—Пап, а что, разве тогда уже самолеты были? — 11-летняя дочка читает книгу Валентина Катаева “Волны Черного моря”, где действие начинается в 1941 году.
— Еще как были!
— Так ведь тут про пионеров написано...
Разговор для меня, папы с образованием историка, начался как ножом по сердцу. Понятно, что до курса отечественной истории в школе Ксения еще не успела добраться: только что окончила 5-й класс, там учили Древний мир. Но реалии, которые относятся к нашему детству, а тем более к детству бабушек и дедушек, для нее тоже нечто если не из области древней истории, то времен очаковских и покорения Крыма — точно.
— Дочь, я ведь тоже пионером был. И мама была. Да и сейчас они есть — вот по телевизору показывали: коммунисты принимали ребят в пионеры на Красной площади.
— И коммунисты сейчас есть? — удивляется Ксюша. Тут же смущается и идет на попятный. — Ах, ну да-да, конечно. Надо же, пионеры! И что у них, эти собрания, как раньше?
— Не знаю насчет собраний. Но чего удивляться... Скауты тебя же не удивляют? Кто-то в скауты идет, кто-то в пионеры, кто вообще никуда.
— Ну, скауты — это нормально.
— Как сказать. В моем детстве это было совсем ненормально. Про скаутов мы только в книжках читали, как пионеры с ними дрались...
Кажется, Владимиром звали
“Интересно, — спрашивает дочь, — сейчас пионеры тоже говорят, что к борьбе за дело Ленина—Сталина готовы?”
Про “дело Ленина—Сталина” — это наверняка из книжки про Васька Трубачева вычитано. Какое-никакое представление о вождях, значит, имеется. И не только о них. Как-то речь зашла у нас про большевиков. “Знаешь, — спрашиваю, — кто это такие?”
— Знаю, — как-то не слишком уверенно отвечает Ксения. — Это революционеры.
— А что про революцию тебе известно?
— Ну, царя свергли. Там еще два директора было — сначала Ленин, а потом откуда-то Сталин взялся.
— Про Ленина давай поподробнее.
— Звали его, кажется, Владимир Ильич. А фамилия была настоящая — Ульянов. И родился он 22 апреля (как выяснилось, Ксения запомнила дату рождения вождя пролетарской революции, поскольку она примерно совпадает с днем рождения одноклассника. — А.Я.).
— А про Сталина что можешь сказать? Его-то как звали?
— Не знаю.
Известие, полученное от меня, насчет грузинского происхождения лучшего друга советских детей уводит Ксению от серьезного разговора на историческую тему. Она начинает веселиться, изображая грузинский акцент.
Фюрер в горшке
Четкого представления о хронологии отечественной истории у Ксюши пока еще нет. Поэтому, читая книжку, в которой речь идет о событиях Первой мировой, она любопытствует: это с кем война была? С Гитлером?
— Нет. С Гитлером — это Вторая мировая.
— А, значит, с Наполеоном, — догадывается Ксения, побывавшая с классом на экскурсии в Бородинской панораме, а потому составившая себе мнение о французском императоре.
— Да нет же, с немецким кайзером!
— Какой-такой кайзер? Кайзер еще какой-то взялся...
— А что знаешь про Гитлера?
— Э-э, — тянет она, — его Сальвадор Дали рисовал, и еще его портрет на горшке рисовали...
Тут у Ксюхи явно сказалась учеба в художественной школе, хотя вряд ли там показывали картину Дали “Загадка Гитлера” (на которой, к слову, портрета диктатора вроде и нет). А времен войны английский ночной горшок с физиономией фюрера на дне был увиден в какой-то иллюстрированной книжке. Но этим представление о вожде Третьего рейха у дочки явно не ограничивается. Как-то жена собиралась в поездку в Германию и, заполняя заявление на визу, размышляла вслух: “А что писать про цель поездки?” Ксюша была тут как тут: “Пиши: борьба с фашизмом”.
О русских императорах, похоже, четкого представления тоже нет. Говорит: “Большевики царя свергли. И правильно сделали. Только неправильно то, КАК они свергли. А я не хотела бы при царе жить. Чего тут хорошего. Если бы Путину, как царю, тоже говорили: “Ой ты, гой еси!” Чего тут хорошего? Царь людей по два раза вешал. Нам в школе рассказывали”. Догадываюсь, что речь идет о Николае Первом и о знаменитом эпизоде казни декабристов, когда действительно оборвалась веревка — и приговоренных повесили вновь. Так ведь, говорю, то при Николае I было, а свергли, наоборот, — Николая Второго. Сложновато все получается...
Где — красные, где — белые?
Ксюша много читает. Я бы сказал, очень много. А потому постоянно спрашивает, чего бы еще почитать. И вот тут-то, несмотря на наличие немаленькой домашней библиотеки, и возникает трудность.
С одной стороны, в магазинах полным-полно всяких Гарри Поттеров и Молли Мун, но негоже нам одними современными англосаксонскими авторами зачитываться. Что же до современных отечественных детских писателей, то читать их (как и советовать ребенку) особого желания не возникает.
Остается что? Старая добрая классика. В том числе и советская: Гайдар, Осеева, Катаев, Кассиль... То же самое и к кино относится — ведь классные у нас фильмы снимали. А там, помимо всего иного-прочего, полно примет времени: идеология, “к борьбе за дело Коммунистической партии” и все такое. Но, думаю, это не беда — вся идеологическая шелуха ничто перед действительно хорошими книгами и фильмами, какими бы “красными” они ни были.
А то, что в жизни красные были не всегда такими хорошими, как в книжках и кино, — понимание, думаю, придет само. Тем более что и их противники далеко не всегда блистали чистотой одежд.
Никак вот не уговорю дочку посмотреть “Чапаева” — героико-военная романтика ее, видите ли, не прельщает. Но все-таки надеюсь уломать. Чтобы хотя бы фольклор ребенку был понятен. А то взялась как-то одна современная девочка анекдот понравившийся пересказывать: а там у нее Чапаев и... Петечка в главных ролях. В наше, советское время такого симбиоза геройского Петьки с лоботрясом Вовочкой не получилось бы.
