Многие из нас платят всяким сомнительным оракулам огромные деньги, чтоб узнать дату своей смерти. 80-летняя Мария Ивановна Пархоменко решила не гадать на кофейной гуще и еще при жизни подготовила себе могилку и поставила памятник на кладбище в подмосковной Балашихе. Теперь она точно знает, где закончится ее земной путь, и, как ни странно, это придает ей жизненной энергии.
— Вот и моя могилка, — мы останавливаемся у низенькой ограды и с надгробного мраморного камня на меня смотрит… фотография Марии Ивановны — дата смерти на памятнике пока отсутствует.
Она нежно целует фотографию мужа (он трагически погиб в 1976 г.), а потом, показывая на свое изображение, приговаривает: “А тебя, Мария, целовать не буду. Жива еще…” Обе могилки, густо засаженные маргаритками, аккуратно прибраны. На свой и на мужний холмики бабушка втыкает пластмассовые гладиолусы по 5 руб. за штуку.
— Вот, — показывает старушка на соседнюю оградку, — похоронили человека позже моего мужа, а у него я ни разу никого не видела. Заросла бурьяном, хотя есть и жена, и двое детей. Это огромный и ничем не отмоленный грех.
Кладбище у деревни Безменково Мария Ивановна посещает не реже двух раз в месяц, и это ей обходится в 200—300 руб. Нужно поставить свечки перед всеми образами: Николаю Угоднику, святому целителю Пантелеимону, Деве Марии, святой Матрене… Потом покупает записочки “за упокой” — по 20 руб. штука. В церкви есть записки и по 10 руб., но Мария Ивановна денег не жалеет: хочет, чтоб мужу, сыновьям и матери на том свете было хорошо. А в церкви добрые люди ее надоумили, что записка по 20 руб. гарантию дает как бы большую. Еще отдельно жертвует на церковь 10—15 руб. И, конечно, часто приносит на погост бутылку — сирым и убогим, а иногда и могильщикам. Каждая православная душа должна помянуть ее близкого усопшего.
К этому Мария Ивановна относится с особым трепетом. Даже из Орла, где похоронен ее родной брат, привезла земли и по всем православным обрядам с благословения священника подсыпала ее к могилам своих близких. “Теперь на том свете они обязательно встретятся. Так говорят священные книги”.
— Помирать буду спокойно, — считает она. — Тут важно правильно устроить поминки, не экономить деньги. И мужу, и детям поминки я делала хорошие. Мне всего один раз снился супруг, а он умер 31 год как. И сыновья тоже один раз снились. Значит, они “там” спокойны, я все правильно организовала.
Памятники себе, мужу, а также двум сыновьям и матери (они покоятся на этом же кладбище, только на другом участке) Мария Ивановна обустроила три года назад. Денег у нее, конечно, не было, все ритуальные расходы на себя взяла соседка — фермерша Роза Шамилевна Легейда. Во-первых, по рыночной цене она купила у одинокой Марии Ивановны земельный участок. Во-вторых, оплатила изготовление и установку памятников.
Как соседи живут они душа в душу, Мария Ивановна по-прежнему выращивает на “своих” грядках картошку и овощи. Но в силу своего возраста все чаще подумывает о жизни “там” — на том свете. И хотя фермерша заверяет, что могилку Марии Ивановны она не забудет, бабушка уже распорядилась, чтоб после собственных похорон площадь ее оградки была вымощена плиткой — так она сделала детям и матери. По этому вопросу даже консультировалась с батюшкой, тот нашел предложение весьма мудрым и дал свое благословение.
И Марию Ивановну, и “МК” рабочие кладбища заверяют, что она может не волноваться: когда Господь призовет ее к себе, сделают все в лучшем виде.
Спрашиваю старушку: что она чувствует, когда дважды в месяц видит собственную могилу и памятник? Она отвечает, что ничего такого не чувствует, привыкла.
Впрочем, в свои 80 лет понимает, что какой-то срок ей еще предстоит прожить на этом свете. Она всех прощает, но жалуется только на одно обстоятельство. Как ветерану ВОВ и инвалиду второй группы доплата за инвалидность ей полагается 1400 руб. в месяц. На руки она получает 950, а 450 руб. — это льготные лекарства. За все время действия 122-го закона о монетизации льгот она не купила льготных лекарств и на 10 коп. Когда ни придет в аптеку, говорят, что ничего нет.
— Так берите деньгами! — советую я.
Она недоверчиво прищуривает глаза:
— Я думала над этим. Но умные люди говорят, что к тем, кто отказался от льготных лекарств, “скорая помощь” приезжает только за деньги. Ничего, доживу уже как есть…
