Я родилась в 1971 году в Москве в семье, которая уже, видимо, готовилась к распаду. Когда отец с матерью разошлись, мать уже была алкоголичкой (говорят, что это из-за отца, который тоже пил, но ему как мужчине было легче бросить), мне было лет пять.
В семь лет я узнала, каково быть не нужной никому. Я попросилась в новую семью отца. Глупое, ненужное решение, как я теперь понимаю. Прописана была с матерью, а жила с чужой женщиной, которая вымещала на мне всю свою женскую нереализованность. Как же, новый муж подвернулся (сама из Донецкой области), а тут "довесок"... Бить "довесок"!
Отец постоянно в командировках, он химик, заводы курирует. Его никто не хочет огорчать. Вот и я поступила в институт и жила в общаге будучи москвичкой (у друзей), пока отец в командировке, а как приезжал – молчком дома. Лишь бы он ничего не знал... А может, знал?
Потом умерла мать. Я узнала об этом от ее сестры. Узнала, что стала наследницей трехкомнатной квартиры. Я ушла туда. Ушла, не имея понятия, что такое дом. Ушла из дома, в котором никогда не было для меня дома, пытаясь понять, что это.
Сразу нашелся мужчина, который любит. Любит не меня, а мою квартиру. Мне же, обделенной, всякая любовь казалась святой. Он уговорил меня продать квартиру, чтобы поднять свое дело (1991 год – может, кто-нибудь понимает, о чем я). Я осталась без всего, на улице. Не совсем оказался пропащий человек – отдал мне те две тысячи долларов, которые остались, и дал наводку своему другу, наркоману:
– Вот, смотри, дура с двумя тысячами долларов.
Тот, конечно, позвонил, сказал, что любит...
Любит... Магическое слово. Жила с ним. Родила ребенка – нормального, слава Богу.
Простите, я убила отца своего сына. К тому времени я была вся в ножевых шрамах. За то, что не отдаю зарплату, за то, что не хочу близости (он не берег меня, и следующая беременность была выбита из меня табуреткой, да, не дадут соврать врачи роддома). У него я научилась хвататься за нож чуть что. Но не "чуть что", а для самообороны я схватилась за нож в этот раз. Он умер. Черемушкинский суд приговорил меня к шести годам лишения свободы, наименьшему наказанию. Простите, но единственной мыслью тогда было: "Почему я ждала год? Если бы я сделала это раньше, наименьшее наказание было бы три года". (Тогда было изменено законодательство.)
Я вышла через четыре года, отпущенная за примерное поведение (это же для ВАС многое значит). Вышла, потеряв сына. По закону меня лишили родительских прав. Когда я пыталась добиться с ним встречи, мне выслали бумагу, в которой написано, что моего сына я смогу увидеть, только когда получу прописку в Москве, бумагу могу показать.
Что в итоге?.. Я не умею жить по вашим законам, люди. Ко всему прочему, оказалось, что я притащила с зоны туберкулез, который в зонах выявлять не нужно, чтобы численность зеков уменьшалась как бы сама по себе. В вашем мире его не выявили потому, что в поликлиниках не принимают людей без медицинской страховки, а скорая помощь требует тысячу за вызов к таким, как я.
