Каков он есть – национальный миф русский

Для любого народа самоидентификация – это основа мироощущения. Строится она чаще всего на наборе укоренившихся мифов. Интересно, в какую сторону в дальнейшем будет трансформироваться наш основной национальный миф. Если в сторону сбережения культуры и традиций – это станет благом. Если же он приведет нас к противопоставлению всем окружающим, к идеологии осажденной крепости – это может стать причиной тяжелейших конфликтов.

Национальная мифология присуща всем народам, в ее существовании нет ничего зазорного. Главное, чтобы она не мешала нормальному развитию общества и государства. Поскольку Россия развивается по собственным законам, тесно связанным с общеевропейскими, но все же отличным от них, с течением времени идея Третьего Рима вновь трансформируется, но наверняка сохранится. То, что ряд высокопоставленных политтехнологов сегодня именуют «суверенной демократией», является попыткой использовать старинную традицию в интересах власти. И это неспроста: древняя идея, восходящая к Ивану III и Софье Палеолог, жива до сих пор.

ЧЕТВЕРТОМУ НЕ БЫВАТЬ

То, что некоторые народы особенно остро чувствуют собственное величие, – следствие особенностей исторического развития. Интерес представляет ответ на вопрос: почему формулировка «Москва – Третий Рим» нашла отклик в народных массах, на протяжении веков состоявших в основном из крестьян, не представлявших себе, что такое Рим? И почему сей постулат, несмотря на все изменения, продержался в качестве ментального императива на протяжении более чем пяти столетий?

Древняя Русь развивалась в русле общеевропейской традиции, но по-особенному. Позаимствовав христианскую веру из Константинополя, она не попыталась трансплантировать на свою почву римское право, воспринятое Европой (как католической, так и православной). Вопросы собственности, в первую очередь земельной, регулируемые гражданским правом тех времен и составляющие его основу, древним русам оказались… просто не нужны. Дело не в пренебрежении к законам, а в том, что земля в Европе была главной ценностью, на отношении к которой базировалась вся правовая база, – даже в холодной Скандинавии нужно было как-то делить богатые селедкой фьорды. У нас земля ценности не имела: она малоплодородна, к тому же ее очень много. Ценность имели люди, эту землю обрабатывающие и лишенные права сбежать куда глаза глядят, – земли-то сколько угодно, корчуй себе любой участок леса и живи. Отсюда и крепостное право, принявшее в России неевропейские формы.

Базой для концепции Третьего Рима стала правовая система, сложившаяся на Руси со времен первых великих киевских князей. Она базировалась на византийском религиозном праве, уделяя мало внимания праву гражданскому. В редконаселенной небогатой Руси X–XV веков, где в густых лесах и непроходимых болотах жили помимо славян финно-угорские, летто-литовские племена, тюркские и монгольские выходцы, где городское население составляло 2% против 20% в среднем по Европе, православная церковь являлась основной, часто единственной скрепой государственности. Недаром только в России сельские жители сменили самоназвание «смерды» (древнеиранское «мужи») на «крестьяне», то есть христиане. Церковь сохранила единство Руси в период монголо-татарского ига: в XIII–XIV веках страна распалась сначала на 8, потом на 50, а затем даже на 250 (!) мелких слабых княжеств, зависимых от татарских ханов и великих князей литовских. Кроме веры, страну тогда не объединяло ничего. В 1204 году Папа Римский проклял «схизматиков», т.е. православных, и началась бесконечная война с рыцарскими орденами в Прибалтике, датчанами, шведами, Польшей, Венгрией и Литвой. Об этом не могли не знать жители даже самых глухих селений: в течение нескольких веков ратники уходили «воевать» немцев, шведов, ляхов…

А церковь – основной государственный институт, по крайней мере в городах и крупных монастырях – по-своему обосновывала вечную войну как борьбу с воинствующим «латинством», а позже и с «люторами» (лютеранами).

