Поздно вечером в четверг в московском аэропорту встречали 73 российских беженцев из сектора Газа. Большинство из них — женщины и дети. Их мужьям и отцам, не имеющим российского гражданства, упрямый закон запрещает покидать “горячую точку” даже сейчас, когда ситуация в Палестине накалилась до предела. Именно поэтому радость спасения смешалась у них с чувством страха за близких, которым пришлось остаться там, где убивают.
Встречающих спасительный борт МЧС оказалось на удивление мало: среди них были лишь представители палестинской диаспоры в Москве. Чуть поодаль в одиночестве ждала рейса женщина — Оксана Исмаил. Из Газы эвакуировали двоих ее детей 6 и 9 лет, которым пришлось в одиночку преодолевать тяжелый путь через КПП Эрез — в Иорданию, а уже оттуда в Россию, к маме. Их отцу-палестинцу запретили сопровождать малышей. “Мы не знаем, что будет с нашим папой. Мы будем его ждать”, — говорит Оксана, едва сдерживая слезы. Их семью разделила еще прошлогодняя ливано-израильская война. Тогда Оксана решила вернуться в Россию, спасая своего третьего, тогда еще не родившегося ребенка. “Потом муж с детьми смог вырваться к нам в Россию, но когда все успокоилось, они вернулись обратно, а я осталась рожать здесь, — рассказывала Оксана. — У нас в Газе дом, хозяйство, у мужа — работа: он инженер по медицинскому оборудованию”.
Самолет МЧС из Аммана сел с большим опозданием — рейс переносили с двух часов дня до позднего вечера ежечасно. “Мы счастливы, что приехали сюда. Спасибо огромное российским властям, что привезли нас. Сами бы мы никогда не смогли оплатить эту дорогу. В Газе — настоящая война, зарплату не платят уже полтора года, — рассказала одна из беженок. — Конечно, мы очень устали. Практически двое суток не спали и почти не ели...”
Лица этих людей были опустошены. Они даже не плакали, только растерянно улыбались, когда немногочисленные встречающие вручали им цветы — гвоздики. На все вопросы о том, что сейчас происходит в секторе Газа, женщины спокойным тоном отвечали: “Война”. В толпе беженцев вижу совсем еще кроху — девочку Вику Эль-Сеуди 8 лет. Ребенок рассказывает ужасные вещи с детской наивностью в голосе: “Там самолеты летают, стреляют и некуда идти. Еще у нас двое родственников погибли. Это были папины братья. Они убегали от обстрелов, и в них попали”, — ни слезинки, совершенно спокойным, даже холодным тоном говорит малышка.
— А твой папа остался там? — спрашиваю я.
— Да, у него же нет российского гражданства, — ответ звучит как приговор.
В толпе одиноких женщин с детьми почти чудом было встретить полную семью: мама шла за руку с ребенком, а папа нес багаж. Сумок немного: времени на сборы в секторе им практически не дали. “Я палестинец, врач по профессии, — начал рассказ о себе Абарак Аль-Хуссейн. — Я очень рад, что у меня есть российское гражданство. А там “Хамас” убивает людей прямо на улице. Они считают, что только они верные, а все другие — нет...” Абарак говорит, что навряд ли теперь решится отвезти семью обратно в Палестину, потому что не верит, что когда-нибудь на эти земли вернется мир. Теперь он собирается обосноваться в Саратове, где живут родственники жены. Ему повезло. А большинство женщин, чьи мужья не могут выехать из сектора Газа, надеются, что скоро вновь соберут чемоданы, возьмут детей и поедут назад. Потому что там — папа...
