Рамзан Кадыров стал полновластным хозяином Чечни. Этому событию рады не все. Но даже те, кто ему совсем не рад, не могут отрицать одного замечательного качества молодого президента: умения переломить в свою пользу безнадежную ситуацию. Это качество роднит его с теми, кто начал вторую чеченскую войну. Никто не хотел, чтобы Рамзан стал президентом. Но он им стал. А Россия незаметно даже для себя самой выиграла чеченскую войну. За ценой, как водится, не постояли.
Кадыровский субботник
Чечня тонет в дыму. Но это не дым войны. Горят на этот раз не дома чеченцев, зажженные снарядами и авиабомбами: горит мусор. Мусор, который копился здесь с 1991 года - со времен прихода к власти Дудаева. Вдоль дорог, на пустырях и лесных полянах полыхают костры. Уборкой мусора занимаются сотрудники МВД Чечни. За тем, как они чистят обочины трассы, ведущей на Черноречье, наблюдает лично президент Чечни Рамзан Кадыров.
Не отстают и другие силовики. 600 работников МЧС приводят в порядок дендропарк. Апти Тутаев, сотрудник вневедомственной охраны селения Гехи, говорит, что всех госслужащих села мобилизовали на очистку близлежащих лесов. Отпустили по домам только под вечер. "Убирали мусор, срезали сухие ветки. А завтра будем белить деревья".
Бравые парни в камуфляже, многие из которых еще вчера бегали по лесам с автоматами, метут улицы и красят заборы. В Чечне объявлен субботник. Начался этот субботник, как и положено, в субботу, 31 марта, а закончился только в среду - накануне инаугурации молодого президента.
Директор 2-й городской гимназии Яхита Даудова, 70-летнего отца которой убили федералы в 2000 году во время массовых расстрелов в поселке Алды, вместе со своими воспитанниками и учителями убирает территорию вокруг школы. "Мы работаем здесь пылесосами. - шутит она.
- То, что происходит - прекрасно. - говорит директор. - Прекрасно, что мы заботимся о чистоте не только своего дома. Прекрасно, что нашелся человек, который всех нас консолидировал, умеет и приказать, и спросить, с кого надо".
По улицам Грозного движется тяжелая техника. Но это не танки и бэтээры - это трактора и бульдозеры. Около новенького здания 1-й поликлиники женщины в белых халатах, врачи и медсестры, метут улицу. "Мы рады, что у нас энергичный молодой президент. - говорят они. - То, что он сделал, никто до него не делал для нашей республики".
Главное, говорят медики - это то, что у них есть работа. У них есть место, где можно принимать больных. Им платят зарплату. Зарплата, правда, небольшая - 3-4 тысячи, но раньше и этого не было. Работали без денег, а поликлиника размещалась в арендованной квартире. Работали, чтобы не потерять свои места: безработных в республике очень много, но теперь им не платят даже пособия. Рамзан говорит: у кого нет работы - выходите на стройки. Строек на всех хватит.
Больных тоже на всех хватит - вся республика больная, говорят врачи.
Рамзан Кадыров везде. Только в субботу он вернулся из Саудовской Аравии, где совершил хадж, а уже на следующий день носился по Грозному за рулем джипа, лично проверял, как проходит субботник. Все чиновники здесь знают, что Рамзан может нагрянуть с проверкой в любую минуту. Поэтому не расслабляются. Не расслабляться чиновникам помогают портреты Рамзана, которые висят здесь повсюду, а в каждом кабинете - обязательно. Портреты большие, намного больше тех портретов Путина, которые вешают у себя в кабинетах наши чиновники. Висят и портреты Кадырова Первого, Ахмат-Хаджи. Эти огромные портреты в рамках из красного кирпича расставлены вдоль всех больших дорог. Иногда в компании Кадыровых можно заметить и президента Путина. Вид у него при этом всегда немного растерянный. Даже у высокогорного селения Шатой, куда мы добрались по страшному петляющему над пропастью серпантину, на участке дороги длиной около 100 метров я насчитала 4 портрета Кадыровых. Еще два я заметила на территории лагеря батальона "Юг", который хорошо просматривался с трассы.