Из городов и монастырей пропаганда национально-религиозной исключительности проникала во все уголки огромной страны. И это происходило на фоне непрекращающейся войны Руси-Московии-России с мусульманами – с момента первого столкновения с сельджукским десантом в Крыму в 1222 году до Первой мировой войны, когда Россия в последний раз воевала с Турцией. Неудивительно, что объединенная Московия Ивана III отлично восприняла идею Третьего Рима – она легла на благодатную почву. Национальная идея нужна любой стране, а в Московской Руси конца XV века таковая могла быть только религиозной, поскольку светская жизнь в стране отсутствовала как таковая. На концепции Третьего Рима возросла идея самодержавия, в сильно измененных формах дожившая до наших дней.

Ни подчинение православной церкви престолу и копирование европейской атрибутики Петром I, ни наплыв немцев при Екатерине Великой не пошатнули миф о России как о Третьем Риме, ставший народным. Наоборот, неизбежные конфликты с приезжими европейцами – не только бироновцами, известными только населению Санкт-Петербурга, но и немецкими инженерами на горных предприятиях и управляющими помещичьими имениями – укрепляли его. Толща народная, 90% населения России, состоящая из крестьян и городских низов (тоже, по сути, крестьян), да еще в немалой степени старообрядческая, не изменилась с конца XVII века до самых великих реформ Александра II ни по образу жизни, ни по уровню грамотности. Остзейские немцы, заполонившие административный аппарат Российской империи при Николае I и служившие, по мнению современников и их собственным признаниям, не России, а императору, которого они считали немцем, усиливали в народе недоверие ко всему иностранному. Хотя сотни тысяч немцев, поляков, голландцев, французов и шотландцев, к тому времени несколько поколений живших в России, становились самыми настоящими русскими, зачастую еще большими патриотами, чем природные славяне. Но на сохранявшийся вектор ментальности это никак не влияло.

Стремительная европеизация России в конце XIX – начале XX века была прервана революцией 1917 года. Вот тогда, после Гражданской войны и кратковременного правления большевиков-«космополитов» в 1920-х годах, возникла новая интерпретация доктрины Третьего Рима: уже как России (Советского Союза) – родины трудящихся всего мира. Неприязнь и подозрение к иностранцам (включая граждан стран-союзний) в те времена достигли не меньшего накала, чем в середине XVII века, когда Московское царство считало себя отдельной цивилизацией, царский двор слал надменные письма европейским монархам, а жители Немецкой слободы в Лефортове принимали православие, опасаясь нападений возмущенных горожан. Эта идеологическая доминанта продержалась до распада СССР, и нет оснований полагать, что она мертва в настоящее время. Новая национальная идея, новая мифология после 1991 года так и не возникла, а значит, продолжает существовать прежняя, пусть в измененном и расплывчатом виде.

«БОЛЬ» СОСЕДЕЙ

Надо иметь в виду, что в последние годы созданы и крепнут национальные мифы у наших соседей, наглядно показывающие, как можно из истории сделать знамя ненависти. Миф о жестоких и диких московитах, которые веками терзали богатую, веселую Речь Посполитую, заставляет нынешнюю Польшу вести против России настоящую «холодную войну». Вековой спор славян – тема даже не для отдельной статьи, а для монографии, поэтому ограничимся самой общей констатацией антиисторичности польской национальной мифологии: в составе Российской империи (сколь бы ни были тяжелы наши исторические отношения) поляки сохранили свой язык и культуру, в то время как польские земли, оказавшиеся в составе Германии, подверглись насильственному онемечиванию. То же самое касается и мифов, ставших официальными идеологическими доктринами в Эстонии, Латвии и Литве. Искусственно связывая гнусности советской оккупации с Россией и русскими, поднимая на щит местных эсэсовцев, якобы сражавшихся за свободу своих стран, там забывают как о знаменитых латышских стрелках – ударной силе Красной Армии, так и о том, что программа Гитлера предусматривала отнюдь не освобождение, а истребление и депортацию за Урал литовцев, эстонцев и латышей.

То же касается Украины, где новая мифология предпочитает Мазепу Богдану Хмельницкому, и Грузии, где выпячивают лишение грузинских земель независимости, замалчивая спасение страны русскими войсками от иранского геноцида и насильственного отуречивания.

Полемизировать с национальными мифами наших соседей так же нелепо, как и доказывать истинность или ошибочность теории Третьего Рима. Все они базируются не на фактах, не на знании, а на вере. В этом их сила, в этом и опасность.

НА СЛУЖБЕ У МИФОЛОГИЗАЦИИ

Спорить с мифами невозможно, остается надеяться, что политики, определяющие направление национальной энергии и составляющие школьные программы в этих странах, не смогут навязать свою точку зрения народам.

Но надо понимать, что в нынешних условиях у них есть мощные инструменты такого навязывания – вузы и школы, радио и телевидение, пресса, националистически настроенная интеллигенция, которая готова красиво обосновать хоть происхождение украинцев от мифических древних «укров». Да и в самой России далеко не все благополучно: школьников и студентов Татарстана уже полтора десятилетия учат, что Казанское ханство было богатым и процветающим государством, а московские войска, захватившие его, – сборищем кровожадных дикарей. Для единства России это крайне опасно.

Использовать мифы на благо общественного развития, уважения к себе и своему прошлому, не превращать их в дубину взбесившегося питекантропа – вот задача национальных элит как в России, так и во всех других странах.
Остается вопрос: кто и как с ней справится?  

Мифы — ложь, да в них намек

Во французских школах первоклассники хором скандируют: «Наши предки – галлы». Это выглядит забавно,
когда урок проходит на Реюньоне или во Французской Гвиане с чернокожим населением, да и собственно французы с характерной средиземноморской внешностью мало похожи на рыжеволосых и курносых кельтов-галлов. Забавна убежденность шведов, норвежцев и датчан, что они являются потомками викингов. Если скандинавские юноши уходили на пиратские базы викингов, в случае возвращения в родное селение их ждала немедленная казнь: трудолюбивым рыболовам и овцеводам Скандинавии ни к чему были рядом пираты и грабители. Потомки викингов живут совсем не там, а в Англии, Франции, России и Италии.

Существует английский миф о том, что Британия – это родина демократии. Действительно, Великая хартия, подписанная в XIII веке королем Иоанном Безземельным под давлением вооруженных баронов, содержала статью, которая впоследствии легла в основу всей британской судебной системы: «Ни один свободный человек не может быть арестован, посажен в тюрьму, лишен имущества, объявлен вне закона или разорен каким бы то ни было способом, иначе как по законному приговору своих пэров или на основании законов страны», а также статьи, положившие начало британскому парламентаризму.

Однако парламент – не английское изобретение; он аналогичен афинскому народному собранию, иранскому собранию представителей сословий или тюркскому курултаю. Современная демократия – это не столько парламентаризм, сколько кодифицированные права человека и гражданина плюс принцип разделения властей.

Первое сформулировали французские философы XVIII века, второе существовало уже в империи Чингисхана: в обнародованной им конституции «Ясса» была зафиксирована независимость судебной власти и утверждение хана курултаем.

В России тоже существует богатая народная мифология разных уровней, формирующая национальное самосознание. Корнем ее является древняя, постоянно трансформирующаяся традиция: «Москва – Третий Рим, а четвертому не бывать». Это означает, что Россия превосходит прочие страны в культурно-нравственном отношении.

Впрочем, в своем превосходстве над окружающими уверены все народы, но это стало императивом у народов с древней и непростой историей: чувство собственного отличия позволяет им объяснять и оправдывать превратности исторической судьбы. Это чувство свойственно иранцам, которые, давно став мусульманами, возводят себя к воинам Дария I и Ксеркса, и именно это заставляет их столь яростно противостоять американцам. Таковы кхмеры – создатели древней империи Камбуджадеша; память о великом прошлом и чувство превосходства над соседями – вьетнамцами и таиландцами, а не только политический гений сорбоннского выпускника Пол Пота привели к трагедии 1970–1980-х годов, когда одетые в черные рубашки «красные кхмеры» залили кровью Юго-Восточную Азию. И разумеется, китайцы, японцы и индийцы – создатели великих цивилизаций. В этом же ряду стоит и Россия. Европейцы и американцы, гордящиеся в первую очередь высоким уровнем развития, демократией и политкорректностью, в этот ряд не входят. Как и мусульманские страны (кроме Ирана), в которых гордость за великое прошлое подавляется верой в Аллаха: религиозный интегризм и постулат «Наша родина – Ислам» заставляют власти и общественное мнение жестоко преследовать тех, кто напоминает о национальной истории – «фараонистов» Египта, «вавилонистов» Ирака, «финикистов» Ливана.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру