Земля заразится Венерой

Физик Алексей Карнаухов прогнозирует нам гибель от резкого потепления

  Ничто не ново под Луной. Эту старую как мир истину невольно вспоминаешь в беседе с физиком-теоретиком Алексеем Карнауховым — автором широко распространенного в узких научных кругах термина “парниковая катастрофа”. Правда, суть его идеи не Луна, а наша ближайшая соседка по Солнечной системе планета Венера.
     Когда-то очень и очень давно (по меркам земной жизни, но не по меркам Космоса!) Венера пережила эту самую парниковую катастрофу и ее температура с +20 градусов подскочила
     до +500.
     Ну пережила — и ладно, нам-то какое до этого дело? Однако российский ученый безжалостно прогнозирует: события на Земле развиваются по такому же сценарию. И если не случится чуда, то уже в недалекой перспективе почва у нас под ногами может превратиться в раскаленную сковородку.
     Сегодня старший научный сотрудник Института биофизики клетки РАН Алексей КАРНАУХОВ рассказал свою версию развития событий на матушке-Земле читателям “МК”.
     
     — Алексей Валерьевич, еще со школы помню, что Венера в 1,5 раза ближе к Солнцу, чем Земля. Значит, там по определению температура должна быть выше. А вы — про климатическую катастрофу!..
     
— Вопрос — на сколько выше? Расчеты показывают, что если бы параметры атмосферы наших планет были одинаковы, то средняя температура на Венере была бы на 60°С выше, чем на Земле. А в районе полюсов там бы существовала вполне комфортная, с нашей точки зрения, температура для проживания — около 20°С, почти как на Канарах.
     А если еще учесть, что облака Венеры отражают 80% солнечного света (Земля отражает 35%), там вообще должно быть градусов на 50 холоднее. Однако поверхность Венеры нагрета до 500°С, и, судя по спутниковым данным, это произошло сравнительно недавно.
     — В чем же, на ваш взгляд, причина?
     
— В какой-то момент на Венере возникла положительная обратная связь: чем больше разогревалась планета, тем сильнее испарялась имевшаяся там вода, тем больше в атмосфере накапливалось паров воды, которые, как известно, являются парниковым газом… Температура возросла до такой степени, что там стали разлагаться карбонатосодержащие горные породы, в атмосферу пошел дополнительный углекислый газ — он и создал ту самую температуру в 500°С, которую мы сегодня наблюдаем.
     — На основании чего ученые делают вывод, что на Венере были и вода, и нормальные климатические условия?
     
— Изотопическое отношение дейтерия и водорода там необычайно высокое. Такое отношение можно объяснить только тем, что когда-то на Венере воды было примерно столько, сколько сегодня на Земле. И она находилась в жидкой фазе.
     — Но что-то же привело Венеру к парниковой катастрофе?!
     
— Скорее всего, это произошло из-за постепенного роста светимости Солнца, если не предполагать, что когда-то там существовала цивилизация, которая добывала и сжигала венерианские уголь и нефть и в конечном итоге сделала со своей планетой то, что мы делаем сейчас с Землей.
     — Однако считается, что светимость Солнца — величина постоянная!
     
— На интервалах времени в миллионы лет это так. Но с момента зарождения Солнечной системы, а это уже миллиарды лет, поток энергии, излучаемый Солнцем, увеличился примерно на 30%. И если климатическая система Венеры изначально находилась на грани баланса, равновесного состояния, то эта “лишняя” энергия подтолкнула ее к парниковой катастрофе.
     На Земле роль лишней энергии выполняют люди, заводы, фабрики, вся индустрия.
     — Венера влияет на Землю своим парниковым эффектом?
     
— Нет, конечно. Но мы должны изучать, что происходит на планетах Солнечной системы, чтобы понять — как может повернуться ситуация на нашей планете.
     — И как же она может повернуться?
     
— Аналогичным образом! Земля и Венера очень похожи: по размерам, плотности, по величине ускорения свободного падения. Более того, даже общее количество СО2 на планетах примерно одинаковое. Только на Венере он уже высвободился и находится в атмосфере, а на Земле большая его часть пока еще в связанном состоянии, в виде известняка, мела, мрамора. Это наш основной запас СО2.
     — Вы хотите сказать, что при каких-то условиях породы на Земле тоже могут начать выделять углекислый газ?
     
— Разумеется, если их как следует нагреть. На поздних стадиях парниковой катастрофы, если мы ее, конечно, не сможем предотвратить, они внесут свою лепту. Но на начальных стадиях гораздо большую опасность представляют другие “природные кладовые” углекислоты.
     — Меня беспокоят эти самые “природные кладовые” углекислого газа. Он что — содержится не только в известняках? На Земле есть и другие залежи?
     
— Огромные объемы СО2 растворены в Мировом океане. Здесь углекислого газа в 60 раз больше, чем сейчас в атмосфере. Известно, что по мере повышения температуры растворимость СО2 в жидкости снижается. Этот физический закон все знают как эффект шампанского. Если оно холодное — все нормально. А если его не охладить — пробка и люстру разобьет, и само шампанское окажется на скатерти.
     Ну так вот, если этот закон сработает, что в сегодняшних условиях не исключено, и большая часть Мирового океана успеет прогреться до определенных значений, климатические изменения войдут в необратимую стадию. Ведь чем больше будет выделяться СО2, тем больше будет повышаться температура. А ее рост, соответственно, будет способствовать дальнейшему выделению углекислого газа из океана.
     Есть еще один опасный источник СО2 — метан-гидраты. Это связанное состояние метана и воды, т.н. метановый лед. Сегодня его залежи существуют в относительно устойчивом состоянии при низких температурах на больших глубинах. При потеплении эти комплексы становятся нестабильными, начинают разлагаться на метан и воду. А метан — еще более активный парниковый газ, чем СО2. Если глубинные слои океана станут прогреваться, метан-гидраты будут самым опасным из всех “полезных” ископаемых.
     Все как на Венере, лавинообразно. Только на Венере это скорее всего имело естественную причину, не антропогенную.
     — Сколько нам осталось?
     
— Начну с оптимистического. Если мировое сообщество сумеет договориться о постепенном снижении скорости антропогенных выбросов СО2, а лет через 100 мы полностью откажемся от сжигания минеральных видов топлива, то температура на Земле поднимется на 10 градусов за 150—200 лет. И стабилизируется на уровнях в 20—25 градусов. К слову, за последнее столетие она увеличилась всего на 0,8 градуса, но все мы это уже почувствовали. Нетрудно предположить, как изменится мир при росте температуры на 20 градусов. Безжизненными могут стать целые континенты и страны, которые сегодня считаются вполне процветающими.
     — А если немедленно остановить выбросы СО2? Может, еще не все потеряно?
     
— Даже если завтра мы перестанем ездить на машинах и закроем заводы, то количество СО2, которое уже находится в атмосфере, даст нам предельный уровень потепления около 10 градусов. Парниковый газ уже “закачан” в атмосферу, просто свою стабилизирующую роль пока играют Мировой океан, ледники, их тепловая инерция. Они являются мощным буфером и дают отсрочку катастрофического роста температуры лет в 200. Но так бесконечно продолжаться не может. Когда вы ставите на плиту чайник — он ведь не сразу закипает? Так и здесь.
     — Это оптимистическая модель. А пессимистическая?
     
— Если человечество не сумеет договориться и будет продолжать наращивать объемы выбросов СО2 или если в атмосферу начнет поступать углекислый газ из природных источников, таких как метан-гидраты, то будет запущен механизм парниковой катастрофы. В этом случае мы довольно скоро пройдем “точку невозврата”, и наша планета превратится в гигантскую пустыню. Над ней будут бушевать пыльные бури и раскаленные ветры, температура воздуха через 150—300 лет поднимется на 100°С и продолжит свой рост до плюс 500°С. Конечно, ни о какой жизни речи быть не может.
     — Ваши идеи и этот придуманный вами жуткий термин “парниковая катастрофа” поддерживаются в мировом научном сообществе?
     
