Я вот слышу постоянно: "Человек – венец творения! Слава нашему разуму!" По-моему, фигня какая-то. Вот послушайте, кто такой человек и из чего его делают. И для чего.
Произошла эта история в начале 90-х. В то самое время, когда каждый мало-мальски пьющий в меру индивид осознал: человек человеку враг. В плохое верилось будь здоров, в хорошее – не очень. И народ, как водится, потянулся к вечным истинам. Пошел в церковь, особенно бабки.
В тот год, однако, Пасха совпала с Первомаем. На улице тепло, ручейки да птички. Зеленело. Написал – и хорошо стало. Люблю я на позднюю Пасху по Москве пройтись. И бабульки тогда под это дело радовались. А что? Хорошая погода любому в кайф, и верующему и атеисту. И, как выяcнится несколько позднее, атеисты немного перестарались.
Идет, значится, одна бабка к Новодевичьему монастырю и радуется. Птички, Пасха, ручьи и солнышко... Смотрит по сторонам, улыбается. А под ноги не смотрит. И правильно делает. Иногда полезнее для психического здоровья смотреть строго вверх, не обращая внимания на грешную землю. А бабка все же, несмотря на возвышенное всеобщее настроение, вниз нет-нет, да и глянет. Чоботы еще дореформенные, последние. Кому охота из-за лужи без обувки остаться? Ну и досмотелась. Идет, глядь в ручеек – а там глаза. Настоящие, в смысле человеческие. Плывут. И там не одна пара чьих-то отдельных глаз, а много и разноцветные. Кто не видел человеческих глаз отдельно от человека (вообще-то смотреть не советую), тот знает – зрелище душераздирающее. Здоровые такие шары... Смотрит бабка на эти глаза, а у нее у самой глазенки под череп лезут сами по себе. Тут бабка – хренак – и с катушек. Прямо в лужу. Лежит вся в чужих глазах и почти не дышит. Бабки, как вы сами понимаете, в такой день поодиночке не ходят. Видят "коллеги" – свалилась бабуся. Видно, плохо ей. Нагибается над ней другая старуха, в смысле помочь. У самой помошницы зрение паршивое, катаракта что ли замучила... Разглядеть упавшую разглядела, а подробности – нет. Нагнулась, тут и окружающие детали проступили. В результате две старухи в луже купаются. Пяти минут не прошло, как их уже штук восемь грязевые ванны принимает.
Но все же время лихое, телевизор все смотрят, а там на экране полным ходом каждый день разборки-расчлененка. Народ худо-бедно закалился. Да и благотворное влияние прохладной по-весеннему воды сказывается. В общем, первая старуха чуть-чуть ожила. Видит – вокруг все те же глаза, да еще легион полумертвых "коллег по цеху" в жидкости парится. Стала бабка-первопроходец товарок в чувство приводить. Прохожие мужчины ей помогают, но не все и не сразу. Присмотрятся, поблюют, а уж только потом брезгливую руку помощи тянут. Да все норовят сбежать. Бабки оклемались чутка, подышали глубоко да искренне и стали гадать: что бы это значило? И понимают своей травмированной по утрянке психикой, что просто так глаза в ручье сами по себе течь не могут. Неоткуда им взяться в таком промышленном количестве, отдельно от хозяев. И пенсионерки, как заправские пинкертоны, пошли по бережку. Поглядеть, откуда тащит такую благодать по городу Москве, порту пяти морей, едри ее долго. И приходят они по следу в морг 1-го мединститута. А там праздник. Первомай и Пасху одновременно отмечают. В общем, служащие таноталогического отделения пребывают не в норме. Про Бодлера говорить могут часами, а вот как звали по фамилии маму в девичестве не помнят. И толпа старух под это невменяемое состояние персонала пробирается за закрытые ворота царства скорби. А там глаз этих – едрена мама! Глубые, зеленые, карие – разные. Как говорят в торговле, в ассортименте. Поднимается визг, писк, временами слышатся икота и рыгание. Нет, рыгают не бабки, те уже адаптировались. То работники морга блюют – в них уже не лезет. Хоть и привычный к алкоголю организм, а норма у каждого есть. Ходят они по двору и блюют. Причем ходят обувью прямо по глазам. Если вот у вас на глазах раздавить сапогом на мостовой глаз (прошу прощения, каламбур невольный), то вы, скорее всего, с непривычки опомнитесь здорово нескоро. Невзирая на ежедневный просмотр хроники проишествий. И пока санитары ходили-блевали по глазам, старушки, невзирая уже на получасовую привычку, перманентно хлопались поспать. Тяжело им. А санитарам пока легко. И конечно, приезжают на этот сабантуй менты. Они знают: там, где громко, там и стырить что-нибудь бывает можно, если потихоньку. Тихо не получается. Во-первых, бабки орут как резаные, во-вторых, санитары блюют, а в-третьих, то одна, то другая часть наряда брякается в лужу при полном параде и бронежилете. Картинка та еще. Не самый веселый двор, не самого веселого места, мутные вешние воды, в этих волнах – стая бабок (часть лежит), охреневшие менты (часть тоже вповалку) и радужные шнифты переливаются. Кто видел, больше, говорят, ни на что другое смотреть с тех пор не могут. Делает баба глазунью – мужик неожиданно хренак – и в спячку. А тут еще от Новодевичьего вой доносится. Иностранных туристов привезли. И они при виде чудес древнерусского зодчества и красот отечественной патанотомии подохренели. В общем, никакого Первомая не надо, пакуй чемодан, вези в Кащенко. Благо недолго по причине отсутствия постороннего автомототранпспорта на магистралях – все на дачах, упрямо картошку сажают, несмотря на праздник.
Выяснилось... Была, оказывается, программа. Подписанная какими-то там правительствами. По ней, по программе, глаза у наших трупов забирали, замораживали и продавали по обмену за кордон. Благо что в культуре великого русского народа не принято у мертвяков веки поднимать. Чай не дикари... Один глаз выходил для отечества и лиц к нему приближенных чуть не в сто долларов. Роговицу, вишь, нашу буржуи пересаживали. И все чинно, благородно и по закону. А чтобы морозить это дело, привезли к нам аппарат американский. Хренову гору денег стоил тот аппаратик. А в Америке ведь что с электичеством творится? Полный беспредел на 127 вольт. А у нас беспредел на 220. И чтобы беспредел уравнять, привезли трансформатор. А когда начался праздник (вернее два), один из санитаров занемог по малой нужде. Тепло. Вот он и пописал на трансформатор. Его и переклинило, в смысле трансформатор. Санитару хоть бы хны. Убрал он это дело, стряхнул (может, наоборот, никто теперь вспомнить не может) и пошел допивать. А импортная хреновина для отечественных глаз не пьет. Из принципу. Ей, хреновине, не объяснишь, что два праздника. Она стала сигналы громким голосом подавать. Дура, кто ж ее услышит, когда в ребятах по килограмму ректификата на рыло? Тут хреновина на автомате крышку подняла, опять бубнит не по-нашему. Потом другую крышку приоткрыла. А потом там по технологии происходит смыв всего, что есть в наличии внутри: типа уже все, некондиция. Пол наклонный, двор тоже. А тут еще паводок. В общем, дело, конечно, возбудили, но посадили, как водится, санитаров. Бабки (в смысле, деньги) уплыли (в том и другом смысле) немереные. А вы говорите, человек – венец природы. Но я вам напоследок другую штуку доскажу. Примерно в это же самое время в этом же районе что-то с водопроводом случилось. И под землю полезли водопроводчики, слегка под мухой. Вот кто действительно пострадал. Они как оклемались, так всей бригадой и уволились. И пить бросили.
