Мир разделился на два новых блока – на обладателей серьезных запасов нефти и газа и их ключевых потребителей. Новые динамично развивающие экономики требуют, чтобы им в «топку» подбрасывали огромное количество топлива.
При этом у основных стран-потребителей заканчиваются собственные источники поступления нефти и газа. Тем не менее мир перешел от диктата потребителя к диктату продавца; последние оказывают давление на первых, меняя направления поставок. Россия, располагая огромными запасами нефти и прежде всего газа, способна использовать их для расширения собственного веса на мировой арене. Но ей стоит помнить, что выбор основного поставщика означает и выбор главного политического партнера. Возможно, это и есть главная интрига политического развития нашей страны.
СТРУКТУРА ПОТРЕБЛЕНИЯ
На начало XXI века нефть по-прежнему остается важнейшим мировым энергетическим ресурсом и крупнейшим объектом международной торговли. В обозримом будущем ее роль вряд ли очень изменится.
Мировое потребление нефти и нефтепродуктов за последние 10 лет увеличилось на 18,6%. Вместе с тем нефть – исчерпаемый ресурс. По прогнозам, при нынешнем уровне потребления мировая обеспеченность этим энергосырьем составляет около 40–50 лет. Конечно, тут речь идет о западной оценке ресурсов, которые выгодно добывать при нынешнем уровне цен и нынешнем развитии технологий. Поэтому при росте цен будет расти и доля нефтяных запасов.
Но в любом случае страны задумываются об альтернативе нефти. Несмотря на то что с 1995 года потребление гидро- и атомной энергии увеличилось на 17,3% и 19,2% соответственно, а бывшего некогда главным мировым топливом угля – на 28,4%, все равно основной заменой нефти является природный газ.
В ближайшее время на мировом рынке потребление газа будет стремительно увеличиваться. Эксперты даже придумали термин «газовая пауза», означающий не прекращение потребления газа, а, наоборот, акцент на «голубое топливо». Запасы и ресурсы газа существенно превосходят нефтяной сырьевой потенциал: только разведанные запасы позволяют говорить об обеспечении потребностей человечества на более чем 70 лет. В реальности же газ будет основой электроэнергетики не менее 100 лет.
Особое значение «голубое топливо» приобретает и в связи с его высокой экологичностью по сравнению с нефтью и углем. Потребление газа за последние 10 лет увеличилось на 27,7%, а к 2030 году возрастет с 2,8 до 4,6 трлн. кубометров газа.
Именно за эти главные энергетические ресурсы мира – нефть и газ – на международном рынке идет беспрестанная борьба со второй половины прошлого столетия. Речь не только о запасах углеводородов, которые позволяют контролировать сектор их производства, но и о транспортно-сбытовых мощностях, от которых зависит доступ к рынкам их реализации.
Кто контролирует полную цепочку – от запасов и сбытовых мощностей до конечного потребителя, – тот выходит на надгосударственный уровень и получает возможность влиять на мировую политику.
Более 20% мировых мощностей по переработке нефти расположены в США. Соответственно, и по объемам переработки в мире также лидируют страны ЕС и ОЭСР, суммарно имея долю в 73%. А на США приходится 20,5%.
Так что основная интрига – борьба между частными корпорациями и национальными компаниями.
Первые стремятся вернуть себе утерянные позиции и снова превратиться в надгосударственные структуры, определяющие международную политику. Вторые всеми силами и средствами пытаются забрать эти высоты под свой контроль. Получить желаемое возможно только с помощью укрупнения существующего бизнеса и выстраивания в его рамках полноценной вертикально-интегрированной цепочки, которая позволит влиять на мировой рынок как со стороны предложения, так и со стороны спроса. Пока же объем переработки нефти крупнейшими мировыми корпорациями почти в 2 раза превышает количество производимой ими нефти, а величина добычи нефти основными национальными компаниями превышает принадлежащие им мощности по переработке более чем в 3 раза.
Транснациональные корпорации после утраты в 70-х своих основных активов (запасы и добывающие мощности) активно стремятся их нарастить как в своих традиционных регионах присутствия, так и на новых территориях.
А национальные компании всеми силами стараются получить прямой доступ к перерабатывающим мощностям и рынкам сбыта.
Однако оба лагеря испытывают с этим серьезные трудности: никто из них не желает давать конкурентам прямого доступа к контролируемым активам, а аутсайдеры этого процесса стремятся создать собственную вертикально-интегрированную цепочку и укрупнить имеющиеся активы (зачастую предоставляя поначалу доступ к своим активам ведущим компаниям рынка, но неизменно стремясь превратиться в независимого игрока), для того чтобы усилить свое влияние на международном рынке.
