Утомительная зоология
— Передача в эфире более шести лет. Сюжеты не исчерпаны?— Вопрос возник очень кстати, потому что “Путешествия натуралиста” заканчиваются. В мае покажем последние выпуски.
Одна из причин действительно в том, что я устал. И чувствую, что передача устала. Я же не зоолог. И занятные истории о животных не бесчисленны. Повторяться, даже если зрители этого не помнят, неудобно. Да и ни к чему вообще искусственно продлевать жизнь программы.
— Вы сказали “одна из причин”, есть другие?
— Все совпало. Получилось так, что передача “Городское путешествие” стала моей основной работой. Пригласили меня туда в период, когда “Натуралиста” не было в эфире и я не знал, возобновится ли он.
— Но с тех пор, как программа вернулась, вам приходится сидеть, как говорится, на двух стульях?
— Именно. И хотя я с самого начала сообщил, что могу выступать ведущим и на “Культуре”, руководство этим не очень довольно. Да и зрителям такое раздвоение не полезно. Был момент, когда обе мои передачи шли по двум каналам в одно и то же время. Ситуация — глупее не придумаешь.
Жертва двоевластия
— Материальная сторона вопроса сыграла свою роль? На некоммерческом канале зарплаты, говорят, “так себе”.— Телевидение — это, пожалуй, единственная возможность для артиста хорошо зарабатывать. Потому что в театрах и в филармонии, где я имею честь служить уже двадцать пять лет, платят, прямо сказать, скромно. Равно как и в театральном институте, где я преподаю. Но я ни за какие деньги не стал бы делать то, что делать не хочу или не умею. Вести передачи об автомобилях или о спорте не смог бы, хоть озолоти меня. Я в этом ничего не понимаю.
— С “Культуры” вы уходите насовсем?
— Думаю, что да. Я очень хотел когда-то сделать там передачу о театре. Но эта идея не вызвала особого интереса. Хотя подобная программа у меня была. Называлась она “Старая афиша”. Просуществовала, правда, недолго — месяцев восемь. Там, к сожалению, было двоевластие: сюжеты готовили корреспонденты по собственным сценариям, а я делал только подводки к их видео. Иногда получалось, что мы говорили или прямо противоположные вещи, или, наоборот, одно и то же. Ни к чему хорошему это не привело.
— Как же вы теперь без животных? Вы же их так любите.
— Да, может, еще будет у меня передача о животных, не стоит загадывать! Но “Натуралист”, конечно, свое дело сделал. Мне программа дала очень много. Принесла неожиданную известность, о которой я никогда и не думал, и не мечтал.
Бесстыжий зритель
— Вы не раз снимались в рекламных роликах. Зачем?— Для денег! Жить-то надо! А я тогда еще не имел телевизионных заработков.
— И не коробило?
— К рекламе у меня такое же отношение, как к телесериалам. Я иногда кое-что вижу краем глаза, тетя моя их смотрит. И, конечно, все это “убиловка” и “разорвиловка” такая, что ни в какие цензурные слова не влезает! Для себя я вывел формулу: сниматься в сериалах стыдно, но смотреть их — еще более стыдно. Потому что снимаются в них люди не от хорошей жизни, а вот зачем зрители их смотрят — этого я понять не могу! То же самое с рекламой.
— Зарабатывать деньги на “стыдном”, значит, можно, а смотреть на это — неприлично? Хитрый вы.
— Работать вообще не стыдно. Но сейчас, когда я материально не нуждаюсь, сниматься в рекламе, конечно, не буду.
Дедушка Урганта
— Кто для вас идеал телеведущего?— Ираклий Андроников. Он был красноречив, общедоступен, понятен каждому, но при этом совершенно не стремился спуститься до уровня аудитории, а аудиторию поднимал до себя. Сегодня таких людей мало. Этот дар есть, конечно, у Владимира Познера, у Николая Николаевича Дроздова.
— А из молодых? Как вам, например, Иван Ургант?
— Я так любил его дедушку Льва Максовича Милиндера… Помню, как четырехлетний Ваня ждал его на служебном входе Ленинградского театра комедии. Дедушка был прелестный артист и очень остроумный человек, и Ваня внешне очень на него похож. Но, быть может, сходство только внешнее… Впрочем, я мало видел Ваню по телевизору.
Шляпа от лысины
— Вы написали уже две книги о путешествиях. Считаете, что талантливый человек талантлив во всем?— Книжки возникли потому, что, снимая “Натуралиста”, я все время что-то писал: дневники, заметки. Ведь невозможно все удержать в голове. Видно, есть у меня к этому предрасположенность… Когда работал в Ленинграде, писал маме в Москву письма ежедневно. А мама мне всегда отвечала.
— Почему вас стали сравнивать с Паганелем? Вы же совершенно на него не похожи.
— Абсолютно. Так могут говорить люди, которые Жюля Верна не читали. Он ведь очень подробно описал Паганеля: высокий худой человек с длинными волосами. К тому же я не придумывал себе никакого образа или имиджа. Это действительно я. А блуза — чтобы немножко все-таки скрыть толщину, шляпа — лысину.
— Чем достойно завершить передачу, уже придумали?
— Скорее всего, будет выпуск о Московском зоопарке, который мы за эти годы так ни разу и не снимали. А я его очень люблю. Собственно, именно он сформировал мой интерес к животным и любовь к ним. И это будет последнее “Путешествие натуралиста”.
