С тех пор как переодетый в гражданское стукач из полицейского департамента Лос-Анджелеса “повязал” в общественном туалете на Беверли-Хиллз Джорджа Майкла, опрометчиво предложившего законспирированному копу минет “не отходя от кассы”, у поп-звезды не осталось другого выбора, кроме “каминг-аута”, т.е. публичного признания своей гомосексуальности и перехода из статуса “закрытого” гея в гея “открытого”. Что вполне разумно, потому что альтернативой была только петля на шею и вселенский позор. А так — нате, выкусите…
После того исторического “залета” певец скорректировал, разумеется, не только свой публичный статус, но и творческий посыл. Некогда смутный подтекст превратился в магистральный мессидж (в такое послание Федеральному собранию), с которым, собственно, он и прибыл в Москву в рамках юбилейного тура 25 Live.
Выслушать все, что собрался сообщить публике в этой связи гей-поп-герой, собралась не только восторженная паства из числа поп-болельщиков и музыкальных эстетов, но и весьма странная в контексте вышесказанного публика, что заставило поначалу поволноваться — не забрасывать ли камнями и орошать святой водой содомскую сцену пришли эти люди? Совсем недавно они с пеной у рта объясняли всем, как омерзительны эти извращенцы для духовно возвышенного большинства, которое категорически против. Но вот — пришли. И то ли в переполненном “Олимпийском” большинство оказалось в меньшинстве, то ли это большинство на самом деле не такое дремучее, как пытаются его представить клинические недоумки?..
В общем, все прошло радостно и позитивно. После двух часов роскошного музыкального спектакля публика, шумно ликовавшая в зале, была довольна, как слива, и выходила с блаженными лицами. Каждый, похоже, нашел что-то близкое, свое, сокровенное. Как пела группа “Мираж” — “музыка нас связала”. Один телебосс все восхищался: “Если пришло столько людей, которые любят Джорджа Майкла, то, значит, у нас еще не все потеряно!”
Три основные составляющие включил в свое послание Джордж Майкл: музыкальную, личную и социальную. Из этого сильногазированного коктейля вышел сущий гей-карнавал, который закончился маршем несогласного…
Музыкальное
Иные журналисты зачем-то упорно подсчитывали в своих поспешных рецензиях, сколько раз артист “дал петуха”.
Не потеют только мертвые, мимо нот не “поют” только наши звезды фонограмм, а на живом рок-концерте “пустить петуха” вполне дозволено, тем более — великому ГЕЙнию. Петухи петухами (их и была-то пара-тройка в самом начале, пока артист распевался), но даже для тех, кому музыка Джорджа Майкла кажется нудноватой, стало очевидно, что они видели и слышали на московской сцене одного из выдающихся вокалистов современной поп-музыки. Рядом вспоминаются разве что Фредди Меркьюри, Том Джонс и Тина Тернер. Вдогонку стал очевиден бледный вид, который имели на его фоне посещавшие Москву другие мегазвезды: Робби Уильямс, Пинк, Майкл Джексон, Уитни Хьюстон, Мэрайя Керри, Мадонна…
Роскошному и чувственному пению под стать была и постановка шоу, о которой “ЗД” подробно рассказывала еще 15 июня в репортаже с лондонской премьеры на стадионе “Уэмбли”. Пока на сцене не включился свет, казалось странным: что же везли в 64 трейлерах? Оказалось, везли не столько саму декорацию, сколько техническую начинку (свет, звук, кабели и даже генераторы), и в результате в полностью (!) переоснащенном “Олимпийском” впервые зазвучал настоящий фирменный саунд.
Когда же в дело вступили все световые приборы и хай-тековские чудо-экраны, превратившие пустую на первый взгляд сцену в немыслимую красоту и совершенное пространство, стало ясно, что декорация в своем традиционном смысле умерла и поп-мир вошел в новую эру технологического мультимедийного шоу XXI века. Мой сосед по ряду пошутил: теперь Борис Краснов может закрывать свою конторку. К счастью, только что пришло известие о большом заказе, который нашему титулованному сценографу подогнал Филипп Киркоров для своей осенней премьеры в опереточном театре. Фил — благодетель, а Краснов еще протянет. Да и Сочи не за горами…
Личное
Во время песенки Easier Affair (“Мимолетное знакомство”) на громадных экранах калейдоскопом мелькали весьма откровенные сцены всех видов любви: мужской, женской и даже смешанной, более известной как “гетеросексуальная”. Тем самым Джордж, сам хоть и гей, пострадавший за свою страсть, в пику гонителям и всем “фобам” воспевал таким образом оду многообразию человека, праву каждого на свое счастье и свою любовь, а любовь — она ведь всегда прекрасна. Он воспевал равноправие, справедливость и терпимость.
Дразня мракобесов, открыл второе отделение зажигательной Outside (“Выходи!”), которая и стала переломной вехой в личной и творческой судьбе артиста после туалетного “провала”. Клип с целующимися взасос полицейскими на крыше небоскреба, которых преследует патрульный вертолет, помнят все. Благодаря визуальным эффектам и в “Олимпийском” со страшным грохотом и шумом летал практически всамделишный вертолет, заглушаемый не только восторженным ревом зрителей, но и мощным, сочным, упругим голосом певца, со скаутским задором скандировавшим на всю округу: “Давай выйдем на улицу, трахнемся там, это же весело!..”.
Облаченный в полицейскую униформу Джордж выглядел при этом брутальным мачо, на что, видимо, с нескрываемым изумлением смотрел из VIP-ложи телеведущий Владимир Соловьев. Днями ранее он на своем ток-шоу жеманно заламывал руки, подмахивал пышным бедром и манерно тянул гласные, показывая телезрителям, как, по его представлению, выглядят “противные геи”. Оказалось, не всегда так. Теперь, наверное, стыдно, что пудрил мозги людям? И зачем вообще пришел? Ведь противно...
Тем временем Джордж Майкл, окончательно “потерявший стыд”, объявил Jesus To A Child — одну из своих самых пронзительных лирических баллад. Разумеется, он пояснил, что это посвящение его бывшему возлюбленному — Ансельмо Фелеппе, погибшему от СПИДа. А восторженно-романтическую Amazing (“Великолепный”) пропел уже текущему “мужчине, которого я люблю”. Кенни Госс находился в это время в зале и послал любимому воздушный поцелуй.
Как говорила Алла Борисовна, “если что-то осталось в ваших сердцах, то большей награды для себя я не желаю”...
Социальное
Протест против системы всегда свойствен интеллектуалам. У Джорджа Майкла он начался, конечно, на личной почве — когда “грязные копы” выволокли на свет сугубо личную слабость человека. Однако протест имеет свойство “глобализироваться”, тем более у западной артистической элиты это в крови — подтрунивать над действующей властью.
Огрызнувшись клипом Outside и оправившись от первого шока, артист затем выпустил ядреную мультяшку Shoot The Dog (“Пристрели этого пса”), идея которой убийственно разоблачительна. Ее напомнили и в “Олимпийском”.
Вместе с карикатурно-гееватым Джорджем Майклом по экрану носились карикатурные Джордж Буш и Тони Блэр с ядерными ракетами под мышками в образе то ушастых мышей, то цепных псов, лижущих хозяйские гениталии. Смысл песни-протеста прост: меня, мол, замочили за то, что пытался отсосать в темном сортире, а смотрите, как “отсасывает” на глазах у всего мира Блэр у Буша…
Финальная Freedom (“Свобода”) превратилась уже не столько в гимн гей-прайду, сколько в социальный памфлет глобального масштаба. Гигантская надувная кукла бывшего британского премьера Тони Блэра в виде уродливо-ушасто-зубастого Микки-Мауса обрела форму статуи Свободы с факелом, больше походившим на полицейский жупел. Ужас! Ничего святого!
Слава богу, нашему президенту не пришлось чем-то разозлить Джорджа Майкла. Иначе это уникальное шоу вряд ли доехало бы до Москвы, ограничившись местами, где прописаны Джордж Буш и Тони Блэр. У нас же как — спел Юрий Шевчук (даже не надувая никаких кукол): “Когда кончится нефть, наш президент умрет”, — и всё. Тук, и нет Шевчука в эфире. Хотя даже еще неизвестно имя того президента, при котором у нас кончится нефть. Спела Сердючка “Раша, гудбай” — и нет Сердючки. Задал Тимати “Вопросы”, вспомнив слово “Ходорковский” без надлежащего интонационного осуждения в голосе, и все впали в полуобморочную кому…
Несомненно, что урок суверенной демократии от Джорджа Майкла мог показаться познавательным во всех смыслах и для многих заинтересованных лиц, посетивших концерт.
