Леонид Каневский: когда показывают столько кровищи — это перебор

О ужас! Да сколько можно?!

  По ТВ один криминал показывают. Маньяки, трупы, извращенцы всякие… “Почему власть молчит?” — сетуют бедные телезрители. И смотрят, смотрят, смотрят. Рейтинги у подобных программ запредельные, и это научно-медицинский факт.
     Так надо ли в таком случае бить тревогу? Что будет на уме у обывателя после просмотра подобного кровавого “винегрета”? Пойдет ли он сам на большую дорогу, проникшись криминальной агитацией и пропагандой, а может, наоборот, успокоится, оттянется вдоволь у своего телевизора и будет белым и пушистым?

     
     Ведущие криминальных программ оказались людьми нервными и закомплексованными. Никто так и не решился общаться на данную тему. Кроме популярного артиста Леонида Каневского, делающего на канале НТВ программу “Следствие вели…”, с которым мы встречаемся прямо на съемочной площадке во время короткого обеденного перерыва.
     — Надо полагать, что ваших материалов о громких преступлениях в бывшем СССР хватит еще как минимум лет на десять?
     
— Для меня важно, что я жил в это время. Некоторых героев нашей программы я даже знал. Я согласился вести эту передачу потому, что понял, что у меня будет возможность проанализировать то время. Кого-то я могу поднять во мнении людей и в их памяти, кого-то, наоборот, сильно опустить. Потому что были ублюдки и были замечательные люди, которых просто перекрутило и погубило время. И теперь молодые люди ко мне подходят, благодарят, говорят, что по этим передачам они стали понимать что-то о советском времени, о взаимоотношениях людей тех лет.
     — Но вас-то, наверное, приглашали на образ майора Томина?
     
— Ни в коем случае. Хотя для зрителей, конечно же, я ассоциируюсь с майором Томиным. Но это программа с Леонидом Каневским. И люди слышат мою интонацию.
     — Вы все-таки на какой стороне баррикад?
     
— Я же говорил, что это не криминальная программа. И я не украшаю милиционеров и не уничтожаю преступников. В некоторых историях милиционеры проявляли себя ужасающе, и я этого не скрывал. А в других ситуациях я ими гордился и по-человечески, и профессионально.
     — А вы знали лично кого-нибудь из тех, о ком рассказываете?
     
— Допустим, воров в законе я не знал. Но близко был знаком с некоторыми следователями из МУРа, с Петровки. Например, Миша Дейнеко, который был одним из первых наших консультантов и товарищей. Я был знаком с директором Елисеевского магазина Соколовым и говорил о нем в программе с большим уважением. Это был в высшей степени профессионал и очень мощная личность, которую скрутила эпоха. Его просто подставили и расстреляли.
     — Вы у него отоваривались?
     
— Да. Я у него брал иногда дефицит с черного хода. Тогда это было нормой. А покупал я сигареты.
     — Но вы же таким образом защищаете нарушителя закона?
     
— Директор Елисеевского был нарушителем закона потому, что, к сожалению, он не мог жить иначе в то странное и смешное время.
     — К кому еще из преступников, о которых рассказывается в программе, вы так же хорошо относитесь?
     
— Был потрясающе талантливый фальшивомонетчик. Он предлагал свои услуги государству, но его отметали. Я рассказывал об изобретателе-оружейнике, которого выпихнула система, после чего у него сдвинулась психика и он начал мстить и убивать. А ведь он был талантливейшим конструктором. Таких людей не ценили, не понимали. И связи в то время были важнее, чем талант, ушлые и пронырливые гораздо быстрее добивались успеха.
     — Получается, вы готовы не только понять этого человека, но даже оправдать убийцу?
     
— Убийство оправдать невозможно. А понять? Может быть…
     — По этой же логике понять можно даже Чикатило.
     
— Да никогда в жизни! Чикатило был ублюдок и садист.
     — Но могут сказать, что он был больным человеком.
     
— Но какой же он больной?! И как вообще можно оправдывать маньяков?!
     — Тогда расскажите правду о милиционерах-“оборотнях”.
     
— А я и рассказываю. Вот в одной из программ был сюжет: следователь ради галочки обвинял невинных людей, и те потом получали 10—15 лет. Одного расстреляли. А этот милиционер прекрасно жил и вышел на пенсию. Зато другой следователь, узнав, что посадил невинного, покончил с собой.
     — С кем еще из людей криминального мира приходилось общаться?
     
— Близко общаться не приходилось. Но однажды я приехал на гастроли в Ростов, меня привели на рынок и говорят: “Вот посмотри на эту группу пожилых людей”. Я вижу: нормальные люди, прилично одеты. Оказалось, у одного стаж 30 лет отсидки, у другого — все 50. Никто из этих людей и часа в своей жизни не работал, а рынок для них как клуб.
     — Ну а вы всегда законопослушный человек?
     
— Да. Единственное, я иногда нарушаю Правила дорожного движения. Но лишь тогда, когда это не создает аварийной ситуации.
     — К вам как майору Томину, наверное, многие люди обращались за помощью?
     
— Однажды я пришел в театр, и вдруг ко мне подходит женщина: “Помогите, я приехала из Сухуми. У меня тяжба с родственниками, соседями. Я уже обращалась в милицию, в прокуратуру, и никто ничего не может сделать. Тогда соседи мне и сказали: “Поезжай в Москву к Томину, он поможет”. Я стал беседовать с ней как майор Томин, а потом… Стоп! Что я делаю? И отправил ее к хорошему адвокату. А писем сколько писали! И мне, и Георгию Мартынюку, то есть Пал Палычу Знаменскому.
     — Вы рассказываете не столько о преступлении, сколько о жизни. Но вас-то не напрягает, что вокруг столько криминальных программ, от которых просто противно становится?
     
— Напрягает.
     — А если вас вызовет начальство и скажет: “Леонид Семенович, мы готовы оставить вашу программу в эфире с условием, что в ней прежде всего будет чернуха, откровенный показ трупов и все такое прочее…”
     
— Я скажу: “Большое спасибо и до свидания”. Извините, Александр, у меня закончился перерыв.
     
     МНЕНИЕ ЭКСПЕРТОВ
     Валерий ГРИБАКИН, начальник Управления информации МВД России:

     — За последние полтора-два года концепция большинства программ так называемой криминальной направленности изменилась. Сейчас практически нет трупов и крови. Мы смотрим эти передачи, анализируем, мало того, при их подготовке МВД принимает непосредственное участие. Таким образом, сейчас большинство из них носит правоохранительную направленность. Это и “Дежурная часть”, и “Чрезвычайное происшествие”, и т.д. Если там показывают какое-то убийство, то только со стороны, и нет никакой крови. Есть, конечно, отдельные передачи, где, на мой взгляд, коллеги немножко перебарщивают с натурализмом, но большинство программ носят все-таки профилактический характер. Там есть постоянные рубрики: “Как не стать жертвой преступника”, “Как не оказаться мошенником”… И сколько таких передач, благодаря указанным фотороботам, свидетелям, помогают раскрывать преступления, разыскивать без вести пропавших! Мы неоднократно встречались с руководителями программ о криминале, и у них есть полнейшее понимание того, что не стоит показывать кровь и натурализм, соблюдая этические нормы.
     
     Сергей ТИУНОВ, кандидат медицинских наук, начальник отдела экстренной психологической помощи Московской службы психологической помощи населению Департамента семейной и молодежной политики:
     — Такие передачи влияют как в плюс, так и в минус. С одной стороны, у нас свобода слова, и люди должны знать, в каком обществе они живут и что их окружает. Но ведь у нас негатива в жизни и так хватает, и лишнее возбуждение психики, особенно у людей с неустойчивым эмоциональным состоянием, способствует росту обращаемости к специалистам. Так что, с моей точки зрения, информация с места преступления нежелательна. Люди впечатлительные, увидев такие кадры, плохо спят, у них пропадает аппетит, даже боятся идти на работу. Все должно быть дозированно. Но люди-то разные! Одни смотрят это, чтобы получить адреналин, вторые, наоборот, успокаиваются, узнав, что другим гораздо хуже, нежели им самим. Ну а у третьих психика после просмотра программ о криминале обостряется. Такие люди склонны к суициду. Есть и четвертые, и это уже так называемый феномен Чикатило.
     
     Лидия КУТЕПОВА, учитель литературы с 40-летним стажем:
     “Говорят, что телевизор — это окно в мир. Но сегодня он стал пропуском в мир крови и похабщины. Каждый день нас пичкают трупами, в упор показывают изнасилованных девочек, садисты дают интервью. Содом и Гоморра! Старое советское телевидение воспитывало патриотов своей страны, а нынешнее — отморозков и манкуртов. Для телевизионщиков-нуворишей это все игрушки, зарабатывание “бабок”, ну а нас держат за абсолютных дураков. Нормальным же людям хочется просто разбить этот телевизор — источник разврата или взорвать Останкинскую башню. Еще несколько лет показа этого страшного криминала, и России больше не будет”.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру