Кто не слышал это короткое мощное слово “Склиф”, кто не испытывал вздох облегчения, когда его родственник или знакомый попадал в эту чудо-клинику? Потому что даже в самых безнадежных ситуациях у человека оставалась надежда: там спасают.
О том, как уберечь от увядания единственный в России Институт скорой помощи имени Н.В.Склифосовского и почему нужны в нем реорганизация, обновление и перепрофилирование некоторых лечебных направлений, диалог в редакции “МК” ведут руководитель Департамента здравоохранения г. Москвы, многолетний официальный куратор легендарного Склифа Андрей Сельцовский и нынешний директор института Могели Хубутия.
Богатырь на носилках
Случай из жизни. В Склиф из другого лечебного учреждения по экстренным показаниям был переведен крепкий (под два метра ростом) еще молодой мужчина Эльдар, 47 лет. С циррозом печени, асцитом, отеком легких, хронической печеночно-почечной недостаточностью. Кровили пищеводные вены. Пациент буквально погибал на глазах. Но страдальцу повезло: из другой городской больницы в институт доставлены донорские органы — печень и почка. И вот две бригады хирургов, в их числе и нынешний директор Склифа Могели Хубутия, провели уникальнейшую операцию — больному пересадили сразу два разных органа: печень и почку. Операция длилась более 9 часов. Сразу после трансплантации органы заработали, как родные. Сейчас счастливчик готов убежать домой и даже недоволен, что доктора его долго не отпускают из больницы.Таких операций и в мире-то — единицы. А в России она третья по счету, первые две сделаны в Центре хирургии, правда, там была родственная трансплантация. Подобных больных, к сожалению, много, и такого рода операции со временем, возможно, встанут на поток. А сегодня важно было доказать, что они имеют право на жизнь.
Кадры — наше все
– Почему это удается? И зачем старику Склифу нужна реорганизация?М.Хубутия:
— Исторически наш институт всегда славился классными специалистами, особенно хирургами. А в целом НИИ скорой помощи им. Склифосовского (более привычный как Склиф) — многопрофильный медицинский комплекс, который оказывает практически всю экстренную врачебную помощь поступающим пациентам. Когда к нам привозят больного, будь то день, вечер, ночь, возле него оказываются все нужные специалисты. Экстренная помощь идет круглосуточно. У нас трудятся почти 3 тысячи медработников, одновременно получают экстренную помощь около тысячи пациентов со всей России, ведутся научные исследования по всем направлениям заболеваний.
У нас три отделения только травматологии, отделение торакальной хирургии, печеночной хирургии, есть отделение пересадки печени. А еще очень хорошее отделение кардиологии, куда входит отделение коронарной хирургии с кабинетом эндоваскулярных методов лечения. Отделения психосоматики, эндотоксикоза, гинекологическое отделение. Благодаря постоянной поддержке Департамента здравоохранения г. Москвы мы работаем на самом современном оборудовании.
А.Сельцовский:
— Мы не можем сказать, что в институте есть все и больше ничего не надо. Медицина не стоит на месте, она динамично развивается. Устаревает и аппаратура. Даже купленная год назад, она может уже морально устареть. Фирмы, в том числе и отечественные, работают над улучшением разрешающих способностей оборудования. Нужно думать о других методиках, которые сегодня пока не можем применять, в том числе и в Склифе.
Вообще есть проблемы, которые существуют во всем мире. Вчера были одни методики — была одна летальность. Сегодня появились другие методики по оказанию экстренной помощи, например при острых инфарктах миокарда. Это экстренная коронарография и ангиопластика. В московских клиниках применяется очень много новых методик, таких как, например, тромболизис. Начинается он прямо у постели больного, продолжается в машине “скорой помощи”. Появляются и новые виды лечения, в том числе и после инсультов. Целый ряд больных при определенных видах инсультов подвергаются оперативному вмешательству, и большинство пациентов возвращаются к нормальной жизни, к работе. Поэтому сидеть и ждать, что в институт будут привозить больных, а хирурги будут только их оперировать и кое-как помогать, не получится. Персонал постоянно должен овладевать новыми методиками, высокими технологиями.
М.Хубутия:
— Сегодня доктора Склифа достигли высочайшего класса во многих областях, но особенно в кардиохирургии. Сложность в том, что это не плановые больные, им нужна экстренная помощь. При инфаркте миокарда от врачей требуется вмешательство именно в первые 3—6 часов, тогда помощь эффективна. Позже — гарантированы рубцы, может быть нарастание нарушений ритма и т.д.
