“МК” продолжает поиски родственников героев, погибших во время освобождения Таллина от немецко-фашистских захватчиков. 13 красноармейцев, убитых фашистами, были похоронены на холме Тынисмяги в центре эстонской столицы, а спустя 63 года их останки были потревожены демократическим и правовым правительством европейской страны. Алексей Брянцев — один из тех тринадцати. Сегодня его сын, Виктор Брянцев, делает все, чтобы перевезти прах отца в Россию и похоронить его рядом с матерью.
Виктору Брянцеву — 67 лет. Именно в этом возрасте к нему пришла неожиданная и ненужная слава.
Все началось сразу после того, как Виктор Алексеевич решил перевезти останки своего отца на родину. Хотя поначалу на его идею никто и внимания не обратил. Пока эстонское правительство не дало свой решительный бой мертвым, идея Брянцева не вызывала поддержки.
— Я уже отчаялся, — рассказал он “МК”. Потом в Эстонии снесли памятник и выкопали останки. Брянцеву это не нравилось, но он, памятуя о своих неудачах, не решался ни к кому обратиться, чтобы вновь попытаться вернуть останки отца.
— И тут просто случай! Жена моя, с которой мы живем уже более 20 лет, взяла и позвонила в нашу администрацию. Почему-то ее соединили с кем надо, и вдруг все завертелось и закрутилось.
Процесс, что называется, пошел! Сейчас Брянцев оформляет загранпаспорт, а вчера ездил в Ростов-на-Дону сдавать кровь на экспертизу ДНК. Это обязательное требование эстонской стороны — чтобы подтвердить родство. Там, в Европах, абы кому прах погибших не отдают. Выкопать останки может кто угодно, а перезахоронить — исключительно родные!
Накануне нам удалось поговорить с Виктором Алексеевичем о том, что он помнит о своем отце.
— Ну только со слов матери, — говорит он. — Она его хвалила. Хороший был, отзывчивый, любящий муж. Настоящий! Но, по существу, они и не жили вместе. Он же начал воевать еще в 39-м году, в финскую кампанию. Потом был небольшой “перекур” между финской и Отечественной, и в это время он учился в Ивановском высшем военном училище. И мать к нему ездила “в гости”. Ну и в результате я получился! Он меня ни разу и не видел. Его с учебы сразу на фронт отправили. А 22 сентября 1944 года, во время освобождения Таллина, он погиб.
— По рассказам вашей мамы, какая у него была реакция, когда она сообщила ему о рождении сына?
— Писем на эту тему — море! Он все время писал! Еще до моего рождения написал, что если родится сын, то просил назвать Виктором. А когда я уже появился, то он в каждом письме несколько строк мне посвящал, как будто со мной общался.
— А мама ваше фото ему не посылала? Или это в военное время было запрещено?
— Да нет! Что вы! Тогда же так плохо почта работала! Он месяцами ждал писем от матери, писал: мол, почему нет ответа?
— Я так понял, что раньше вы в Таллин постоянно ездили?
— Конечно! Помню, тогда там перед памятником был Вечный огонь.
— А как вы вообще узнали, что там похоронен ваш отец?
— У меня брат двоюродный служил на Балтийском флоте, и он однажды сфотографировался возле этого памятника в Таллине. А там же раньше были плиты с именами похороненных, это сейчас все поубирали. И он прислал мне фото со словами: мол, это ж твой отец там! Единственное, что при написании фамилии на плите ошиблись и написали вместо БрЯнцев — БрАнцев. Но мы потом написали письмо и попросили исправить ошибку. Все было проверено, и на памятнике появилась правильная фамилия.
Сегодня Виктор Алексеевич не знает покоя. Необходимо оформить кучу бумаг, собрать все документы. Пожилому человеку приходится бегать по полдня, чтобы все успеть.
— Хорошо хоть мне помогают! И мэр нашего города, и администрация, и боевое братство, — говорит он.
Находит он поддержку и дома — жена рвется помогать.
— Правда, обиделась тут на меня, — делится с нами Брянцев. — Мол, я один в Таллин собрался, а ей тоже хочется участвовать. Теперь вот и ей надо оформлять кучу документов.
Главное — успеть. Эстонцы меняют свои решения как перчатки: вдруг передумают отдавать останки родственникам. Или заявят: мол, “оп-паздаа-али”. С них станется.
