Картинка, которую я недавно наблюдал: по форме комическая, но по сути заставляющая задуматься о том, насколько и так ли искажают и преувеличивают анекдоты реальность — или абсолютно идентичны ей.
Возле мусорных баков, в проулочке, который вел к богатому дому, бомж набил несколько сумок обнаруженным в помойке добром. Поставил сумки на асфальт — и тут в проулок свернула роскошная иномарка лимонного цвета. Водителю нужно было приблизиться на машине к подъезду. Шофер посигналил бомжу. Тот кинулся, ринулся на защиту кровного! Будто птица, оборонявшая птенцов. Растопырив руки-крылья, хищно вытянув шею, он клекотал:
— Ишь, разъездились! Сволочи! Ишь разгонялись! Куда прешь?!
Водитель терпеливо и миролюбиво ждал, оборванец перетащил сумки с проезжей части на тротуар. Когда лимузин тронулся, вслед ему и водителю понеслось:
— Свинья!
К кому больше подходил ярлык? К лощеному, беззаботному хозяину авто или к самому кричавшему помоечнику? Но я задумался…
Великий чтец (наш с вами современник!) Рафаэль Клейнер рассказал случай, которому был свидетелем. В Коктебеле дедушка с внуком купались в море. У дедушки во время заплыва выпала вставная челюсть. Стали ее искать. Внук нырнул и, вынырнув, крикнул:
— Эта?
Будто все дно было сплошь усеяно челюстями.
Рафаэль Клейнер рассказал: в советские времена в связи с юбилеем Ильича в ЦСУ проходил праздничный концерт. Выступавшие собрались не все одновременно, а приезжали по ходу представления. Так что о том, с какой программой выходили к зрителям предыдущие артисты, последующие не знали. Получилось так, что все читали Маяковского: “Разговор с товарищем Лениным”. А что еще можно читать в юбилейные дни? К тому времени, когда сам Рафаэль Александрович вышел на сцену, зал озверел. И просто умолил маэстро прочитать что-нибудь другое.
Знаменитый артист, выступая в академии наук и читая “Золотого петушка”, забыл текст. И сказал:
— Ну, в общем, тут приблизительно говорится вот о чем…
Из зала раздалось:
— Ну, в общем, текст мы приблизительно знаем…
Рассказал Иван Панкеев, писатель и ученый. Принимая экзамен в одном из высших учебных заведений, где преподает, на вопрос об авторе “Бедной Лизы” он услышал от студента:
— Карамазов…
Реакция Панкеева была безупречной:
— Какой из братьев? — спросил он.
Личность проявляет себя даже в мелочах. Актер Владимир Баталов рассказал, как в молодые годы в Елисеевском услышал голос, на который обернулся:
— Двести граммов сметаны, пожалуйста…
Это был Остужев, так произнести эту фразу, как произнес он, мог только великий артист.
Баталов рассказал, как, выходя из дома, где живет, увидел Бориса Бабочкина, тот возился со своим стареньким автомобилем и никак не мог его завести. Рядом стояла жена артиста и покрикивала на него.
— Не надо кричать на Чапаева! — сказал ей Баталов.
Бабочкин, сыгравший роль легендарного полководца, умер в том самом автомобиле. Получил в Малом театре, где работал, зарплату, сел за руль, отъехал недалеко — и скончался. Денег при нем не нашли, хотя потратить их он явно не мог. Мертвого обобрали.
Что-то в этом финале есть от судьбы самого Василия Ивановича, чей образ актер, можно сказать, вылепил из ничего — из весьма скудных исторических свидетельств и подсказок режиссеров. Созданный из воздуха героический миф оказался развенчан, дезавуирован последующими приземлившими возвышенный порыв анекдотами.
Владимир Баталов рассказывал о Наталии Сац, с которой дружил долгие годы. И о ее сыне. Однажды мальчик долго слушал, как соседская девочка расхваливает достоинства своей матери:
— Она печет такие замечательные пирожки с капустой!
И сказал:
— А моя занята решением совсем других задач…
