Как прячутся олигархи
Заграничные аукционы стали популярными у нашей публики по двум причинам. Если говорить о русском искусстве — то самые мощные коллекции оказались вывезенными на Запад: в начале прошлого века, во время революции, в двадцатые годы... И, начав ориентироваться в антикварном мире, наши богачи обратили взор именно на “забугорные сокровища”. Вторая причина — купленные за границей предметы искусства можно потом не только ввезти в Россию но и, при должном оформлении, вывезти из нее — в отличие от ценностей, имеющих “чисто российскую” историю. Интересно, что с Запада к нам везут не только супердорогие шедевры, но и всяческую “мелочевку” — вплоть до старинных открыток.Приобретателю совсем не обязательно самому сидеть в зале, подавая знаки аукционисту. Как правило, “шеф” заранее присматривает вещи на предаукционных выставках или по каталогам, а его агент уже работает непосредственно на аукционе. Причем, как рассказывают специалисты, поведение в зале — особое искусство. Показать ведущему, что ты покупаешь лот, надо как можно незаметнее для остальной публики, чуть ли не одним поднятием брови. “Главное — сохранить конфиденциальность, — говорят антиквары. — Ведь в нашей среде всем понятно, что главные клиенты Н. — Х, Y и Z. А олигархам порой совсем не хочется, чтобы все узнали: ага, он купил Модильяни!”
Колоколов не желаете?
Бум российского искусства на западных аукционах начался около года назад. Тогда в гонку включился осторожный и основательный торговый дом Christie’s — в прошлом марте в Нью-Йорке прошел полноценный спецаукцион по русскому искусству. К тому времени более активный и смелый Sotheby’s проводил уже третьи ежегодные торги. Тогда и его вечный соперник Christie’s понял, что без русских художников ему не обойтись. Но торгах он распродал, например, знаменитую коллекцию Чарльза Крейна — именно в ней были колокола Свято-Данилова монастыря. Сейчас известный российский олигарх возвращает эти колокола на родину.Ежегодный оборот русских торгов Sotheby’s увеличился за последние шесть лет в 20 раз — с 4 млн. фунтов в 2000 году до 82 млн. фунтов в 2006-м. Говорят, что этот рост обеспечили традиционная русская живопись и фарфор. А сейчас аукционный дом пытается “подтянуть” современное искусство — в этом году в Лондоне прошел специализированный аукцион.
Кстати, первые “русские торги” Sotheby’s провел в Москве еще в далеком 1988-м. Тогда это стало эпохальным событием. Списки картин по сто раз согласовывало и заверяло Министерство культуры СССР. Аукционный дом хотел продать коллекцию картин художников-авангардистов 1920-х годов, но в Минкульте выставили условие — только если туда включат современных художников. Основными покупателями стали западные коллекционеры — у них в руках оказались неизвестные современные авторы. За двадцать лет они прославились, подорожали, и многие коллекционеры решили, что сейчас самое время выбрасывать их на рынок.
Эмигранты — в первых рядах
Как выяснилось, попасть на Sotheby’s проще простого. Здание аукционного дома находится в центре Лондона на улице самых дорогих магазинов Бонд-стрит. Узкий и довольно скромный домик зажат между бутиками известных итальянских компаний.Вход свободный. На первом этаже ресепшн — тут можно купить каталоги и получить табличку с номером для участия в торгах. На втором этаже — несколько выставочных залов и непосредственно зал торгов с высоким потолком и хорошей вентиляцией. Все стены завешаны русским современным искусством, на полу громоздятся инсталляции и скульптуры... По всей правой части зала тянется дубовая “барная” стойка, за которой бесконечно говорят по телефону десять девушек — с их помощью идут телефонные торги. На сцене трибунка с ведущим, за ним выставлена знаменитая картина Эрика Булатова “Революция-Перестройка”. Наверху висит огромный экран, на нем произносимая ведущим сумма немедленно конвертируется во все самые ходовые валюты мира — доллары, иены, евро...
Ведущий, так же как и на российских аукционах, отпускает пару лаконичных шуток и разогревает аудиторию. Правда, шутит он только над британским журналистом и еще парой хорошо знакомых лиц. Тактичность прежде всего, а то вдруг подколешь известного олигарха — и он, чего доброго, обидится, развернется и уйдет. Кстати, олигархов на аукционе по современному искусству практически не было. Для них 600 тысяч долларов — смешные деньги, да и, сами понимаете, конфиденциальность...
Зато в зале собрался весь свет российской эмиграции последней и предпоследней волны. Бывшие топ-менеджеры российских банков и нефтяных компаний, вынужденно проживающие в Лондоне, заняли первые ряды. Неожиданно среди них оказался вечный спутник российских предпринимателей, модельный продюсер Петр Листерман. “Модельный бизнес — это хорошо, но неактуально. Хочу заняться искусством, — объяснил Листерман. — Это вечная тема. Я ведь раньше, еще в советские времена, торговал картинами. Тогда все было под запретом, из-под полы. Сажали. А теперь свобода, вот я и восстанавливаю навыки”. Рядом с Листерманом сидела красавица с фотоаппаратом, которую он называл “бывшей женой” и “искусствоведом”. Когда-то г-н Листерман придумал называть девушек-моделей “переводчицами”. Видимо, теперь появится новое обозначение.
Сразу за г-ном Листерманом сидел еще один известный модельный продюсер Гия Джикидзе (в свое время именно он нашел Наталью Водянову). В отличие от Листермана он не высматривал олигархов, а внимательно следил за торгами и даже купил несколько работ. Как совсем недавно узнали в светской тусовке, молодой и полный сил Джикидзе умер через несколько дней после этого аукциона. Как и почему, пока непонятно.
Акробат ценою в дом
К середине торгов в зале уже не было мест. Посетители стояли в проходах.Появились сводные результаты. Из 116 лотов продали 91. Часть никогда не выставлялась на продажу и поступила из частных коллекций Америки, Франции, России.
Абсолютным победителем торгов все единогласно признали полотно Евгения Чубарова “Без названия” (1992—1995), проданное за ?288 тыс. (показательно, что эстимейт лота — ожидаемая цена — была всего ?40—60 тыс.). Почти никто не ожидал такого успеха русского художника. “Очередной квадрат, только серый”, — шептались участники аукциона (работа Чубарова издалека выглядит как холст, закрашенный краской серого цвета).
На третьем месте также неожиданно для многих экспертов оказался Михаил Шварцман с работой “Ярое око” (1966—1972). Изначально картину оценивали в ?40—60 тыс., а продали лот за ?192 тыс. В два раза превысила эстимейт работа Олега Целкова “Акробат с портретом акробатов” (продана за ?126 тыс. при эстимейте ?40—60 тыс.).
Через несколько дней новый аукцион русского искусства пройдет в Нью-Йорке. Туда доедет еще меньше российских дилеров и коллекционеров, торговаться будут по телефону и Интернету. Видимо, помня о недавнем скандале с советскими орденами, выставили ордена и медали царской России: например, Св. Владимира IV степени (эстимейт $4—5 тыс.). Очень много на этот раз предметов быта — ложечек и ковшиков мастерской Фаберже, фарфоровой посуды, икон и церковной утвари. Но есть и современное искусство. Из дорогого — Леонид Пурыгин ($60—80 тыс.), картина художника-метафизика Владимира Вейсберга “Газеты” с таким же эстимейтом, Олег Целков, Александр Харитонов, Борис Свешников и прочие. Среди более ранних художников цены заметно выше: Константин Коровин — $1,2 млн., Федот Сучков — $300 тыс. Если судить по прошлым торгам, то цены поднимутся как минимум вдвое.
Водкин — не за бутылку
Что больше всего любят российские коллекционеры? Эксперты отвечают однозначно: русское искусство. Именно благодаря нашим олигархам взлетела цена на отечественных художников. Знакомая галеристка рассказала о своем первом приобретении: “В свое время в 2001 году я купила Петрова-Водкина, популярный кабинетный размер 40х60, отдала за него 4 тысячи долларов, через пару лет продала в три раза дороже. А теперь, представляете, он стоит 300 тысяч долларов!”И все-таки на первом месте для российских коллекционеров, по мнению экспертов рынка, стоит русский ХIХ век. Рейтинг такой:
1. Айвазовский 2. Шишкин 3. Левитан 4. Саврасов 5. Репин
Вслед за классикой идет авангард вместе с Бенуа, сообщество “Бубновый валет”, соц-арт и, наконец, современные художники.
Французский собиратель русского современного искусства Пьер Броше руководствуется целой философией коллекционирования. Он давно живет в России, пишет путеводители. В его коллекции больше 300 произведений со времен перестройки до наших дней. Картины, фотографии, инсталляции... — Я занялся коллекционированием в 19 лет, — говорит Пьер. — Это все благодаря бабушке, она прекрасно разбиралась в искусстве. Потом благодаря своей будущей жене Аннушке, она тоже художник, перезнакомился со всеми ее коллегами. Уже в 1991 году я хорошо знал Константина Звездочетова, Тимура Новикова, Сергея Бугаева “Африку”, Айдан Салахову, Владислава Мамышева-Монро...
— Почему вы предпочли русских художников западным?
— Большинство работ западных авторов стоят слишком дорого. В России мои близкие отношения с художниками дали мне возможность приобретать их картины по выгодной цене. Но заработать деньги на коллекции можно, только если вы ее разом продаешь. Я продаю только те работы, которые имеют некий “дубликат”. Например, у меня есть несколько похожих работ одного художника.
— А что вы в свое время недооценили?
— Неудача для меня — это то, что я упустил. В свое время я видел множество работ, тогда они были мне по карману, но сегодня стоят уже слишком дорого. Я упустил работы Дубоссарского и Виноградова в 1997—98 годах, и фантастические работы Звездочетова из серии “Педро” в 1993 году...
— Какие проблемы возникают с коллекционированием — хранение, безопасность, подделки?
— Проблемы с местом для хранения. У меня картинами заставлен весь дом, и еще я арендую склад. А подделок я не встречал. Прямой контакт с художником это исключает.
— Какие суммы тратите на пополнение коллекции?
— Я не могу позволить себе покупать работы стоимостью выше 10 тысяч долларов. Молодые художники продают свои работы в ценовом диапазоне от тысячи до 3 тысяч долларов США. Раньше я покупал еще дешевле, но те времена давно ушли.
— Как понять, что перспективен молодой художник или нет?
— Тут есть два пути. Следить за выбором известных галерей — XL, Марата Гельмана, Aidan. Если там выставляют молодого художника, то существует большая вероятность, что галеристы будут и дальше его продвигать. Второй путь — встречи с художниками. Вы начинаете чувствовать их изнутри.
— И все-таки цель — не только собирать работы дома, но и выставлять их?
— Да, я регулярно участвую в выставках. В следующий раз посмотреть на мои работы можно будет 27 мая. На четырех этажах Московского музея современного искусства я представлю 150 работ, самые ранние их которых — времени перестройки. Часть будет посвящена новым тенденциям, видео и фото. Это будет вся наша эпоха, показанная через фильмы и слайд-шоу, мы даже покажем первую рэйв-вечеринку в 1991 году.