Принципиально новый момент развития мирового рынка нефти и энергоносителей в целом заключается в том, что он начинает структурироваться в новом формате; его основу составляют новые геостратегические союзы стран – потребителей и производителей нефти.
В частности, новым крупнейшим потребителем нефти постепенно становится Китай. Но в условиях жесткой монополизации этого рынка он испытывает серьезные трудности в обеспечении своих запросов. Аналогичного альянса ищет Индия. Пока больших успехов в создании геостратегических альянсов компании этих стран добиться не смогли.
Однако все идет к тому, что уже в обозримой перспективе они могут быть сформированы. Европейские страны, для которых Россия является одним из крупнейших поставщиков нефти, активно обсуждают эту тему, опасаясь, что развитие нефтяного сотрудничества между Россией и Китаем может привести к появлению дефицита нефти и нефтепродуктов на европейских рынках.
ГАЗОВЫЙ РЫНОК – ТОЙ ЖЕ ДОРОГОЙ
Как и в случае с нефтяной отраслью, мировая газовая промышленность обязана началом своего активного развития США. Именно здесь раньше других поняли, что вместо строительства заводов по производству искусственного газа можно использовать природные газы, получая их в промышленных масштабах при добыче нефти (попутный нефтяной газ) или разработке собственно газовых месторождений (природный газ метан).
Главной причиной резкого увеличения интереса основных мировых потребителей энергоресурсов к природному газу стал все тот же нефтяной кризис 70-х годов. Тем более что была решена проблема разбросанных по миру запасов природного газа посредством создания технологии сжижения газа и перевозки его специальными танкерами. Эта технология способствовала созданию гигантского рынка природного газа в Азии. Таким образом Япония, например, получила возможность закупок СПГ в Австралии, Индонезии, Малайзии, Брунее и странах Ближнего Востока.
Однако в настоящее время основной объем межгосударственной торговли природным газом осуществляется на трех довольно изолированных региональных рынках: в Северной Америке и Европе – в основном с использованием трубопроводного транспорта, а также в Азиатско-Тихоокеанском регионе – с использованием преимущественно танкерного флота.
Крупнейшие производители природного газа (%)
Россия 21,6
США 19
Канада 6,7
Великобритания 3,2
Алжир 3,2
Норвегия 3,1
Иран 3,1
Индонезия 2,8
Саудовская Аравия 2,5
Нидерланды 2,3
Малайзия 2,2
Туркменистан 2,1
Узбекистан 2,0
По данным 2005 года
Крупнейшие потребители газа (%)
США 23
Россия 14,7
Великобритания 3,4
Канада 3,3
Иран 3,2
По данным 2005 года
Причем если Россия и Канада потребляют только часть газа собственного производства (67,7% и 49,3% соответственно), то потребление Ирана превысило объемы собственного производства газа на 1,5 млрд. куб. метров (1,7%), Великобритании – на 6,6 млрд. (7,5%), а США импортировали в 2005 году 107,8 млрд. куб. метров газа (20,5% их собственной добычи).
Обороты международной торговли газом могли бы быть существенно выше текущих – об этом свидетельствует уровень доказанных запасов природного газа.
Крупнейшие обладатели доказанных запасов природного газа (%)
Россия 26,6
Иран 14,9
Катар 14,3
Саудовская Аравия 3,8
ОАЭ 3,4
США 3
Нигерия 2,9
Алжир 2,5
Венесуэла 2,4
По данным 2005 года
При нынешнем уровне производства США хватит доказанных запасов газа на 10 лет, Алжиру – на 52 года, России – на 80 лет, а Саудовской Аравии – на 99 лет. В то же время Иран, Катар, ОАЭ, Нигерия и Венесуэла обеспечены запасами более чем на 100 лет.
МЕСТО РОССИИ
Согласно основным прогнозам, к 2020 году во всех регионах произойдет серьезное увеличение потребности в углеводородах. Причем основные глобальные игроки – США, ЕС, динамично развивающиеся страны Азии – попадут во все большую зависимость от импорта.
Конечно, прогнозы – вещь не всегда благодарная. Или даже всегда неблагодарная, особенно если речь идет о конкретных цифрах. Однако компании, западные и восточные экспертные институты все же пытаются делать долгосрочные предположения относительно объемов потребляемых ресурсов.
По прогнозу Международного энергетического агентства, потребление энергии в мире к 2025 году увеличится по сравнению с 2025 годом на 60%. ОПЕК говорит о росте потребности в нефти в Китае и Южной Азии втрое, об удвоении спроса в странах Латинской Америки и Африки. Департамент по энергетике США прогнозирует, что потребление нефти к 2020 году в Северной Америке составит 1550 млн. тонн в год, в Западной Европе – 750 млн. тонн, в Японии, Австралии и Новой Зеландии – 350 млн. тонн, в Китае – 535 млн. тонн.
Мировое потребление прогнозируется на уровне 5,37 млрд. тонн нефти в год: то есть по сравнению с 2001 годом в мире будет потребляться дополнительно 1,612 млрд. тонн нефти. По данным Европейской комиссии, к 2030 году зависимость ЕС от импорта газа вырастет с 57% до 84%, а от импорта нефти – с 82% до 93%.
Цифры очень пессимистичные для потребителей ресурсов, но оптимистичные для их производителей, к которым относится и Россия.
С учетом исчерпания традиционных мировых месторождений углеводородов (Мексиканский залив, акватория северных морей) получается, что без российских запасов глобальным игрокам не обойтись. Например, пик добычи в Северном море был достигнут в 2001 году, и с тех пор она снижается. Понятно, что сверхвысокие цены на нефть позволяют разрабатывать те месторождения, которые раньше казались нерентабельными. Однако и их ресурсы не бесконечны.
Для мировых держав ситуация на нефтегазовом рынке будут носить характер игры с нулевой суммой. Победитель неизбежно будет отнимать ресурсы у побежденного. Распределить их в равной степени не удастся.
Показательно, что все глобальные игроки сегодня предлагают проекты как разработки нефтегазовых месторождений в России, так и экспорта нефти и газа в свою сторону. Задача – привязать российские нефть и газ к своим собственным рынкам.
Не секрет, что сейчас именно Европа является основным потребителем российских нефти и газа. Но структура поставок может радикально измениться. Потому что европоцентризм – далеко не единственный вариант развития российского нефтегазового комплекса. Россия может ориентироваться не только на Европу, но и на рынки ЮВА или США. Если начнется строительство нефте- и газопроводов на восток, это будет означать, что Россия получает новый рынок сбыта, а значит, возможность выбора. Принципиальным моментом является объединение нефтегазовых провинций Восточной Сибири и Западной Сибири: в этом случае на восток можно будет экспортировать углеводороды из Западной Сибири, которые до этого шли только в Европу и на внутренний российский рынок.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИГРА
Россия пытается играть в сложную политическую игру, выбирая наиболее перспективного потребителя своих углеводородов. Но справедливости ради надо отметить, что другого выбора у нее нет. Потому что она вынуждена сталкивать нефтегазовые интересы ведущих государств, интерес которых к российским месторождениям растет с каждым годом.
Однако тут же возникают и серьезнейшие политические риски. Такого рода линию может позволить себе сильная держава, которая не боится быть разорванной между США и Китаем. Ведь если та или иная сторона заподозрит Россию в игре на стороне конкурента, неизбежен будет соблазн поставить топливно-энергетический комплекс России под свой контроль. Если называть вещи своими именами, то речь идет о возможном проекте лишения России суверенитета над ее нефтегазовыми провинциями, а также трубопроводами.
Потребление энергоресурсов в США растет довольно быстрыми темпами, и в отличие от Европы США не испытывают иллюзий относительно «политической стабильности» Африки или Ближнего Востока.
Кроме того, на глазах рушится «доктрина Монро», объявившая американский континент зоной стратегических интересов Соединенных Штатов, где степень их контроля над политическими процессами должна быть максимальной. А это серьезно затрудняет гарантированные поставки углеводородов из Латинской Америки.
Есть и еще одно важное обстоятельство. Не секрет, что все прогнозы относительно будущего развития мира в США строятся на основании одного сценария – конкуренции с Китаем. Китай рассматривается как главный противник США в среднесрочной перспективе. Как же дядя Сэм сможет победить дракона? Очень просто – надо лишить его топлива.
Китай на сегодня – это весьма энергозависимая экономика. Быстрые темпы экономического роста делают обеспечение энергоресурсами проблемой номер один для Китая. В этом плане российско-китайское сотрудничество в газовой сфере вызывает довольно серьезную озабоченность США.
Конечно, идеально было бы для России резко нарастить производство углеводородов, чтобы иметь возможность поставлять их на все ключевые региональные рынки.
Но реальность, как уже сказано, может оказаться более жесткой. Нельзя исключать, что российских нефти и газа на всех просто не хватит. Так что у России на руках много козырей, но ей предстоит сделать сложнейший геополитический выбор.
ДОСЬЕ
НЕФТЯНОЙ БИЗНЕС – ОТ ДОМИНИРОВАНИЯ ЗАПАДНЫХ КОРПОРАЦИЙ…
Главной тенденцией на рынке углеводородов является смена лидеров. Так, в XX век мир вступал фактически с монополией на мировом рынке нефти, который почти полностью контролировал Рокфеллер. А после расчленения его империи на рынке доминировали транснациональные нефтяные компании, часть из которых являлась осколками этого монстра – например, Exxon, Mobil и Chevron. Вместе с ними определяли политику на мировом рынке нефти еще две американские компании, выжившие в эпоху рокфеллеровских поглощений, – Texaco и Gulf Oil. Их единственными реальными конкурентами были британская British Petroleum и англо-голландская Royal Dutch/Shell. Собственно, это и были знаменитые «семь сестер», к которым в 1924 году присоединилась французская Total. В результате консолидации «семерка» (если не считать французов) превратилась в четверку: это американские ExxonMobil и Chevron и европейские BP и Royal Dutch Shell.
На деле конкуренция между ними носила виртуальный характер. Ведь эти компании работали как международный нефтяной картель. Традиционные рынки были жестко поделены его членами, а борьба велась в основном за новые регионы присутствия, разделить которые давним партнерам было не так сложно.
Соответственно, рынок нефти был одним из наиболее монополизированных в мире. Все компании, входившие в нефтяной картель, не были обеспечены запасами сырья у себя на родине и осуществляли операции по всему миру, получая нефть в основном по концессионным соглашениям, заключенным со странами арабского региона.
Однако в 70-х годах главенству транснациональных компаний на мировом нефтяном рынке пришел конец.
Крупнейшими производителями нефти были развивающиеся страны, обеспечивавшие около трех четвертей ее добычи. Понятно, что они были крайне недовольны действовавшей мировой системой распределения доходов от продажи своего сырья.
Поэтому тринадцать таких государств (Саудовская Аравия, Кувейт, Иран, Ирак, Объединенные Арабские Эмираты, Катар, Алжир, Ливия, Нигерия, Габон, Венесуэла, Эквадор, Индонезия) создали специальную международную организацию – ОПЕК (Organization of Petroleum Exporting Countries, OPEC) и таким образом получили возможность отстаивать свои интересы.
ОПЕК была создана в конце 1960 года, когда в Багдаде собрались представители пяти наиболее богатых нефтедобывающих государств (Ирака, Ирана, Кувейта, Венесуэлы и Саудовской Аравии). Это сопровождалось установлением принципиально нового, более высокого уровня мировых цен на нефть. Потом, правда, странам Запада удалось создать биржевую торговлю нефтью и сбить цены.
…К СМЕНЕ ЛИДЕРОВ
Потребители контролируют цены, но они не контролируют добычу. На первый план выходят государственные компании. Мир начинает делиться на две части: одна является основным потребителем энергоресурсов, другая же – их основным поставщиком.
Наиболее экономически развитые страны оказались в ресурсной ловушке: они не способны обеспечить себя углеводородами. В секторе Upstream начинают доминировать государственные компании.
Западные эксперты даже заговорили о смене «семи сестер». Как пишет Financial Times, в энергетике появились новые семь лидеров. Это Saudi Aramco, Газпром, китайская CNPC, иранская NIOC, венесуэльская PDVSA, бразильская Petrobras и малайзийская Petronas.
Новые «семь сестер» – это госкомпании, и они контролируют более трети мировых запасов нефти и газа и около трети их мировой добычи. На долю же «стариков» приходится около 10% добычи и 3% запасов. А «короли запасов» начали резко ограничивать доступ международных нефтяных компаний к разработке новых месторождений. Запад уже забил в колокола, крича о «ресурсном национализме».
Политические факторы ограничивают рост добычи в Мексике, Венесуэле, Иране, Ираке, Кувейте и России. Ограничивает добычу и Саудовская Аравия, а вместе эти семь стран контролируют 65% мировых резервов и 45% добычи нефти.
Зато старые «сестры» все еще доминируют в секторе Downstream. И сбрасывать их со счетов рано. Такая ситуация связана прежде всего с географическим расположением мировых доказанных запасов нефти. (На страны ОПЕК, где доминируют национальные нефтяные компании, приходится более 75% общемировых запасов нефти.) Во-вторых – с уровнем добычи в разных регионах мира, где на страны ОПЕК приходится около 42% общего производства сырья. Очевидно, что страны, где нефтяные ресурсы и их производство находятся под контролем государства и управляются госкомпаниями, занимают в секторе Upstream явно привилегированное положение.
А в секторе Downstream ситуация абсолютно иная: на долю стран ЕС и Организации экономического сотрудничества и развития суммарно приходится около 70% всех мировых нефтеперерабатывающих мощностей, тогда как на ближневосточный регион – лишь 8,4%.
