял закон о запрете работорговли. Чуть меньше двух столетий спустя Генеральная Ассамблея ООН провозгласила 25 марта 2007 года Международным днем отмены трансатлантической работорговли. Намеченные в связи с этим торжества могут обернуться очередным скандалом и требованиями репараций за страдания миллионов африканцев.

«Двухвековая годовщина – это не только шанс заявить о том, насколько постыдна торговля рабами, но и о том, что мы жестко осуждаем существование работорговли и приветствуем борьбу тех, кто боролся за ее отмену», – заявил не так давно британский премьер Тони Блэр в статье, специально написанной для New Nation, газеты британского сообщества чернокожих граждан. И добавил: «Двухвековая годовщина дает нам шанс выразить наше глубочайшее сожаление по поводу того, что данный факт существовал в нашей истории. Рост британского могущества во многом связан с системой колониального рабского труда. И вспоминая 200-летие отмены торговли рабами, мы должны вспомнить и нашу роль в этой деятельности».

АНГЛИЙСКАЯ РАБОТОРГОВЛЯ

Экономические предпосылки культивирования рабства на американском континенте известны: избыток земли, годной для земледелия, и дефицит рабочих рук. Индейское население на роль работников не годилось – слишком строптиво, да и малочисленно. А совсем рядом, через Атлантику, – Африка, где рабочая сила не стоила практически ничего.
Первым английским моряком, всерьез занявшимся работорговлей, стал адмирал Джон Хоукинс (1532–1595), кузен знаменитого «пирата Ее Величества» Френсиса Дрейка. Первая экспедиция Хоукинса за рабами в Африку, датируемая 1562 годом, была профинансирована английскими купцами. Дело оказалось выгодным – прибыль превысила 200%, и в прагматичной Англии начали плодиться работорговые компании, пайщиками которых стали уже не только купцы и аристократы, но и монархи.
В итоге, начиная со времен Джона Хоукинса, именно английский флот, очень кстати разгромивший в 1588 году Великую армаду Испании, стал главным перевозчиком рабов.
Прочие христианские государства Европы тоже не теряли времени даром. Португалия, Испания, Голландия, Франция, Швеция, Дания также исправно гоняли свой флот по треугольнику Европа–Африка–Америка. Из Европы в Африку везли промышленные товары, из Африки в Америку – рабов, а из Америки в Европу – сахар, табак, золото, цветные металлы, хлопок и прочие колониальные товары.
Настоящий экономический бум начался в XVIII веке, после того, как Англия получила по Утрехтскому миру монопольное право на работорговлю в своих колониях. Судя по имеющимся данным, объемы перевозок выросли в десять раз: в 80-х годах XVII века английские работорговцы ежегодно перевозили по 5–6 тысяч африканцев, а через сто лет – по 47–50 тысяч. Главными пунктами приписки этих кораблей стали Ливерпуль и Бристоль.
На рабском труде и заработанных на нем деньгах и выросла промышленная революция, давшая новый толчок английской экономике и росту могущества «владычицы морей». Развитие промышленности подогревало спрос на хлопок, сахарный тростник и другие технические культуры, а значит, и на рабочие руки – как для фабрик, находящихся в самой Англии, так и для колониальных плантаций. Спрос на рабов требовал мощного флота, который позволял контролировать мировой океан и наращивать товарооборот, который, в свою очередь, подстегивал развитие производства.
За 1785–1800 годы экспорт английского текстиля вырос в 15 раз, в одном только Манчестере было построено 50 новых хлопчатобумажных фабрик. Столь же бурно развивались и другие отрасли: выплавка чугуна за тот же период увеличилась в 5 раз, меди (по сравнению с началом века) – в 6,5 раза, а общая грузоподъемность флота – почти в два раза.
Экономика Англии поднималась как на дрожжах. Города втягивали все большее количество населения. В течение XVIII века население Ливерпуля, в котором было сосредоточено более половины британской работорговли, выросло более чем в 10 раз, а прибыль компаний колебалась между 200 и 300%. В целом же на Британию приходилось более 70% доходов от мировой работорговли.
Формула английского экономического чуда была проста: колонии, флот, работорговля и нещадная эксплуатация своего населения, помноженные на промышленный переворот, ставший новым стимулом для плантационного рабства и эксплуатации английских рабочих.
И вот, на фоне такого беспрецедентного процветания, парламент до мозга костей прагматичной Англии принимает в марте 1807 года закон, запрещающий работорговлю.

АНГЛИЙСКИЙ ГУМАНИЗМ

Британские нравы конца XVIII века мало коррелировались с идеями философов-гуманистов. Традиции, сложившиеся во времена «огораживания» и применения смертной казни за бродяжничество, были необычайно устойчивыми. Если в Англии XVI века смертной казнью каралось более полутора сотен видов преступлений, то к моменту принятия закона о запрете работорговли к повешению приговаривали уже за двести двадцать правонарушений, подавляющую часть которых составляли мелкие кражи и причинение ущерба насаждениям, рыбе в прудах.
Уголовное законодательство Англии, печально известное как «Кровавый кодекс», рассматривало виселицу как наиболее эффективный способ борьбы за правопорядок. А многочисленные публичные казни и в начале XIX века оставались одними из немногих общедоступных развлечений.
Главное, чем гордились английские правоохранители, – это строгая законность. В рамках этой законности только за 1785 год в Лондоне и в Миддлсексе было повешено девяносто семь человек, из которых только один был признан виновным в убийстве, все же остальные – в преступлениях против собственности.
Тем не менее идеологические «подкопы» под институт рабства начались в Англии еще во второй половине XVIII века. Так, в 1772 году главный судья Королевской скамьи Уильям Мюррей вынес постановление, в котором было недвусмысленно указано на то, что рабовладение противоречит английским законам.
В 1789 году член палаты общин Уильям Уилберфорс, с 1787 года представлявший английских аболиционистов в парламенте, выступил с первой речью против работорговли. Он живописал парламентариям ужасы транспортировки рабов в Америку и объявил работорговлю достойной морального осуждения. Два года спустя он внес в палату общин законопроект, запрещающий торговлю «живым товаром», однако единственным результатом этой инициативы стало постановление об улучшении условий обращения с африканцами во время их перевозки.
Но Уилберфорс, которого поддерживали крупные фигуры из лагеря тори, продолжал атаковать парламент, и в известном смысле принятие 25 марта 1807 года закона об отмене работорговли в британских владениях стало его личной победой. Позднее Уилберфорс добился внесения вопроса о запрете работорговли в повестку дня Венского конгресса 1815 года.
Но для сворачивания столь выгодного бизнеса должны были существовать и иные основания, более веские, нежели упорное желание отдельных энтузиастов.

АНГЛИЙСКИЙ ПРАГМАТИЗМ

В начале XIX века Англия находилась в далеко не простой ситуации. Утрата североамериканских колоний, зафиксированная Версальским договором 1783 года, обернулась финансовыми потерями. Независимые Штаты отказались от ряда контрактов и начали налаживать торговые отношения с Францией, всегда считавшейся главным конкурентом Британии. Эти проблемы спровоцировали перегруппировку английских элит, обеспокоенных не только потерей колоний, но и явной недееспособностью короля Георга Третьего (1760–1820), страдавшего периодическими вспышками безумия.
Одновременно под влиянием Великой французской революции 1789 года в Англии возникло протестное движение: в промышленных городах создавались Корреспондентские общества, в 1797 году восстали моряки 16 кораблей Английского канала, которых поддержала эскадра Северного моря.
Несмотря на закон 1799 года, запрещавший любые объединения рабочих, страну сотрясали забастовки. К зиме 1807 года бастовало около 130 тысяч ткачей Ланкашира, Чешира и Йоркшира.
Но главной головной болью стала Континентальная блокада, объявленная наполеоновской Францией 21 ноября 1806 года. Запрет на ведение любых торговых отношений с Британией касался всех союзников Франции. Североамериканские Штаты, ранее нанесшие Британии ощутимый удар своим решением закупать сахар во французских, а не в английских колониях, явно заигрывали с Францией.
К этому времени сама Англия уже сделала ставку на новые колонии, развитие которых базировалось на местных трудовых ресурсах (в Азии) и высланных переселенцах (в Австралии). Кроме того, именно в это время войска Наполеона вторглись в Португалию, участие английского флота в эвакуации португальской династии в Бразилию позволило Лондону получить серьезные торговые преференции в Латинской Америке.
В новой ситуации Англия, которая больше не нуждалась в рабах для своих колоний, решилась нанести удар по конкурентам. Принятие запрещающего работорговлю закона, осуществление которого контролировал самый крупный на тот момент в мире британский флот, существенно ограничило приток рабочей силы во французские колонии.

«АФРИКАНСКИЙ ХОЛОКОСТ»

За три века работорговли население Африки потеряло, по разным оценкам, от 20 до 200 миллионов человек. Неудивительно, что главным результатом учреждения Дня 200-летия отмены трансатлантической работорговли стали новые дискуссии вокруг компенсаций за причиненное зло.
Лидеры многих британских общественных организаций, представляющих афроамериканские меньшинства, уже заявили, что считают выступление Тони Блэра недостаточным. Они хотели бы услышать от премьера и правительства официальные извинения. Однако вряд ли они последуют: подобное признание приведет к появлению огромного числа исков от потомков бывших рабов.
Их оппоненты, в свою очередь, настаивают на том, что африканцы также несут ответственность за работорговлю, потому что их вожди активно участвовали в этом бизнесе, продавая в рабство своих соплеменников. Некоторые из них приводят и более циничные аргументы. Мнение известного исследователя Джеймса Роули, к примеру, сводится к тому, что «черное рабство не противоречило законам своего времени и было совершенно необходимо для превращения торговли и промышленности в основу, на которой зиждется современный мир», в котором стали возможны и приоритет прав человека, и толерантность, и даже сама постановка вопроса о выплате компенсаций.
Первое мощное столкновение вокруг этого вопроса произошло в августе 2001 года на Международной конференции по проблемам расизма и ксенофобии, которая проходила под эгидой ООН в южноафриканском Дурбане. Тогда мировые лидеры хотели немножко и очень толерантно побороться с расизмом, а получили диспут на тему «еврейского фашизма» и требования официальных извинений и многомиллиардных репараций за «африканский холокост». Правда, после того, как США и Израиль покинули конференцию, африканским странам пришлось удовлетвориться лишь обещаниями экономической помощи.
Затем последовал всплеск активности афроамериканских мусульманских организаций, поставивших вопрос о возвращении афроамериканцам земли, на которой десятилетиями работали чернокожие невольники.
Пока все эти скандалы не имели серьезных последствий. Тем не менее нельзя не признать, что тема колониального рабства несет в себе заряд деструктивной энергии, создающей почву для серьезного межцивилизационного конфликта, который при неблагоприятном стечении обстоятельств может охватить весь мир.

ДОСЬЕ
«Христианская Англия поддерживала и одобряла рабство в течение 250 лет, а ее святые отцы взирали на это, временами принимая в работорговле активное участие, а временами оставаясь в стороне. Можно, конечно, утверждать, что интересы, которые Англия преследовала в этом деле, были христианскими интересами и что вся работорговля носила чисто христианский характер. Больше чем кто-либо Англия приложила усилий для того, чтобы возродить работорговлю после долгого застоя, и в конце концов продажа рабов стала как бы христианской монополией, иными словами – оказалась в руках только христианских стран. Английские парламенты поддерживали работорговлю и покровительствовали ей. Два английских короля состояли пайщиками компаний по продаже рабов. Первый английский профессиональный охотник за рабами, Джон Хоукинс, память о котором чтут до сих пор, произвел во время своей второй экспедиции такие опустошения, так успешно нападал на туземные деревни, предавая их огню, увеча, уничтожая, захватывая и продавая в рабство их безобидных жителей, что восхищенная королева пожаловала ему звание рыцаря – то самое звание, которым когда-то награждали наиболее достойных, совершивших подвиги во славу христианства... В течение четверти тысячелетия эта кровавая и страшная монополия оставалась в руках христиан. С ее помощью разрушали жилища, разлучали семьи, порабощая отдельно мужчин и женщин, разбивали бессчетное число человеческих сердец – и все это лишь для того, чтобы христианские нации могли процветать и жить в довольстве, чтобы могли строиться христианские церкви, а проповедь кроткого и милосердного Спасителя могла распространиться по всей земле. Хотя прежде этого никто и не подозревал, теперь ясно, что название корабля сэра Джона таило в себе скрытое пророчество. Ведь это судно называлось «Иисус».
Однако настал день, когда один неполноценный английский христианин восстал против рабства. Любопытный факт: когда христианин восстает против укоренившегося зла, это почти всегда христианин неполноценный, принадлежащий к какой-нибудь второстепенной, всеми презираемой секте. Разгорелась ожесточенная борьба, но в конце концов от работорговли пришлось отказаться».

Марк Твен, «Письма с Земли»


ДОСЬЕ
В феврале 2006 года церковь Англии приняла решение извиниться перед потомками жертв работорговли. Синод принял документ, в котором признаются «антигуманные и позорные» последствия рабства. Решение «о признании ущерба, причиненного обращенным в рабство», было единодушно поддержано Генеральным синодом церкви.
Обсуждая поправку, священник Саймон Бессант из города Блэкберн рассказал о причастности церкви к торговле, заметив: «Мы имели к этому самое непосредственное отношение».
Поправку поддержали архиепископ Кентерберийский Роуэн Вильямс и архиепископ Йоркский Джон Сентаму. Доктор Вильямс сказал, что извинения необходимы. В ходе встречи руководства церкви в Лондоне Бессант рассказал о причастности Общества распространения Евангелия в чужих краях к торговле рабами. По его словам, эта организация владела плантацией Кодрингтон на острове Барбадос, где рабам выжигали слово «общество» на спинах раскаленным железом.
Он добавил, что когда в 1833 году состоялось освобождение рабов, компенсация выплачивалась не рабам, а их владельцам. В одном случае, по его словам, епископу Эксетерскому и трем его коллегам было выплачено в качестве компенсации 13 тысяч фунтов за 665 рабов. «Мы непосредственно ответственны за то, что случилось, – заявил он. – Поскольку мы являемся наследниками нашей истории, мы можем утверждать, что мы имели рабов, мы клеймили рабов, именно поэтому я полагаю, что мы должны официально признать нашу историю и принести извинения».
В дебатах приняли участие потомки жертв работорговли, в частности, Незлин Стерлинг из Западного Лондона, которая представляла «черные церкви». В своем выступлении на заседании синода она заявила, что мероприятия в честь 200-й годовщины воскресят «болезненные проблемы и воспоминания» в памяти потомков.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру