«Город-сказка, город-мечта» – вот уж сроду не подумаешь, что такое можно сказать о столице Туркмении. Город, развивавшийся по законам Сапармурата Ниязова, в изоляции от внешнего мира, оказался на редкость красивым. Если не считать золотых статуй Туркменбаши через каждые полтора шага.
Первые впечатления от аэропорта Ашхабада: загнали в какой-то закуток и, выкрикивая имя в паспорте, по одному выпускали в другой зальчик. Потом долго водили по лестницам и переходам со всеми сумками и чемоданами... В автобусе совсем уж запугали: курить на улице – только рядом с урной и с разрешения службы безопасности, иначе – штраф 50 долларов. Фотографировать на улицах профессиональной аппаратурой без особого указания нельзя, иначе – арест. «Мыльницей», по большому счету, тоже не стоит... Из гостиницы в город звонить нельзя. Иностранцам, то есть нам, в местной валюте расплачиваться тоже нельзя – только в долларах. Последней каплей стало поведение аборигенов в гостинице. Простейший вопрос – вроде «где можно поблизости поесть» – вызывал странную реакцию: человек на вопрос кивал, потом шел к другому местному жителю, тот шел к сотруднику охраны. А последний, внимательно осмотрев вопрошающего, разворачивался и уходил. Отвечать на вопрос, видимо, нужно было самостоятельно.
На следующий день и вовсе показалось, что мы попали в заколдованный город: вокруг центральной площади, где стоит президентский дворец, не оказалось никого. Кроме все тех же сотрудников безопасности. И те как-то умудрялись «замаскироваться» под деревьями, так что их едва было видно. И надо всем этим «плыл» золотой Туркменбаши на огромной «трехногой» башне. Руки у статуи воздеты к солнцу, и сверкающий «отец туркмен» крутится вокруг своей оси вслед за светилом. Мол, тут только двое сияют – я и солнце.
Впрочем, как только было покончено с официальной частью, удалось наконец увидеть «другой город». Правда, и тут от Туркменбаши никуда не деться: большая часть зданий – с его золотыми профилями, стоят стенды с «рекламой» идеологического произведения Ниязова – «Рухнамы». И конечно, статуи. Ленин бы обзавидовался: здесь золотой Туркменбаши сидит, там – стоит, тут – указывает путь...
Становится ясно, отчего местные жители смотрят на нового президента Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедова с эдакой опасливой надеждой: а вдруг что-то изменится? Вопрос, в какую сторону. Впрочем, как рассказывают местные жители, Бердымухаммедов «подкупил» туркмен обещанием решить проблему с образованием и пенсиями. В стране, где большая часть населения могла получать только образование в девять классов, и то с ориентацией на рабочую профессию и выдержками из «Рухнамы», это, естественно, восприняли на ура. Тем более что Бердымухаммедов начал подтверждать свои слова действием. Например, заложил вместе с Путиным камень в основание будущей русско-туркменской школы имени Пушкина.
Правда, сама церемония проходила в лучших советских традициях: с мальчиками-школьниками в белых рубашках, девочками-школьницами в национальных одеждах, держащими в руках воздушные шарики и флажки – российские и туркменские. Дети, которых выставили вдоль дороги, при виде машины с двумя лидерами начали что-то бормотать на своем языке. Короткая фраза, которую школьники повторяли как молитву, как оказалось, переводилась примерно как «Да здравствует туркмено-российская дружба!». Рядышком выставили стенд с портретами Бердымухаммедова и какого-то очень молодого Путина. «Да выслуживался просто кто-то, – призналась позднее местная журналистка. – Новый президент все эти китайские церемонии не слишком любит – в отличие от Туркменбаши».
Уж не знаю, выслуживался ли кто-то еще перед официальным визитом, но другая поразившая особенность – город невероятно чистый. Если площадь замощена мрамором, в него можно глядеться, как в зеркало. На улочках поменьше да попроще – ни соринки. Даже на продуктовом базаре, от которого ждешь традиционного мусора: порченого товара, коробок, упаковочных бумажек – чистенько. Яркие горы сухофруктов: по пять видов изюма и урюка, курага, инжир, джидда, шелковица, вяленая дыня... Одуряюще вкусно пахнут сыры и помидоры... Короче, картинка о радостях сельских тружеников Средней Азии из советского учебника. Начинаешь даже сомневаться, настоящее ли все это.
Присмотришься – настоящее. И сыры, и фрукты, и люди. Многие девушки действительно ходят в национальных платьях, а не только наряжаются в честь приезда высоких гостей. И тюбетейка или платок на голове – не экзотика, а необходимость: надо же как-то прикрывать голову от солнца, когда даже в мае на улице плюс 43. Особенно специфически смотрятся в таких одеждах «валютчицы». Ничего общего с девушками с нашей Ленинградки они, конечно, не имеют. Просто в стране есть два валютных рынка: официальный и «черный». Официально один доллар стоит здесь пять с лишним тысяч манат, неофициально – до 24 тысяч. Естественно, за «черный» обмен положены всяческие кары, поэтому меняют деньги «валютчицы» только своим, ну и, с некоторой опаской, иностранцам. Есть даже особый «валютный переулок»: подъезжает к барышне в платочке машина, высовывается рука с долларами, барышня незаметно берет деньги и по кустам пробирается к другой машине – с затонированными стеклами. Возвращается уже с пачкой местной валюты. Отчего-то при таком огромном количестве нулей ни разу не попалась купюра достоинством больше 10 000. Так что при обмене даже 20 долларов выходит стопка из почти полусотни 10-тысячных бумажек...
Когда тратишь эти бумажки, кажется, что они никогда не кончатся. Скажем, шашлык из «царской рыбы» белуги здесь стоит тысяч шестьдесят манат. Чашка чая или минеральная вода – пять тысяч. Зато с кофе ситуация напряженная. Не столько по стоимости, сколько по качеству. Найти натуральный кофе, даже из кофеварки, – настоящая проблема. «Вареный? – переспросил в одном кафе официант. – У нас с утра был, но уже кончился». Зато с какой-то гордостью говорят: «У нас есть «три в одном».
Вот в чем уж тут нет недостатка (не считая статуй Туркменбаши и газа) и чем действительно могут гордиться туркмены – это знаменитые ахалтекинские кони. Здесь даже на национальном гербе изображен ахалтекинец. Путина повезли смотреть на эту красоту на президентский ипподром на окраине Ашхабада. По-моему, равнодушен не остался никто: глядя на скакунов, понимаешь, отчего стоимость хорошего ахалтекинца может переваливать за миллион долларов. Тем более что в честь приезда высоких гостей при почти пустых трибунах устроили настоящее шоу – с чудесами джигитовки и скачками лучших представителей породы. Путин, похоже, настолько вдохновился увиденным, что, когда ему вывели четырех роскошных буланых жеребцов, не удержался, погладил. Правда, один – Канун (в переводе – «закон») – от президентской ласки шарахнулся в сторону, а второй – Тойчи («праздничный») – показал зубы. Самым натуральным образом. Президент погладить его успел, но руку на всякий случай отдернул...
Главная прелесть города Туркменбаши – Каспийское море. На берегу пока одиноко стоит отель «Сердар» («Вождь»), но Бердымухаммедов обещал вложить в город миллиард долларов – объявить место свободной экономической зоной, построить там центр развлекательных заведений, сеть отелей и поставить опреснитель воды. То есть устроить курорт. С учетом того, что он даже предложил и российским, и казахским бизнесменам поучаствовать в проекте, есть даже шанс, что там будет кому отдыхать помимо туркменских чиновников. Если, конечно, президент Туркмении к моменту обустройства курорта не возомнит себя новым «отцом народа» и страна, начавшая потихоньку либерализовываться, вновь не закроется.
Ашхабад – Туркменбаши – Москва.
