Пьеса канадского драматурга и актрисы Кароль Фрешетт “Жан и Беатриса” стала основой для спектакля “Loveц”. Теперь этот спектакль — часть репертуара Центра драматургии и режиссуры Казанцева и Рощина, а премьера состоялась в Театре.doc.
Полная тьма. Кто-то грызет яблоко. Стук в дверь. Свет. Девушка и молодой человек. “Сколько?” — вопрошает Жан (Кирилл Малов, главная роль в фильме “Займемся любовью”). Горящая любопытством рыжая барышня Беатриса в безумной юбке (Наталья Омельченко, актриса театра “Ленком”) умудрилась вывесить объявления на всех столбах. Прекрасная наследница огромного состояния ищет мужчину, который сможет ее заинтересовать, взволновать и обольстить за весомое вознаграждение. “Весомое — это сколько?” Это, как вы понимаете, завязка (режиссер Сергей Сатин).
Пьеса канадской драматургессы оказалась волшебной. В очередной раз можно убедиться, насколько большим успехом пользуется у нас психологический театр. Наблюдать за мельчайшими движениями актеров, слушать переливы интонаций, видеть, как появляются страх, обида, разочарование, интерес, возбуждение... Спектакль имеет у публики безумный успех, крошечный зал Театра.doc кажется резиновым — народ сидит на полу и чуть ли не на сцене.
Барышня сдвинута на поисках любимого мужчины. Она сто раз пытается рассказать Жану, кто был ее отец, как его звали и в какую погоду она родилась. Каждый раз история, имя отца и погода разные, но это ничего.
А Жан — ловец наград. Сюда он пришел только за деньгами, только для этого он забрался на 33-й этаж без лифта и выполняет прихоти капризной дамочки. Что он любит больше всего? Двадцатки. Он выполняет все три условия Беатрисы — заинтересовать, взволновать и обольстить. Он рассказывает ей историю — и достает нож. Попробуй не заинтересуйся! Рассказывает историю — и рыдает сам, отчего чувствительная барышня не разволноваться никак не смогла. А обольстить — подойти близко-близко, говорить взволнованным шепотом, заставить ее повторять его имя — уж совсем было просто. Беатриса побеждена, а денег-то у нее нет ни гроша; взбесившийся Жан хочет уйти, а дверь-то заперта!
У постановки такая динамика, что ты не успеваешь опомниться. У Натальи Омельченко такой голос — то низкий, то страстный, то детский, что непонятно, смеяться или плакать. А глаза Кирилла Малова просто приковывают к себе. Спектакль, конечно, об одиночестве. И о том, что получается, когда ничего не получается.
