Английская нация, став частью Европейского союза, все сносит как миленькая
Шесть лет назад Стив Тобёрн из Йоркшира был приговорен магистратом к штрафу в тысячу фунтов и шести месяцам заключения за то, что продолжал продавать овощи со своего лотка на местном рынке в унциях и фунтах, а не в граммах и килограммах вопреки закону о переходе с имперской системы мер и весов на метрическую по всей территории Европейского союза.
Представьте, что вы подходите к винному прилавку в российском продмаге и говорите: «Тридцать кубических дюймов водки, пожалуйста». Или, скажем, в колбасном отделе: «Восемь унций колбасы, будьте добры». Интересно, как на вас посмотрят. Могут просто-таки морду набить. А точнее, нация раскололась на евроэнтузиастов и евроскептиков. И не впервые. Энтони Берджес (автор «Заводного апельсина») возмущался, когда Англия под давлением мирового капитала перешла на новую десятичную денежную единицу: «У британцев была мудрая древняя денежная система, рассчитанная в согласии с нуждами календаря так, что фунты и шиллинги делились на шесть и двенадцать, то есть деньги и продолжительность суток были соизмеримы друг с другом. Эта гуманная и изящная система была отброшена ради десятичных абстракций, рожденных в утопическом бреду Французской революции».
Они действительно антропоморфны, эти меры: дюйм – это размер фаланги пальца, фут – размер ступни, ярд – это шаг. Конечно, шаг у Кромвеля был, наверное, пошире, чем у меня или, скажем, Наполеона.
Это Наполеон ввел универсальную метрическую систему в Европе. Но до Альбиона он не добрался. А то и у нас было бы правостороннее движение. Раньше по всей средневековой Европе ездили по левой стороне, как и в Англии. Это более естественно. Дело в том, что рыцарь держал копье, как правило, в правой руке. И чтобы защищаться копьем от встречного, рыцарь ехал, естественно, по левой стороне дороги.
Когда едешь на втором этаже лондонского автобуса, многое в жизни города проясняется. Я недавно ехал по Оксфорд-стрит и еще раз ужаснулся, какая там страшная толкучка. Казалось, неудивительно – это главная торговая улица Лондона. Но приглядевшись, я понял, что дело даже не в количестве народа. Дело в том, что слишком много людей сталкиваются друг с другом. Почему? Потому что большинство покупателей на Оксфорд-стрит – приезжие и туристы. Так вот, когда англичанин сталкивается с европейским туристом, они никак не могут разойтись: пока один пытается обойти встречного слева (англичанин), другой обходит его справа (европеец). Так и топчутся на месте, пока не разберутся. Хорошо, что у них в руках не копья, а пластиковые пакеты с покупками.
Все эти нюансы не доходили до бюрократов из Брюсселя. Стив Тобёрн скончался от сердечного приступа за несколько дней до решения палаты лордов, отказавшей ему в апелляции. В народе он стал известен как «метрический мученик», породивший целое диссидентское сообщество «жертв метрической системы». Они торговали, демонстративно отмеривая бекон и лук-порей в унциях и фунтах. В эти дни они одержали победу. Европейский союз даровал британцам право использования имперской системы мер и весов. Диссидент из Йоркшира посмертно реабилитирован в глазах законопослушных граждан. Мы отстояли и нашу пинту, и нашу милю. Нашу обедню.
Потому что Великобритания – это все-таки не Европа.
У ней особенная стать. Ее, может быть, можно понять умом, но, как и Россию, метром общим не измерить. То есть Россию не измерить общим аршином. Вот именно. Россия поднялась с колен, но православные россияне должны сегодня задать себе вопрос: как высоко поднялась она с колен? На аршин? От горшка два вершка? Или прямо уже косая сажень в плечах? Короче, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: нельзя измерять российскую духовность в метрической системе (введенной, кстати, вслед за безбожным большевистским переворотом, в 1918 году). Я к чему клоню: чужой земли не надо нам ни пяди, но и ежу за версту видно, что процесс поднятия России в полный рост следует начать с возрождения системы мер и весов бывшей Российской империи – до того, как вся эта европеизация началась. Кстати, все энциклопедии утверждают, что «аршин» – турецкое слово.
