На носу — финал “Евровидения”. Страна не то чтобы с замиранием сердца, а скорее лениво ждет — авось какое-нибудь место поприличнее и России обломится. Но не все такие пассивные. Оказывается, накануне конкурса среди новых русских начинается бум. Они нанимают педагогов по вокалу и ставят перед ними задачу-максимум — подготовить их — безголосых и не попадающих ни в одну ноту... к “Евровидению”.
Гарцевать на лошади, гонять на корте теннисный мяч среди политической и артистической элиты уже не модно. Нынешнее поветрие — иметь хорошо поставленный голос. На корпоративных вечеринках директора и члены правления профессионально исполняют романсы, арии из опер, джазовые композиции. Предел мечтаний — “Евровидение”. Специалисты с консерваторским образованием по особой методике “Бельканто” берутся cегодня “любую ворону превратить в соловья”. Звезду эстрады сделать не обещают, но слух и голос развить соглашаются. Вслед за нуворишами брать уроки пения отправился и репортер “МК”.
На 11 утра назначили тестирование. В холле нас трое. Девица с изысканным маникюром Дина — домохозяйка, и веселый лысеющий полноватый Борис — вполне успешный бизнесмен. Делюсь легендой: через два месяца, говорю, праздник “МК” в Лужниках, хочу спеть дуэтом с какой-нибудь звездой. Никто моему, как мне самой кажется, очень абсурдному заявлению не удивляется — были бы деньги, а звезда, дескать, приложится. Дина в ответ рассказывает, что дома сидеть страшно скучно и она собирается сходить на прослушивание в одну из молодежных групп, вот муж-то удивится! Борис не остается в долгу: “Владею сетью караоке–баров. В июле открываю новое заведение, нужно “не ударить в грязь лицом” — спеть что–нибудь зажигательное”.
К роялю вызывают по одному.
— Пойте! — говорит мне профессор Владимир Бучель.
— Целая жизнь легла в землю проседью, целую жизнь всё бегал по просекам, — гундосю под Розенбаума.
Преподавателя, привыкшего к классическому репертуару, похоже, ничем не удивишь. Администратор перед тестированием заметила мимоходом: “Новорусские ученики поют Владимиру Николаевичу и “Гоп–стоп”, и “Орленок, орленок, взлети выше солнца...”, и “Напилася я пьяна...”
“Открой глотку!”
Прослушав меня, профессор изрекает:— Не безнадежна. В ноты попадаешь. Но у тебя та же проблема, что у всех новичков: петь нужно не горлом, а грудью. Так что будем пробовать “опускать гортань”.
И тут же огорошивает:
— Зевать умеешь?
Послушно разеваю рот, как на приеме у стоматолога, но профессор торопиться объяснить:
— Теперь ты научишься зевать с закрытым ртом. Итальянцы никогда не говорят: “открой рот”, а только — “открой глотку”.
Как жаба, минут десять пытаюсь надувать мешки под подбородком. Это упражнение мне надлежит делать каждый день в течение получаса.
Между тем физические мучения продолжаются.
— Плечи опусти, опора на пятки!
Уже не понимаю, то ли я на уроке пения, то ли на физкультуре.
Теперь я осваиваю “нижнее” — “паховое” дыхание. Слышу над ухом, как в роддоме: “Тужься — почувствуй диафрагму”. Через пять минут, устав тужиться, кричу: “Больше не могу!”
Маэстро безжалостен:
— Надо тренироваться! С мышечного управления и начинается пение. Придешь через 4 дня и покажешь, как одновременно открываешь легким зевком глотку и дышишь “животом” — опускаешь диафрагму. Тогда начнем пробовать извлекать звуки.
Я профессору верю. Человек объездил полмира. Пел и преподавал в США, Германии, гастролировал по 11 странам Европы. Согласно его методике резонансного пения любой слух можно развить, а голос натренировать.
Стон да стон кругом
Увязнув в командировках, в следующий раз я появляюсь у профессора через три недели. Моему отсутствию никто не удивляется. На курсах привыкли, что ученики время от времени разбредаются по симпозиумам, конференциям, уходят на подведение годового баланса... Каждый работает по удобному ему графику. Заданные упражнения я хоть кое–как, но выполняю.— Займемся артикуляцией, — приступает к делу Бучель. — В речи мы звуки произносим губами, в пении про губы нужно забыть, выдыхать гласные придется глоткой.
—О—о—о—о! — мычу я, как умственно отсталая.
А Владимир Николаевич рядом вдохновляет: “У Шаляпина глотка была, как кратер вулкана. Думаешь, все дело в природных данных? Отнюдь! 13 пар мышц гортани он разработал, натренировал”.
— Звуки нужно простонать грудью так, чтобы возник “резонансный столб”.
В подтверждение сказанного профессор достает атлас по анатомии.
— Внутри у каждого из нас — “орган”, — показывает Бучель на отходящие от трахеи два больших легочных бронха, которые разветвляются на мелкие бронхиолы. — Тебе предстоит научиться на “органе” играть.
После занятий знакомлюсь с новенькой. Эллина — преподаватель английского языка в престижном центре. Еще недавно она была в панике: новая учебная программа предусматривала исполнение песен.
— А меня еще в школьном хоре ставили в последний ряд и умоляли не открывать рот, — признается Эллина. — Всю жизнь я была уверена, что не имею ни слуха, ни голоса. Боялась, что ученики на занятиях поднимут на смех, потому и отправилась на курсы вокала, спела профессору “Ой, мороз, мороз!”, он признался: “Пробрала до костей! — и добавил: — Заниматься придется долго и упорно”.
Ученики на курсах весьма “разношерстные”. И цели у всех разные. Одна из учениц — главный бухгалтер супермаркета — берет уроки вокала, потому что получает огромное удовольствие от пения. Другой ученик — проектировщик строительной фирмы — пришел “ставить голос”, чтобы не молчать в поющей компании. А у Григория Петровича — директора крупного промышленного предприятия — просто с детства была мечта научиться хорошо петь. Занимается он с педагогом уже третий год. К юбилею жены готовит романс Чайковского. О “Евровидении” мечтает в основном “золотая молодежь”.
— Почему люди так любят петь в ванной? — спрашиваю напоследок.
— Теплая вода снимает спазмы, человек расслабляется, — объясняет директор центра Радмила Варятина. — Мышцы глотки разогреваются, ими легче становится управлять. К тому же человек уверен, что за шумом воды его “концерт” никому не слышен. В таких случаях, как говорится, “душа поет”.
