КОНФЛИКТ

Каждая поездка на водоем приносит много интересного. Это могут быть различные наблюдения за изменениями клева в зависимости от погоды. Впечатления от прошедшего дня, а также встречи с людьми и дикими животными. И если встреча с животным в его среде обитания это всегда восторг и восхищение, то встреча со многими человекоподобными может быть не очень-то приятным фактом. По запорошенной снегом втроем дороге мчимся к далекому озеру, находящемуся на краю национального парка «Смоленское Поозерье». Несмотря на раннее утро, настроение у всех великолепное. Совсем недавно в поселке прошел слух о бешеном клеве окуня на этом водоеме. И многие утверждали, что полосатый отлично клевал на извлеченную из травы личинку-казару. Личинок стрекозы мы с собой не взяли, но зато запаслись различными блеснами и мормышками, а также коробочкой с опарышем. К месту прибыли еще затемно и оставив машину на горе, так как к озеру не подъехать, вышли на ледовый панцирь. При первом бурении, лед оказался совсем тонким. Сверху он был покрыт толстым слоем снежного одеяла, которое не давало ему промерзать. Если возле берега ледобур его хоть как-то грыз, то ближе к середине лунка бурилась в два оборота. Медленно приближался рассвет. На востоке загорался огненный диск солнца, снег искрился тысячами рассыпанных изумрудов, а мороз-проказник в предрассветный час крепко хватал за нос и щеки. Друзья возле берега, у затопленного куста напали на окуня. Вот только полосатый клевал размером со спичечный коробок, что меня как-то не устраивало. И я принял решение на сегодня отказаться от мормышки, иначе коробков для рыбы не хватит. Выбрав в ящике удочку с леской диаметром 0,15 и привязав медную блесну длиной не больше четырех сантиметров, что вполне годится для этих глубин, начинаю искать рыбу. В одной из лунок недалеко от берега последовал удар и попался совсем неплохой полосатик. Дальше на десяти лунках полный штиль, пока не набрел на ровное плато заросшее у дна мелкой травкой, где как на альпийских лугах кормилась мальком стайка окуня. Поклевки следовали одна за одной на серебряную блесенку с ребром посреди тела. Вокруг было очень много старых лунок, видно, совсем недавно здесь кто-то ловил. Не прошло и часа, как со стороны берега показалась вереница из трех человек. Вот и хозяева лунок, хотя я их старые не занимал и старался выдерживать спортивную дистанцию. Подойдя ближе, один из них, в зеленом комуфляже, обратился ко мне: – А у Вас оплачено посещение Парка? – С чего бы это платить, по-моему, на озере рыбу можно ловить бесплатно, – с улыбкой выдал я ему. – А чего ты смеешься, вот мое удостоверение, – показал он мне корочки инспектора. – Где написано, что надо платить, – начал я. – На магазине, в деревне, – ответил он. «Да, отсюда видно, что там написано, за два километра», – подумал я и тут же проговорил: – А если у меня денег с собой нет, то что – уходить? – Уходите. К нам подошел еще один инспектор. – Петрович, ты путевки принес? – Нет, они в машине. – Придется идти. И инспектор, оставив меня, пошел в направлении берега. «Вот, всю весну и лето на этом озере из-за сетей блесну негде было бросить, а сейчас приехали наводить порядок, плати им. Где же вы раньше были, когда рыбу в нерест истребляли? Нет, не буду им платить. Выгнать не выгонят, пусть только попробуют. Но вот с уловистого места уйти придется, на всякий случай, с глаз долой», – думал я, собирая снасть. По дороге на другой участок предупредил друзей. Инспектор, взяв путевки, зашел с противоположного берега и начал подходить к каждому рыболову, в конце он снова подошел ко мне. – Ну что, платить будем? – Да нет у меня денег, – говорю ему, – сколько раз сюда приезжал в сезон открытой воды и никого никогда не встречал. Вот вас первый раз увидел. Откуда я знал, что вы плату собираете. Тут вон весной и летом сети кругом стоят и никто ничего не платит. – Неправда, – перебил он меня. – Ну как это неправда. Я что не верю своим глазам: на спиннинг сколько раз их цеплял. Перепалка длилась довольно долго и наконец инспектор, поняв что с меня ничего не возьмешь, уходя, проговорил: – Тебя я запомнил, еще раз встречу и не оплатишь, выгоню. Когда он удалился, я отправился в конец озера искать окуня. Хоть все и обошлось, но на душе остался какой-то осадок от встречи. Чувствовал себя виновным, чуть ли не браконьером, не отдав деньги инспектору. А с другой стороны, за что? Что они сделали или делают для сохранения популяции рыбы в данном водоеме и ему подобных, от хищнического истребления весной. Что они делают для благополучного нереста, для зарыбления и предотвращения заиливания водоемов? Ездить собирать деньги с простых любителей рыбной ловли, которые отдыхают на природе и чаще всего возвращаются с мизерными уловами, каждый может. И сколько таких Парков по стране, где инспектор считает себя царем и готов унизить простого любителя рыбной ловли, взять с него мзду. А за что? Лучше бы вместо этого привлекали через местные средства массовой информации к помощи по наведению порядка в парке, очистке берегов водоемов от мусора, по оборудованию мест стоянок. И я думаю, рыболовы, постоянно посещающие одни и те же водоемы, которым не безразлична судьба родной природы, откликнулись бы и помогли. Окунь на этом водоеме стоял в основном на травяных поливах, с глубинами от полутора до двух с половиной метров. На более глубокие участки полосатый не заходил. Он реагировал на маленькие серебряные блеснs размерами от трех до четырех сантиметров. Вес блесны подбирался таким образом, чтобы на заданных глубинах она не падала резко вниз, а планировала в горизонтальной плоскости. Такое движение блесне придавал тройник с нитчатой опушкой, он действовал в качестве парашюта и поддерживал ее в нужном положении. Там, где окунь переставал клевать на блесну, добирали полосатого мои друзья-мормышечники. На блесну, рыба клевала реже, удавалось выловить три четыре окуня с лунки, но крупнее, по 150–300 граммов. К вечеру мороз усилился, и окунь переместился с прибрежных поливов на край свала в глубину. Он стоял не по всему протяжению свала, поэтому, перемещаясь по границе, его чаще приходилось искать, сверля все новые и новые лунки. Мормышечники совсем сникли, так как мелкий полосатик перестал реагировать на приманки и уже не клевал у берега. День подходил к концу, и было принято решение поехать домой.