Как бы я хотела еще раз посмотреть в глаза доброму дяденьке, который «закатал» меня в стационар! И пришла-то на прием с пустячной жалобой, чтобы получить больничный почти за «просто так». Ну, да, была накануне температура 38,5. И что? Плюс случайная колика — пустяк, по сути. Но дернул лукавый, и понеслась я по направлению дохтура — мол, посмотрите, что со мной, может, аллергическая реакция на работу? Седьмой день как смотрят…
Когда на приеме в городской больнице сказали, что надо ехать в "госпиталь", я как-то подрастерялась. Воспользовавшись моей наивностью и неопытностью, местный врач погрузил меня в карету скорпомощи и помахал платочком во след: в добрый путь, дорогой пациент.
До стационара мы доехали к обеду. По коридору несло кислыми щами. Из столовой выходили люди с не менее кислыми лицами. Исходя из чего, я поняла, что кормят здесь хреново.
Со времен Николая Васильевича Гоголя ничего в нашей системе здравоохранения не изменилось. Этот тезис подтверждают и современные богоугодные заведения, и люди, которым посчастливилось там пролежать «от звонка до звонка».
Но самое парадоксальное в больнице — это сама больница. А точнее — художественное оформление внутреннего пространства. В «красном углу» (центральном холле) красовалась стенгазета с фотографиями разных лет: некий элемент корпоративного пиара. Пять страшненьких девушек недовольно щурят глаза на солнце, внизу подпись — «Медсестры в начале пути отделения». Тут же захотелось спросить у отделения, куда же оно пришло за пятьдесят с лишним лет существования…
На противоположной стене был плакат, призывающий к донорству. Найти бы автора слогана «Давая кровь — спасаю жизнь». Наверное, это написал казахский юноша, у которого отношения с могучим «русским языка» складывались очень напряженно.
Ключевая фигура этого комикса — персонаж из фильмов ужаса — улыбающееся существо без ручек и ножек, которое называлось «кровь цельная». От «крови цельной» расходились красненькие дорожки к гемоглобину и прочим составляющим. Почему-то у гемоглобина оказалась самая дебильная улыбка…
С рекламой в нашей стране явные проблемы. На столике аккуратной стопкой лежали буклеты. Обложку украшала прибалдевшая девица, сидящая в позе лотоса. Наискось от девицыной головы располагался девиз «Комфорт одной дозы». Чуть ниже добавлено: «бутоконазола нитрат противогрибковый»…
В холле меня поймала сестра-хозяйка:
— А, новенькая! Халат пойдешь получать?
— Нет, я попозже. Надо доктора дождаться…
— Ну и правильно, халатов-то все равно нету.
С этими словами женщина скрылась в коридоре. Больше я ее не видела.
Доктор посетила меня на третий день пребывания. Общеклинический анализ «крови цельной» показал, что у меня идет воспаление «неизвестно чего» (цитата). И врач решила меня «закатать» в этом заведении на недельку. Диалог наш был стремителен и краток:
— Понимаете, девушка, вы больны. Чем именно, мы пока не разобрались. Но обещаю, мы вас вылечим.
Ну да, как в том анекдоте, когда алкоголик подходит с похмелья к зеркалу и говорит отражению: «Я тебя не знаю, но я тебя побрею»…
Вечером искала душ. Никогда бы не нашла, но опытные тетеньки подсказали, что банно-прачечная кабина скрывается за дверью с табличкой «клизменная». Ниже было подписано «мусоропровод здесь». Простите, если в «клизменной» моются, что же делают в «душевой»?
Но культурный шок я испытала, пардон за откровенность, в туалете. На двери кабинки черной ручкой был нацарапан гневный призыв: «Соблюдай чистоту! Подними седло! Тыже женщина!» Скажите, кто такая «Тыже»? И почему у женщины должно быть седло? Мучаясь этими вечными вопросами, я промучилась до утра.
Утром к нам в палату ураганно ворвалась медсестра, крикнула: «Съешьте до обеда все, что лежит на тумбочке!» и скрылась в дверях. Я озадачилась. У меня на тумбочке лежал «Идиот» Достоевского. Но «Идиота» есть решительно неудобно — все-таки классика…
Вскоре выяснилось, что к нам с комиссией едет главный санитарный врач Москвы, поэтому с тумбочек надо все срочно убрать. Можно оставить только воду и печенье (не иначе как, угостить главврача). Но это лирика. Медсестры нам прозрачно намекнули, что если на главный вопрос главного врача «Как вам здесь отдыхается?» мы ответим отрицательно, то выписываться будем через черный ход и только вперед ногами.
На самом деле врач оказался вполне нормальным мужиком. Подошел к девушке, которой досталась самая лучшая кровать и самый мягкий матрас, окинул палату взглядом, сфокусировал взгляд на кушетке, вздохнул «Какое убожество» и вышел в коридор. Оттуда донесся его голос, который обещал персоналу выписать новых матрасов и краску для стен. Мужик, ты еще пару валиков на палату выдели, и мы тебе евроремонт справим…
А то, понимаешь ли, неприятно смотреть на облупленные стены, протертый линолеум, потрескавшиеся потолки и грязные окна. Здесь помереть быстрее, чем выздороветь…
Зато у меня новое развлечение — выясняю, наши «современные» светильники работают от сети или все-таки лампы надо заправлять керосином?