— Разумеется. Многие положения, впервые опубликованные в моих научных статьях, находят отражение в официальных документах самого высокого уровня. А возможность резкой остановки Гольфстрима в условиях глобального потепления, о которой я писал еще в работах 1994—1998 годов, — рассматривается Пентагоном как одна из главных угроз национальной безопасности США. Об этом же и знаменитый голливудский фильм “Послезавтра”.
     Среди известных ученых, разделяющих мою точку зрения, английский астрофизик Стивен Хоукинг. Он заявляет, что “человечество вряд ли доживет до третьего тысячелетия, потому что Земля превратится в подобие Венеры из-за парникового эффекта”.
     Надо продолжать работу. Наиболее актуальная задача сегодня — точный расчет момента возможной остановки Гольфстрима. Его остановка может произойти уже в ближайшие 10—20 лет, что приведет к краху мировой экономики, хаосу, возможным войнам и к потере надежды на предотвращение еще более страшной парниковой катастрофы.
     — К счастью, подтвердить такие прогнозы невозможно...
     
— К нашему великому несчастью, такой “эксперимент” на Земле можно провести только один раз. Но вот в Солнечной системе таких подтверждений довольно много. О Венере мы уже говорили. Следы подобного эксперимента имеются и на Марсе. В прошлом климат этой планеты благодаря парниковому эффекту был как минимум на 100 градусов теплее — береговые линии марсианских океанов отчетливо видны на спутниковых фотографиях.
     Можно привести еще данные бурения ледников в Антарктиде. В прошлом изменение концентрации СО2 на 30% приводило к изменению глобальной температуры на 10°С. Только во времена ледниковых периодов эта концентрация была на 30% ниже, чем в доиндустриальную эпоху. А сегодня наоборот — она на 35% выше.
     — Неужели нет выхода? Говорят, СО2 можно откачивать из нашей атмосферы…
     
— Чтобы гарантированно предотвратить парниковую катастрофу, необходимо каким-то образом извлечь из атмосферы тот углекислый газ, который был выброшен человеком за предыдущие века промышленного развития. Объявлено о Международной премии за разработку самых эффективных методов “откачки” СО2.
     Однако, на мой взгляд, сейчас гораздо важнее обеспечить быстрейшее снижение выбросов СО2 путем развития новых технологий, производства энергии из возобновляемых источников.
     Ведь проблема извлечения СО2 упирается не в технологии, а в финансирование. Действительно, можно просто выращивать деревья, перерабатывать их в древесный уголь и складировать его в шахтах, которых за время промышленного развития накопилось более чем предостаточно.
     Но, согласитесь, это довольно странно — когда из одной шахты уголь добывается, а в другую его складируют. Поэтому пока не прекращена добыча угля, извлекать углекислый газ из атмосферы довольно бессмысленно.
     — Но зачем вообще складировать древесный уголь? Деревья сами по себе поглощают углекислый газ, это всем известно!
     
— Согласен, даже лозунг был когда-то: “Лес — легкие планеты”. Деревья действительно поглощают углекислый газ, но только пока растут. Любая древесина, как и любая другая биомасса, является пищей для животных, насекомых, бактерий. Как только ее съели или она сгорела в лесном пожаре — углекислый газ оказывается снова в атмосфере. Нет, древесину нужно превращать в какую-то субстанцию, которая дальше бактериями разлагаться не сможет. Древесный уголь — самый дешевый вариант.
     — И все-таки на чем базируется ваша уверенность в справедливости столь пессимистических прогнозов?
     
— Во-первых, я не считаю себя пессимистом, поскольку верю в способность человеческого разума предотвратить климатическую катастрофу. И хотя проблема серьезнее, чем она представляется многим, у человечества пока есть силы для ее решения. Только военные расходы стран НАТО составляют в настоящее время около триллиона долларов ежегодно. Это, кстати, 75% общемировых расходов на войну. Сегодня этих денег хватило бы, чтобы остановить неблагоприятное развитие ситуации.
     Что касается уверенности в моих научных результатах и выводах, то она базируется на том, что все они многократно перепроверены...

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру