Марио Варгас Льоса
Похвальное слово мачехе
Знойное открытие лета. Откуда-то из закромов и сусеков, затаившихся где-то, не иначе как “под небом солнечной и знойной Аргентины”. И даже не совсем Аргентины, а из мест гораздо более знойных и солнечных. Из Перу. Там у истоков Амазонки от заката до рассвета справляют свой ад последние каннибалы, а при свете дня на языке Сервантеса творится высокая культура. Например, эротико-физиологические откровения от мэтра латиноамериканской литературы Марио Варгаса Льоса.
Сюжетно это своего рода контр-“Лолита”. Подросток, малолетний ангелочек с дьявольски хитрой душой соблазняет из каких-то корыстных соображений свою, в общем-то, далеко не юную мачеху. И не только ее. Нащупав безотказную методу, юный пройдоха, очевидно, пытается поставить ее на конвейер.
Эта лаконичная эротическая миниатюра вольготно расположилась среди бурлесков плоти и сексуальных коллизий, которым на самом-то деле и посвящено произведение. Льоса справляет форменную физиологическую литургию. Поэтизация естественных состояний и отправлений тела, культурная иерархия которых сметена подчистую. Радикально повышенный градус чувственности. Медитации над некоторыми шедеврами эротической живописи, хотя в эротичность и вообще живописность отдельных экспонатов можно поверить, только абсолютно доверившись авторитету перуанского властителя дум, возводящего животрепещущий языческий алтарь самовитой плоти.
Паскаль Киньяр
Вилла “Амалия”
Последний роман популярного французского стилиста и эстета Киньяра. Отойдя на несколько лет от крупномасштабных художественных произведений, автор, похоже, пришел к выводу, что настала пора если не для автобиографии, то, по крайней мере, для подробного объяснения с читателями. Сам Киньяр — известный во Франции меломан, возглавлявший даже версальский фестиваль театра и оперы музыки эпохи барокко. Кроме того он считается “писателем-отшельником”.
Некто похожий фигурирует и в романе “Вилла “Амалия”. Правда, это женщина. Зато композитор. Не самый известный и малоплодовитый, но в узких кругах очень популярный. В один прекрасный день она решается полностью изменить свою жизнь и категорически уединиться. Подходит к вопросу она, правда, с нехарактерной для легенды о творческих личностях практической сметкой. Для начала она аккуратненько и тайком от сожителя распродает все имущество и размещает кругленькую сумму на тайном счету. После чего с чистой совестью отправляется в культурный затвор, привольно раскинувшийся где-то в весьма живописных местах Средиземноморья.
Впрочем, роман не только об особенностях европейского национального поиска уединения. В простых, но задушевных беседах, в романтических антуражах раскидываются туманы возвышенной грусти, может быть, даже тоски по несбыточному. А где-то там за туманами, как известно, наш дом.
Дмитрий Горчев
Милицейское танго
Он был художник и поэт. Он покорил весь Интернет. Постепенно добирается и до остального белого света, не дозапутавшегося пока в глобальных паутинах. Очередная книга духовного наследника одного из ведущих русских абсурдистов XX века Даниила Хармса. Иррациональное бытописание и стихийно-квантовый реализм последнего щедро сдобрен нецензурной лексикой, мобильными телефонами, телевизионными передачами и теоремой “богач—бедняк”. В общем, есть контакт с современностью.
Абсурд — он хоть и в Африке абсурд, но должен отвечать знамениям времени. И он охотно отвечает. А уж за нами ответ на его e2-e4. Что мы там накопаем в этих незамысловато-оторопелых историях про милицию, пенсионеров, офис-менеджеров, про чтение журналов и встречи с ангелами и про такие для всех родные мотивы воспоминаний детства. В историях подчас забавных. Почти всегда трагических. Ироничных и неожиданно эвона-как-оно-вывернутых.
Возможно, это просто языковой чес. Ловкий, беззапиночный, остроумный. А может, нам что-то сообщается. Какой-то месседж. Глубоко личный или же отвлеченно-философический. Как и положено абсурдизму, не совсем аллегория, но и не вовсе психологическая зарисовка. Серединка на половинку, едва прикрывающие варево действительности. Копошащиеся где-то ниже порога осознавания реалии, глумящиеся над нами, корчащие рожи и постоянно ускользающие от ответа.
