Сара Дюнан
Жизнь венецианского карлика
Набив руку остросюжетного хитросплетения на детективных историях, Сара Дюнан решила усложнить себе задачу. Любители детективного жанра давно заметили ее фемино-триллеры. Несколько романов о похождениях частного сыщика Ханны Вульф переведены и у нас. Но последняя книга писательницы “Жизнь венецианского карлика”, как предшествовавшая ей “Рождение Венеры”, резко рвут с событиями наших дней.
На крыльях фантазии и критичного взгляда на человеческое сообщество мы улетаем в далекую солнечную Италию времен давно минувших. В прошлый раз это была ренессансная Флоренция. Теперь, немного потоптавшись в Риме, чтобы насладиться картинами бесчеловечности и одичания, вызываемых войной и высвобождаемыми ею эмоциями, мы отправляемся в Венецию XVI столетия.
Вергилиями нам будут служить римская богатая куртизанка и преданный ей слуга-карлик. Ну а там уже ждет нас все, что положено. Загадочные загадки и таинственные тайны. Череда открытий чудных и не очень. Жесткие и нелицеприятные правды характеров. Поэты, музы, клады, заговоры. Интриги, распустившиеся пышным цветом, сплетутся в забавное, немного отдающее легким и немрачным антропологическим пессимизмом чтиво.
Дорис Лессинг
Расщелина
Несколько месяцев назад были объявлены очередные лауреаты Нобелевской премии. Награду по литературе за 2007 год получила за несколько дней до своего восьмидесятивосьмилетия английская писательница Дорис Лессинг. В заслугу ей вменялось, помимо творческого долголетия, “эпической силы постижение опыта женщины, исполненное скептицизма, страсти и визионерских прозрений”, а кроме того, критика современного разделенного состояния человеческой цивилизации. В том же году матриарх британской словесности выпустила новый роман “Расщелина”. Посвященный как раз всему тому, о чем говорилось в приговоре Нобелевского комитета.
В целом это очень странная притча об истории происхождения человечества. А точнее, мужчин и женщин. В принципе, слишком странная, чтобы претендовать на хоть какое-то правдоподобие. Очевидно, что совсем другой смысл подмигивает из неких хроник, якобы обнаруженных древнеримским сенатором при разборе библиотеки.
Какие-то аллегории внутреннего опыта, того самого раздельного состояния человеческой цивилизации, затаились в невинно изложенных преданиях о самозарождающихся женщинах древности и похищенных орлами мутантах, ставших мужской частью человечества.
Бернар Виоле
Загадки Делона
Блистательный Ален Делон. Кумир поколений киноманов и особенно дамской половины зрительского поголовья. Окутанный флером романтических слухов. Непоседа и смутьян. Головная боль соседей и учителей в далекие военные и послевоенные годы. Затем матрос французского военного флота и головная боль начальства французских вооруженных сил в Индокитае. Затем головная боль армии поклонников и отрядов журналистов. Любитель скачек, азартных игр и умелец создать вокруг себя непроницаемую завесу тайн.
Рано или поздно за дело должен был взяться кто-то вроде Бернара Виоле, профессионального расхитителя гробниц и святилищ народных кумиров. Им написаны скандальные биографии многих известных людей. Жака-Ива Кусто, Милен Фармер, Катрин Денев. Метод — дотошная подборка слухов, которые в таких количествах, усугубленных детализацией, с именами, датами, адресами, приобретают эффект очевидного документализма. Не сказав ничего прямо, Виоле подробно и нудновато намекнул на связи Делона с марсельской мафией, на принадлежность к гей-сообществам, на сомнительные связи и поступки, сопровождавшие в течение всей жизни актера.
Попытка Делона запретить издание книги через суд не удалась, и в результате имеется очень подробная биография его жизни, весьма основательно подернутая туманом.