А.Сельцовский:
— Большинство острых проблем в институте решалось и до прихода нового директора. Построены новая операционная, новая реанимация, кардиохирургия, оснащен центр эндотоксикоза и многое другое. Введены в строй современный лабораторный комплекс, отделение переливания крови, ожоговый центр — все по последнему слову техники. Но институт страдает из-за отсутствия нормального коечного фонда. Руководитель Склифа поставил перед Юрием Михайловичем Лужковым вопрос о дальнейшем развитии института. И первое принятое мэрией решение было о строительстве нового корпуса в Склифе, который будет соответствовать всем современным требованиям, существующим сегодня в здравоохранении.
Готов проект распоряжения правительства Москвы о начале работы по строительству этого корпуса на 480 коек. В перспективе планируется на месте существующего клинико-хирургического корпуса построить новый современный корпус на 500 коек. То есть сокращения коек не произойдет, в институте останутся те же самые 900 коек, которые станут оказывать всю необходимую специализированную помощь ургентным больным. Когда строятся новые корпуса института, когда целый ряд лечебных отделений не соответствует нормам, то естественно желание, чтобы институт был соответствующим образом переделан. Мы его переделаем — это решение мэра. А если Юрий Михайлович что-то решил, так оно и будет.
В результате Склиф превратится в самый крупный из известных мне центров скорой помощи, зарегистрированных не только в России, но и имеющихся за рубежом. Естественно, поменяется и оснащение. А пока у нас достаточно средств, чтобы держать институт на плаву.
– В чем уникальность “склифской” помощи, чего нет в других медучреждениях? Почему тяжелых больных везут именно сюда?
М.Хубутия:
— Первой назову нейрохирургию, она всегда перегружена. Сложнейшие операции, которые делают в этом отделении, под силу разве что Институту нейрохирургии. Склиф также единственный, где проводят пластику пищевода. Таких больных тоже доставляют к нам. Особая гордость — центр трансплантации печени. Кстати, единственный в своем роде не только в Москве, но и в России центр, где больше всего делается пересадок печени. Это особенно важно сейчас, потому что в стране свирепствует гепатит С и В. В печени таких больных развиваются необратимые процессы, и единственное для них спасение — трансплантация печени. Болезнь поражает в основном молодых, социально активных людей. После трансплантации они возвращаются к нормальной жизни. Департамент здравоохранения г. Москвы вовремя заметил проблему и открыл это отделение.
А.Сельцовский:
— А вот отделения пересадки почки в Склифе нет, но оно будет открываться, так как в настоящее время в Москве на диализе находятся около 1600 больных и практически 80% из них нуждаются в трансплантации почки. А в Москве пока есть только одно отделение пересадки почки.
– Почему необходимо перепрофилирование некоторых лечебных направлений?
М.Хубутия:
— Речь прежде всего о психосоматике. В институте два таких отделения. Одно в 2002 году постановлением правительства Москвы закрыто на капитальный ремонт и реконструкцию. Но мы проанализировали, что в институте сегодня больше всего востребовано. Оказалось — урологическое отделение. К нам поступает примерно 12—13% больных с разрывом мочевого пузыря и мочеточника, а помощь им оказывают только консультанты. Экстренную урологическую помощь оказать сложно. На тяжелые операции были вынуждены приглашать специалистов из Боткинской больницы. Это очень неудобно, а для больных просто опасно. Когда ночью привозят больного с разрывом мочеточника, вызвать нужного специалиста не всегда удается. Считаю, в таком институте, как наш, должна быть своя урология. Поэтому в отреставрированном корпусе, по всей вероятности, откроем урологическое отделение.
– Сейчас в мире, как известно, на первое место выходит смертность от сердечно-сосудистых заболеваний и от инсультов. Каковы возможности Склифа?
М.Хубутия:
— Необходим отдел кардиологии и сердечно-сосудистой хирургии — это требование жизни. В Москве очень мало кто оперирует, например, аневризму аорты. Это очень грозная патология — во всем мире погибают 28—29% пациентов с аневризмой. Таких больных, как правило, везут тоже к нам. Поступает 17% больных с аневризмой аорты, и их становится все больше. Только коронарная хирургия здесь не поможет. Должна быть еще и экстренная сердечная хирургия. Департамент здравоохранения г. Москвы подписал об этом приказ, закуплена самая лучшая ангиографическая установка. Будет создано еще одно отделение экстренной сердечной хирургии и вспомогательного кровообращения для оказания помощи этим больным. И тем самым сможем сократить смертность при данной патологии. Все это делается не в ущерб другим отделениям, мы просто расширяем возможности института и помощь больным.
А.Сельцовский:
— Но реорганизация не коснется ни экстренной хирургии, ни хирургии брюшной полости, ни торакальной хирургии, а тем более реанимации. Все делается параллельно. Добавляются и будут добавляться медуслуги, совершенствоваться их качество. Сейчас в каждом отделении думают о том, как повысить класс оказания помощи, как ввести новые методики. Необходимо пересмотреть и вопросы оказания помощи больным с травмами. Весь мир уже идет по пути органосохраняющих эндоскопических операций.
Рулить должны молодые
М.Хубутия:— Считаю: молодых врачей надо чаще допускать к операционному столу. И не относиться к этому ревностно, как это делают некоторые наши патриархи хирургии, которым за 75 лет. И в реанимации тем, кто не хотел работать в заданном институтом ключе, пришлось поменять свое место работы. Это нормальный процесс в любой организации. Но ни один человек в течение года не был уволен из института. К нам пришел новый главный врач — хирург с большим опытом практической работы. Он успешно ведет работу со всеми подразделениями. Бывший главный врач (кардиолог) работает по специальности и ведущим научным сотрудником. У него свой кабинет, он консультирует больных.
А.Сельцовский:
— У Департамента здравоохранения г. Москвы есть претензии к кадровому составу института. Не надо стесняться об этом говорить. В Склифе есть великолепные специалисты, хирурги, но среди них очень мало молодежи. Каждому понятно, что в 70 лет оперировать сложно. Нет молодых и среди руководителей отделов. Ситуация требует того, чтобы резко переложить руль в руки молодых, конечно, не теряя класса оказания помощи. Да, процесс болезненный. Но лично я поддерживаю установку на молодых. Это поможет сохранить имя, статус института, максимально улучшить качество оказания помощи больным. Если мы этого делать не будем, то любое стагнирование потащит клинику назад, а не вперед. Слава богу, что директор института это понимает, у него есть план работы, который утвержден, кстати, правительством Москвы и Департаментом здравоохранения столицы.
Но введение новых методик и новые требования к деятельности сегодняшних сотрудников, которые не могут внедрить целый ряд методик, к сожалению, вызывает определенные вопросы и недовольство. И наверное, вызовет и некоторые проблемы у директора института, который обязан ставить вопросы перед своими сотрудниками о развитии новых направлений. Институт скорой помощи им. Склифосовского был и есть номер один в России и должен оставаться номером один. Он должен стать центром оказания экстренной хирургической помощи в городе и быть не просто хорошим лечебным учреждением, а всероссийским методическим центром.
– Может ли экстренная медицинская помощь в институте быть платной?
М.Хубутия:
— О платных медуслугах в Склифе, о хозрасчетных койках в нем и речи никто не ведет.
А.Сельцовский:
— Вообще вопрос о платных медуслугах в Склифе не стоял и стоять не может, несмотря на всю огромную работу, которую он проводит. В том числе и уникальные операции — они доступны всем, в любом возрасте и в любое время суток. Вовсе не для зарабатывания денег в институт вкладываются огромные средства, а для того чтобы еще улучшить помощь больным. Это позиция и моя, и правительства Москвы. Директор института тоже все это правильно понимает.
P.S. Редакция газеты “Московский комсомолец” приносит извинения руководству НИИ скорой помощи им. Склифосовского за опубликованную ранее статью, содержащую данные, не соответствующие действительности.
Визитная карточка директора Склифа
Могели Шалвович Хубутия — профессор, доктор медицинских наук, заслуженный врач России, лауреат премии правительства России — утвержден на должность директора Института скорой помощи им. Склифосовского 1 июня 2006 года. До этого работал заместителем директора в Институте трансплантологии и искусственных органов, руководимом Валерием Ивановичем Шумаковым. Много сделал для развития этого института, особенно его технической базы. Окончил Горьковский государственный мединститут по специальности педиатр. Был направлен на работу в Таджикистан. Там работал детским хирургом, педиатром, главным детским хирургом в одной из центральных детских больниц. Делал практически все экстренные операции. Потом приехал в Москву и поступил в ординатуру Института трансплантологии. После ординатуры его оставили в аспирантуре. Защитил кандидатскую диссертацию по хирургическому лечению нарушений ритма сердца, затем докторскую — по пересадке сердца.
КСТАТИ
Только за одни сутки в Склиф в круглосуточном режиме обращаются примерно 170 больных, 130—140 самых тяжелых из них госпитализируются. В 2006 году здесь получили экстренную помощь 49 835 пациентов, из них 24 264 тяжелейших попали в палаты и на операционные столы. Переводят сюда и трудноизлечимых больных из других клиник, когда уже исчерпаны все возможности (в прошлом году переведены 1302 тяжелых больных). И несмотря на все это, летальность в Склифе за весь прошлый год оказалась ниже, чем в среднем по Москве (составила 4,5 процента).