Въезжая в центр Грозного знакомой дорогой через площадь "Минутка", по бывшему проспекту Ленина, ныне Кадырова, я испытала настоящий шок. Еще в первую войну этот район был превращен в декорации фильма о Сталинграде. Я была в Грозном чуть больше года назад - здесь были одни развалины. Теперь новенькие здания сверкают стеклом и свежей краской. Три многоэтажки-близняшки каким-то чудом восстали из руин, а ведь говорили, что они не подлежат восстановлению. Заново отреставрированная веселенькая русская церковь. Напротив огромного памятника Ахмату Кадырову строится мечеть, самая большая на Северном Кавказе. На окраинах жилые многоэтажки опутаны лесами. Стройка не останавливается и ночью: работают при электричестве.
Центр Грозного теперь освещают новенькие фонари. Их не выключают и при солнечном свете. "Потому что Рамзану не жалко света для своего народа", - говорит Апти, сотрудник чеченской милиции.
Рамзан-чудотворец
- Такого президента у нас еще не было. - говорят сейчас чеченцы. - Рамзан сделал за несколько месяцев то, что не удавалось ни одному руководителю - ни Завгаеву, ни Масхадову, ни Ильясову. Наконец начали работать, а то 12 лет только по горам бегали. Ну, не мы, конечно. Но многие.
- Говорите, Рамзан - жесткий руководитель? - Джамлай Хадашев, глава администрации Шатойского района, из недавних рамзановских назначенцев. Как положено, принимает гостей под портретами отца и сына. - но нам и нужен такой президент. Чтобы все его боялись, все бегали. А на войне как на войне.
Хадашев перечисляет заслуги Рамзана. Они налицо: во-первых, газ. В Шатое никогда не было газа. При Рамзане впервые сюда провели газопровод. В июне газ будет в домах. Во-вторых, электричество. В Шаройском районе даже во времена СССР его не было, а сейчас есть.
- Рамзан творит чудеса. - говорит глава администрации горного селения Сатты Хамид Мансураев. - Он сюда приехал, посмотрел - и за три месяца районную больницу построили. Построили пенсионный отдел, редакцию газеты, пекарню.
У чеченского чуда есть изнанка. Утверждают, что в построенной за три месяца Шатойской больнице все валится. Мои друзья боятся ездить в лифте во вновь отстроенном Доме печати. Говорят, что специалисты отказываются подписывать акты приемки возводимых ударными темпами домов, а люди боятся в них вселяться. Но селиться придется: пункты временного размещения людей, оставшихся без жилья, закрываются в середине апреля.
Работа водопровода в Грозном до сих пор не налажена. Наташа, моя грозенская знакомая, целый день не мгла выйти из дома: караулила воду. Воду привозят в цистернах, стоит она 2 рубля ведро. Ведра таскают пешком на 10-й этаж, лифт не работает. Проблема в том, что никто не знает, когда воду привезут. Пропустишь приезд водовоза - останешься без воды. Откуда берется эта вода, никто не знает. Раньше она имела стойкий запах нефти. Теперь она просто мутная.
Деньги на восстановление водоснабжения города были выделены еще при премьере Абрамове. Но тот решил, что лучше на них построить жилье. С тех пор в центре Грозного стоит элитный дом, в котором никто не живет. Квартиры там настолько дорогие, что их не покупает даже чеченская элита.
Грозный восстанавливают всем чеченским миром. Объекты распределены между предприятиями и организациями. Например, Грознефть должна восстановить один из микрорайонов. Минобразования должно восстановить дом. "Свои" дома есть у районных и даже сельских администраций. Предполагается, что восстанавливать они должны не за счет своих средств, а за счет средств инвесторов. А с инвесторами будут потом расплачиваться из федеральных средств, выделяемых на Чечню.
Если бы Рамзан рассчитывал только на средства, выделяемые из центра, он бы не построил ничего. Потому что, например, деньги, выделенные на 2006 год, пришли в Чечню только в начале января 2007. Все знают, что Чечня восстанавливается на средства из фонда Кадырова. Но никто не знает, откуда берутся деньги в фонде Кадырова. Как в старом еврейском анекдоте: - Изя, откуда вы берете деньги? - Из тумбочки. - А в тумбочку кто кладет? - Жена. - А жена где берет? - Я ей даю. - А у вас откуда? - Из тумбочки...
"Леха, что ты наделал?"
Но стоит немного отъехать от Грозного, как понимаешь, что война никуда не делась. Над ущельем зависли боевые вертолеты. Сверкая броней на солнце, извиваясь, как змея, по горной дороге сползает вниз федеральная колонна, и наш "жигуленок" испуганно жмется к обочине. За рулем сидит Хизир Мутаков, который очень хорошо знает, что военным лучше уступить дорогу. Хизир - простой безработный из горного селения Урд-Юхой Шатойского района. Зарабатывает на жизнь тем, что делает мебель, деревянные двери и окна. Семья Хизира старалась и от войны, и от политики держаться в стороне, ни во что не ввязываться. Никто из его родственников не воевал. Поэтому сейчас он так потрясен и растерян: беда пришла, когда ее ждали меньше всего.
Всего в 500-х метрах от дома Хизира в селении Урд-Юхой есть Голубое озеро, рядом с ним поляна, поросшая кустарником, а за поляной лес, куда местные жители ходят рвать черемшу. Как раз сейчас ее сезон. 24 марта две сестры Хизира - Залпа и Халдат, а также сноха Заира отправились в лес за черемшой. Место, где обычно ее собирают, хорошо видно с крыльца дома Мутаковых - это недалеко. Вышли они в половине девятого утра, в это время уже совеем светло. По дороге женщины, смеясь, обсуждали недавно просмотренный по видео индийский фильм. Минут через 15 вышли на поляну у Голубого озера+теперь весь этот хронометраж изучают следователи.
- Я слышала, как кто-то передернул затвор автомата, и сразу - очередь. - рассказывает Залпа на больничной койке. - Халдат сразу упала. Я взглянула в ту сторону, откуда стреляли, и увидела их...Только потом я узнала, что их было 17. мы с Заирой тоже легли на землю, а они начали палить из всех автоматов сразу...Я не помню, сколько это подолжалось, может, минут 15, но мне они показались вечностью.
Залпа и Заира были ранены, уже когда лежали на земле. Заира сумела позвонить родственникам по мобильнику.
- Я сказала Заире: притворись мертвой. - рассказывает Залпа. - Стрельба прекратилась, и я услышала шаги. Кто-то произнес: уходим. Я подняла голову, и увидела, что военные сидят вокруг на корточках, целясь в нас из автоматов. Я сказала: мы позвонили, сейчас за нами придут. - "Зачем ты позвонила? - спросил их командир. - Сейчас начнем убивать друг друга". Потом они начали перевязывать нам раны...
Женшин уложили на плащ-палатки и понесли в село. По дороге Халдат умерла.
Хизир Мутаков увидел, как навстречу ему военные несут окровавленных женщин. С ним был глава администрации Хамид Мансураев, который сразу узнал командира группы.
- Леха, ты что наделал? - только и смог он сказать. Этого Леху - начальника разведки дислоцированной в Шатое войсковой части подполковника Алексея Коргуна - хорошо знает вся округа. Он уже давно в этих местах. Странно, что он не знал, куда население ходит за черемшой. Тем более, что глава администрации еще 31 января направил коменданту Шатойского района официальное письмо с просьбой обеспечить безопасность мирного населения, занятого сбором черемши и заготовкой дров.
Чечня кипит: всех волнует, как накажут военных, если вообще накажут. Известно, что Кадыров этот вопрос взял на контроль.
- Мы очень надеемся на Рамзана. - говорят жители Шатоя. - Пусть убийцу накажут по закону. Если Рамзану удастся поломать традицию, по которой чеченцев можно убивать безнаказанно, он сможет стать настоящим лидером народа.
...Вечер после инаугурации я провела в своем гостиничном номере в центре Грозного. Опытные люди не советовали мне покидать его после наступления темноты. Вдруг тишину разорвали орудийные залпы и автоматные очереди. Первая мысль была - ну вот, опять. На город напали боевики, сейчас они наверняка штурмуют правительственный комплекс, а потом могут вспомнить и про гостиницу... Куда бежать, что делать? В ужасе я сбежала вниз по лестнице на первый этаж, не найдя никого в холле, выскочила на улицу... И увидела наших хохочущих охранников: это был фейерверк.
Марина Перевозкина, Грозный - Шатой - Урд-Юхой
