Ровно 60 лет назад, 16 мая 1948 года, произошло одно из самых крупных событий в шахматной истории – завершился матч-турнир на первенство мира пяти сильнейших гроссмейстеров, в результате которого на шахматный трон поднялся Михаил Ботвинник - он стал шестым по счету и первым советским чемпионом мира.
Напомним, что в 1946 году, после смерти Алехина, шахматное королевство впервые осталось без короля. Увы, поединок за трон Алехин – Ботвинник, о котором уже была достигнута договоренность, так и не состоялся. Тогда-то и решили провести «матч-турнир пяти», в котором сильнейшие гроссмейстеры должны были «избрать» своего нового предводителя. Четыре первых чемпиона (помимо Алехина, Стейниц, Ласкер и Капабланка) уже переместились в мир иной, в живых был лишь голландец Макс Эйве. Кроме него, в матче-турнире играли советские гроссмейстеры Михаил Ботвинник, Пауль Керес, Василий Смыслов и экс-вундеркинд американец Сэмюэль Решевский. Турнир проходил в пять кругов, первые два - в Гааге, последние три – в Москве. Ботвинник взял верх во всех четырех матчах и убедительно с отрывом в 3 очка от занявшего второе место Смыслова - 14 из 20! - завоевал чемпионский титул. Именно выдающаяся победа Ботвинника в этом состязании в конечном итоге способствовала рождению так называемой советской шахматной школы. В течение последующей почти четверти века шахматная корона оставалась в СССР – Ботвинник, Смыслов, Таль, Петросян, Спасский, и только в 1972 году она уплыла в Америку, чемпионом мира стал Роберт Фишер.
Вот две веселые истории, связанные с историческим «матчем-турниром пяти».
Донос
В середине турнира, после возвращения из Голландии домой, его будущий победитель готовился к решающим схваткам, а некто Покровский из Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) делал свое привычное дело: строчил на гроссмейстера один донос за другим в самые высокие инстанции: «Возвращаясь из Гааги в Москву, Ботвинник вез с собой пятнадцать чемоданов... Управление в течение длительного времени следило... Мы беседовали с товарищами, которые видели...» и т.д. и т.п.
Разумеется, то, что Ботвинник был в Голландии с семьей - женой и дочкой, как и то, что десять чемоданов он привез с собой из Москвы, причем большинство было забито шахматной литературой, во внимание не принималось.
Донос - дело серьезное, и Ботвинника вполне могли снять с дистанции, не посчитались бы с тем, что корона уплывет за океан (в тот момент на втором месте шел американец Сэмюэль Решевский). А спас Ботвинника, как ни странно, Клим Ворошилов, который примирительно сказал: «Ну и что, а иностранцы, покидая Москву, увозят с собой по двадцать чемоданов. Да и что оттуда везти, когда у нас все есть!»
Да, повезло Михаилу Моисеевичу, что Климент Ефремович никогда в жизни не был в советских магазинах!
Заботливая власть
После голландской части матча-турнира, как мы заметили, лидировал Ботвинник, а на втором месте шел Решевский. Такое преследование беспокоило советские власти, и во время двухнедельной паузы Ботвинника вызвали в ЦК. С ним лично беседовали самые верные соратники Сталина - товарищи Ворошилов и Жданов.
- Мы опасаемся, что чемпионом мира может стать американец, - сказал Жданов, - и хотим вас поддержать. Надеемся, вы не будете возражать, если советские гроссмейстеры Керес и Смыслов добровольно проиграют вам, - добавил главный советский идеолог. - Тем самым они проявят себя настоящими патриотами.
Михаил Моисеевич пытался возразить, но Жданов проявил настойчивость. Тогда Ботвинник предложил компромисс:
- Давайте повременим, может быть, это не понадобится.
Жданов был настроен благодушно и пошел навстречу будущему чемпиону мира. (Конечно, если бы Ботвинник уступил Решевскому, его, скорее всего, ждала бы участь Ахматовой и Зощенко - у Жданова был богатый опыт расправы с идеологическими врагами).
И правда, в двух заключительных партиях с Решевским Ботвинник лично обыграл опасного конкурента, отбросил его назад и, таким образом, обошелся без заботы партии и правительства. Хотя, возможно, потенциальная поддержка аппарата могла сыграть положительную роль, прибавила Ботвиннику уверенности в своих силах...
