Маргарет Мадзантини
Не уходи
Мадзантини — малоизвестная итальянская актриса и гораздо более успешная писательница. Поклонники хоррор-трэша и всевозможной зомби-каннибальской киношной мясной лавки могли запомнить ее по культовому образцу жанра “Антропофагусу” (не самый лучший, но, пожалуй, наиболее известный из фильмов Джо Д’Амато — одного из флагманов кинематографа категории Б).
“Не уходи” — второй роман перепрофилировавшейся актрисы — был восторженно встречен читающей публикой.
Для закрепления успеха книгу экранизировал супруг Маргарет, актер Серджио Кастеллитто, задействовав в главной роли Пенелопу Крус. Фильм съездил в Канны и получил пару премий.
Было бы даже странно, если бы людей не тронула преисполненная нежности и отчаяния история, поведанная рассказчиком. Сидя у постели находящейся без сознания после аварии дочери, убитый беспомощностью отец устраивает исповедь. Как-то даже несколько нечестно. Таким антуражем можно и раздавить. Но законы жанра — законами жанра, и исповедующийся не находит ничего лучше, как предаться самоанализу по поводу собственного адюльтера. И не просто супружеской измены, а с осложнениями. С моральными вывихами и переломами. Разливая потоки щемящей откровенности, вытаскивает он на проветривание душевные потроха успешного европейского человека.
Майкл Каннингем
Избранные дни
Четвертый роман замечательного американского писателя, не страдающего излишней плодовитостью.
“Избранные дни” — по сути три разных рассказа. В первом — времена дикого капитализма. Мальчик, пошедший работать на завод после гибели его старшего брата, спасает ценой своей жизни проститутку, которая была подругой погибшего. А об угрозе ее жизни он узнает из посещающих его видений. Второй рассказ — где-то около наших дней. В Америке — эпидемия терроризма, в которую замешаны и дети. Сотрудница отдела по борьбе с терроризмом разыскивает одного из таких пацанят. И что-то такое еще фантасмагорическое из будущего, где все поделено на уровни, обитают разумные ящерицы, а детей называют Томкрузами. Объединяет все истории возвышенно-лирическая психиатрия взаимоотношений женщины и мальчика. А дополнительным раствором, цементирующим разрозненные рассказы в единое целое, выступает классик американской литературы Уолт Уитмен, снующий в том или ином виде по страницам книги. Для нас эта тема, возможно, не до конца прозрачна, все ж таки мы не медитируем над поэзией Уитмена со школьной скамьи. Для пробуждения добрых чувств на его месте должен был оказаться Пушкин. Но все равно некоторую поэтическую многослойность происходящему, очаровательную иллюзию легкой нездешности этот прием ощутимо навязывает. И все это так красиво и душевно, а ведь таскают-то нас по кругам ада.
Михаил Елизаров
Библиотекарь
Очередной опус ганноверца Елизарова, бывшего нашего соотечественника и, как следствие, русского писателя. Продолжена в общих чертах линия метафизической мистификации, начатая сборником декоративных кошмариков “Ногти” и подхваченная конспирологическим боевиком с православным уклоном “Пастернак”. Как и следовало ожидать, речь идет о сектах, о тайнах, о том, что не все так просто, как кажется, в этом подлунном мирке. Много безумия, безобразий и насилия. И, конечно, подтекст, склизкий, как угорь, ведь, как известно, сказка ложь, да в ней намек — добрым молодцам урок. Одними погонями сыт не будешь.
А речь, собственно, идет о том, что был-де такой незаметный советский писатель Дмитрий Алексеевич Громов.
И никто его книг не читал. И правильно делали, потому что прочитавшие их индивидуумы моментально полностью преображались. Причем каждая книга давала свой уникальный эффект. Разумеется, редкие читатели оных тут же сколотили банды, названные библиотеками, и учинили промеж себя резню за наследство. И это здорово, потому как талант живописать безумные полномасштабные гэги у автора несомненно присутствует. Некоторые образчики, вроде воинства старух, да и вообще эпические батальные сцены “читателей” действительно разрывными снарядами поражают воображение. Так за этим всем еще копошится странненькое такое ощущение чреватости раздолбайского триллера какими-то поисками Шамбалы.
