Мой приятель, дипломат, вернулся в Москву из Лаоса, где провел в загранкомандировке три года. И при встрече сказал:
— Не могу жить здесь, отвык. Буквально все бесит!
— Да ладно, — говорю, — что все-то? Конкретно можешь сказать?
— Конкретно, — отвечает, — торговля. И давай перечислять свои “заграничные” претензии к московским шопам…
Много чего он наговорил. И про цены на шмотки нереальные, и про хамство убойное, но наибольшее его возмущение вызвало то, что в кассах супермаркетов столицы одной из мировых держав не укладывают в пакеты купленные продукты.
Тут я с ним согласился. Правда, противно одновременно выкладывать купленное на ленту, расплачиваться и набивать с десяток пакетов. Стоящие следом в очереди смотрят так, будто ты все это у них украл. А если платишь медленно, картой, — будто с ножом ограбил.
Надо заметить, что Лаос — одна из беднейших и неразвитых стран мира. Но и туда добралась торговая цивилизация. А к нам как-то вот не спешит. Может, боится? В принципе есть чего. У нас за одно упоминание о ней обматерить могут.
Недавно набрал в одном супермаркете детям мороженого — порций двадцать. Отстоял очередь к кассе, выложил на ленту, достал карту и жду. А кассирша смотрит на меня и изрекает:
— Вы объявления на двери, что ли, не видели?!
— Не видел, — говорю, — а что там?
— Там вам по-русски написано: оплата только наличными!
Тут я вспомнил про то, что наличных у меня в кармане — всего 100 рублей. Да про то, как на базаре в Турции расплачивался кредиткой за пучок зелени и в сердцах сказал:
— Это все равно что написать: “Граждане! Руководство нашего магазина недавно с дерева слезло!”. Как можно в XXI веке в столичном супермаркете карт не принимать?
Мои призывы к прогрессу не оценили. Диалог продолжился так:
— Если у вас нет денег, сейчас же отнесите товар на место!
— Ага. А может, вы мне тряпку дадите?
— Зачем?
— Ну чтобы полы тут у вас помыть…
В ответ кассирша хищно блеснула золотым зубом. От перечисления пороков ближайших родственников меня спас охранник. Поворчав, он взял пакет с мороженым и унес. А ведь мог бы и в морду дать. Кстати, было такое. Однажды гнался за моей мамой по магазину с криками “назад! стоять!” его более безмозглый коллега. Зачем? Просто мама прошла в магазин с сумочкой, где лежали деньги и документы (не все же дамы их хранят в лифчиках).
Нас с тем секьюрити еле-еле разняли. А потом я спросил у администратора: “Вы гарантируете сохранность сумок в ячейках?”. — “Нет”. — “Чего ж тогда идиотничаете?” — “А вы знаете, сколько у нас воруют?”. Похоже, в глазах наших мастеров торговли все покупатели — уголовники. Просто не всех еще поймали с поличным. Ну а если не уголовники, то по меньшей мере люди противные и навязчивые. Ишь, мол, чего удумали — за покупками к нам пришли!
Нижеописанная сцена имела место быть в конце той недели. Причем даже не в супер-, а в гипермаркете. Из числа тех, что сетями опутали всю Москву. Стукнуло же мне в голову купить дачный тент. Отыскал его в центре огроменного зала. Но ни продавца-консультанта, ни даже ценника в радиусе 100 м я не нашел. Подхожу к столу информации, за которым балуются чаем с вафлями две миловидные дамы. Мое “здравствуйте” дошло до них с четвертого раза. “Мы вас слушаем”, — говорят. Объясняю, что так и так, хотел бы паспорт на тент посмотреть и вообще узнать, сколько он стоит. Одна из дам совершает трудовой подвиг — давясь, доедает вафлю. Наш разговор при первых ее тяжких шагах привожу дословно:
— Где вы этот тент видели?
— Где-то там, в центре. А вы сами разве не знаете? Все-таки он не йогурт, размером 3 на 3 метра…
— Не-а, — отвечает, — я на справке сижу.
— Хорошо, тогда чего вас мучить? Продавец-то в отделе есть?
— Не-а. Кто же за такую зарплату сюда пойдет?
Я не стал выяснять: “сюда” — это в гипермаркет вообще или в центр его зала в частности. Кое-как мы дошли. Но паспорта и ценника не нашли. Помолчали. Наконец “справная” леди изрекает:
— Надо бы менеджера найти.
— Хорошо, а где он?
— Откуда я знаю? Поищем. Минут 20 вам подождать придется.
Ждать не хотелось. И я поехал за тентом в другой “гипер” той же сети. Там все то же самое, но менеджера нашли. Довольный, я погрузил сложенный тент на тележку и отстоял очередь. Однако купить его в тот день была не судьба.
— Штрих-код потерт, не читается, — обрадовала кассирша. — Сходите-ка обратно и другой принесите!
— Ну уж нет, — говорю. — Вы его по цифрам набейте.
Набила, картинно вглядываясь и кряхтя. Но оказалось, что… “в каталоге товаров тента этого нет”. Со словами “пойду выясню, что случилось”, обращенными к стоявшим за мной страдальцам, кассирша попыталась скрыться в залежах изобилия. Но, поняв, что эти люди натурально меня побьют, я оставил и тент, и все купленные продукты и побежал к машине, в которой от жары изнывали дети.
Жара и правда была лаосская. Зато магазин был исконно наш, хоть и с иностранным названием.
…Мой приятель скоро опять собирается куда-то в бедную азиатскую страну. А мы, понимаешь, останемся жить в богатой и европейской.
Везет же. Еще бы понять, кому.
