Украинская оппозиция меняет планы как перчатки. Еще две недели назад лидер блока имени себя Тимошенко заявила, что в создавшейся ситуации никаких митингов, шествий и демонстраций со стороны оппозиции не будет. И вот теперь всех “честных людей” зовут на “мегамитинг” на Европейскую площадь. По словам “оранжевых”, это шоу должно продлиться до выборов.
Утром в пятницу милиция затруднялась назвать хотя бы приблизительное число сторонников “оранжевых”, которые к вечеру соберутся на Майдан-2. Однако на всякий случай улицу Крещатик в промежутке между майданом Незалежности и Европейской площадью огородили железными турникетами.
— Мы не говорим, что будут какие-то столкновения, — рассказывает милиционер. — Но готовы к любому развитию событий, поскольку, по некоторым данным, готовятся провокации.
Милиция заранее предупредила, что в городе вводится усиленный режим контроля. Обещают проверять документы на улицах, а также провести инспекцию в палаточных городках. Как говорит статистика, в апреле резко сократилось количество раскрытых преступлений: правоохранителям некогда, они митингующих стерегут.
* * *
— Если кто-то думает, что “оранжевая революция” закончилась, он ошибается! Революция только начинается! И в пятницу мы докажем это! — вещала накануне Юлия Тимошенко.Попасть в штаб-квартиру Юлии Тимошенко оказалось не просто, а очень непросто. Металлоискатели, охранники, которые обыскивают каждого журналиста и досматривают их личные вещи. А тех, кто предварительно не внесен в списки, вообще не пускают. На очередной свой брифинг Тимошенко опоздала на полчаса, но компенсировала это гневной речью в адрес всех оппонентов. Досталось всем. КС — коррумпирован, Рада — продажна, Майдан — проплачен и собрал сплошных преступников. Единственный, кто, по мнению Юлии, достоин похвалы, — это президент.
— Я благодарна Виктору Ющенко, с которым только что встречалась. Меня искренне порадовало то обстоятельство, что президент твердо стоит на своих позициях и не собирается отступать.
Если перед началом своего выступления Юлия Владимировна выглядела бледной и запыхавшейся, то уже в конце она порозовела и вновь стала похожа на саму себя. Что ни говори, майданы — ее стихия.
