Знаете слово “граттаж”? Девятилетние из архитектурной школы “Старт” знают.
— Такая техника: вот красим оргалит — белым, например. Потом натираем свечкой, а сверху покрываем другой краской. И проскребаем специальной иглой. По-французски “гратте” — значит “царапать”. Будет похоже на гравюру.
— Это у тебя эскиз? Эйфелева башня? Почему из бревен?
— Надо сделать, как в русском деревянном зодчестве. Что угодно можно: машину, самолет... Но все деревянное.
— Животных!
— Ступу Бабы Яги!
Мне завидно. В художке моего детства мы часами рисовали гипсы и восковые яблоки. Ух, я бы наскребла Бабу Ягу из бревен! Сделала бы шляпу-пирамиду из журналов. И ангела из чайной коробки. Но такого “Старта” у меня не было.
Детская школа искусств “Старт” архитектурно-художественного профиля, обладатель Гран-при конкурса ЮНЕСКО. Создана в 1982 году (тогда — студия при Центральном доме архитектора). Преподаватели получили Госпремию РФ за методику “развития творческого потенциала личности средствами архитектуры и дизайна”.
— Знаете, почему русские мастера использовали топор, а не пилу? — спрашивает девятилеток Инга Абаева, директор “Старта”. Она не похожа на классическую строгую директрису, к которой не подступиться. У Саши лоб в гуаши? “Вижу, ты сегодня очень старалась!” Эйфелева башня на эскизе хромает? Инга Михайловна, как Мэри Поппинс, достает правильную башню из сумки. Маленькую. Брелок. Не удивлюсь, если там у нее и татлинская башня окажется...
— Так вот, топор сминал волокна и закрывал поры в дереве. А если распилить — они будут открытыми. Что, по-вашему, долговечнее?
Пока ребята возятся с граттажем, смотрю выставку. “Готический арбуз” — как вам? Вместо красной мякоти — готические башни. Панама-паровоз — с трубой, колесами, из пакетов от молока и сока. Жар-птица из слов: “Длинныйклювидлинныйхвост” закручиваются в роскошный хвостище. Натюрморт, где вместо красок — цветные лоскуты. Бумажный дом-мост...
А школьный буфет, к примеру, оформлен в стиле Малевича. “Черный квадрат” может быть аппетитным. Или — формировать вкус. Как кому нравится.
* * *
Вот о чем мы поговорили на переменке с Ингой Абаевой.О ВКУСЕ. “Никогда не поведу ребят на выставку Шилова. Это дурно. Но, к сожалению, это нравится многим.
Мы стараемся познакомить детей с самыми разными направлениями в современном искусстве, оставив за ними право самим расставить свои предпочтения, а не считать априори всех современных художников безумцами”.
О ВЕЩАХ. “У нас нет деления на классические предметы: живопись, рисунок, композиция... Основной предмет — проект, как в институте. Все, что ребята делают, можно назвать проектами. Это будущие вещи. Рисуют куклу — эту куклу можно сшить, делают ангела — он превращается в объемного”.
О МУСОРЕ. “Материалы используем самые разные. Вот был Мусорный бал, все в ход пустили: коробки, упаковки, проволоку, сетки, фломастеры использованные... Из колготок, натянутых на каркас, делали потрясающих собак!”
О МОЗГАХ. “Рисовать “не от себя”, по правилам, можно научить каждого. Все книжки-раскраски, перерисовки мультяшные — не наше. Чтобы творить, надо работать не только руками, но и мозгами. Это как разница между диктантом и сочинением”.
О “КУХНЕ”. “Рисование с натуры мы не исключаем, но это — начальный этап. Все начинается с эскиза, сбора материала, натурных зарисовок. Если на тему животных — мы идем в зоопарк, если на тему культуры — в музей. И художественный, и Политехнический, и Дарвина. В нашей библиотеке пособия смотрим.
А потом, после того как ребята информированы, — это все надо переосмыслить, преобразовать, превратить в проект будущей вещи.
Ребенок должен свою идею правильно воплотить — пропорции, перспективу. Или, наоборот, перевернуть с ног на голову: нарисовал правильный кубик, а теперь сделай невозможный кубик. Чтобы подойти к проблеме с обратной стороны, нестандартно”.
КОГО БЕРУТ? “Мы — государственная школа. С первого по седьмой класс занятия бесплатные. Конкурс — семь человек на место. Малыши занимаются раз в неделю, старшие — два-три. Как выбираем? Уважаем твердую руку и нестандартные решения. Но если ребенок рисует принцесс или танки-самолеты — это тоже наш человек. Костюмы, техника — это все дизайн”.
* * *
От Императорской академии художеств до “Старта” — дистанция, конечно, огромного размера. Но вот смотрю биографии русских художников.“Айвазовский. В 1838 году отправлен для усовершенствования на первые два лета в Крым в качестве пенсионера (то есть на деньги) академии, затем в 1840 году — в Италию”.
“Поленов. В 1872—1876 гг. — пенсионер академии в Германии, Италии и Франции”.
“Репин. В 1873—1876 гг. в качестве пенсионера ИАХ жил и работал в Париже”.
Почитала про пенсионы старорежимных художников и сравнила со словами Инги Михайловны. О том, что их уникальная программа рассчитана на 12 лет, но “Касьянов, когда был премьером, оставил финансирование только на семь”.
На то, чтобы получить новые помещения для школы, ушло 7 лет. В 2002-м московское правительство выпустило постановление, по которому “Старту” предоставили первый этаж жилого дома по Зоологической, 18. Сделали ремонт. Рядом — зоопарк, Управление культуры, Союз архитекторов, музеи...
Но в 2005 году выходит новый Жилищный кодекс. Жильцы дома организовали ТСЖ. И... стали претендовать на школьные помещения, хотя у “Старта” есть все документы.
Конечно, жильцам было бы выгоднее разместить внизу секс-шоп. Или супермаркет. Что захочется...
Дети? Ну и что — дети? Они шумят, пачкают красками. А главное — денег не приносят.
Эйфелева башня из бревен получилась на славу. И крепость. И дворец. И горка перед дворцом — с санками, ребятишками в тулупах.
Такое в супермаркетах не продается.
МАМИНО МНЕНИЕ
На вступительном экзамене я сразу приуныла: конкурентов у 6-летней дочери оказалась тьма. Им раздали бумагу, фломастеры и дали задание: нарисовать животное, какого на свете нет.
— Не хочу! — решительно заявила Динка. — Я нарисую кошечку!
— Нет, девочка, — возразила преподавательница. — Нам нужен сказочный, небывалый зверь.
— Ладно, нарисую кошечку, какой не бывает...
Из-за стеклянной двери я с ужасом наблюдала за творческим процессом. Во весь лист Дина изобразила стол. На столе — бутылки и стаканы. Под столом — та же картина. Откуда она это взяла?!
“Подумают — ребенок алкоголиков!” — похолодела я. И отвернулась, когда посреди этого безобразия дочка стала рисовать некое подобие кота…
Я даже не стала узнавать результаты — не сомневалась, что мы в глубоком пролете. Мне позвонили сами: “Ваша дочь принята!” — “Простите, а за что?” Мне что-то сказали про “смелую линию” и “интересную композицию”…
…В обычной художественной школе Динка, имеющая в одном месте шило редкой остроты, не проучилась бы, наверное, и месяца. Сломалась бы, штрихуя свой первый (и последний) в жизни гипс. А здесь она с наслаждением разливала по ватману чернильные кляксы, дорисовывала их, превращая в раскинувших крылья птеродактилей, придумывала город будущего с домами в форме цветов, конструировала свой собственный портрет из овощей и фруктов. Вместе мы сооружали из картона, консервных банок, оберточной бумаги и прочих подручных средств немыслимые костюмы, в которых дочь дефилировала по сцене Дома архитектора на праздниках школы.
Дина не стала учиться дальше ни на архитектора, ни на художника. Но я уверена, что без “Старта” она выросла бы немного другим человеком — менее творческим, менее изобретательным, менее остроумным.
Ирина ФИНЯКИНА.
