Июль, как, впрочем, и предыдущие месяцы, выдался непростым для мировой экономики. В условиях роста геополитических рисков в целом ряде регионов мировые финансы «штормит» от развивающейся рецессии. Последствия ее могут быть опаснее знаменитой Великой депрессии тридцатых годов прошлого века.
Речь идет прежде всего о кризисе, который начался как ипотечный, но войдет в анналы экономической теории как кредитный, или банковский кризис доверия. Экономика США, как и любой другой постиндустриальной страны, основана на принципе потребления. Ранее в качестве движущей силы этого потребления выступали частные домохозяйства, но впоследствии их совокупной мощи для поддержания устойчивого роста экономики хватать уже перестало, и на помощь были призваны государственные финансы и программы, включая социальные, а также военные ведомства.
Преуспел в данном росте потребления и финансовый сектор, буквально заваливший Америку доступными и дешевыми в обслуживании кредитами. Закрутив это «колесо потребления», американская экономика спровоцировала тем самым повышенный спрос на сырьевые материалы, который в силу собственного масштаба и специализации местной экономики поддерживали государства победней – Китай, Индия, страны Ближнего Востока.
Россия в этой связке на начальном этапе также выступала лишь как поставщик услуг и ресурсов, но при грамотной политике экспортеров и государства сумела аккумулировать достаточные средства для запуска программы собственного развития. И это дало свои плоды – нас все больше воспринимают не как исключительно экспортера нефти и газа, но и как реальную экономическую силу, равную по мощи другим европейским рыночным экономикам.
Теперь к сути проблемы. Этот развивающийся ипотечный (кредитный) кризис в США не менее опасен для нашей страны, нежели для любой другой, что стало более отчетливо видно уже в конце июня текущего года. Причин несколько, но главные, на наш взгляд, сводятся к следующему. Во-первых, это возможность дальнейшего снижения спроса со стороны крупных потребляющих стран, особенно в номенклатуре капитальных товаров – автомобилях, продукции строительной индустрии, товаров длительного пользования, что чревато сокращением основных статей российского экспорта в эти регионы и невозможности пока адекватно заменить эти рынки ростом собственного потребления.
Во-вторых, рост инфляционного давления на экономику, что происходит из-за умеренной и мягкой кредитной политики в США и грозит ростом импортируемой инфляции в странах-экспортерах, в том числе в России.
Усугубляет данные факторы и рост рисков в финансовой сфере. Слабая ликвидность крупнейших западных банков и их существенная связь с рынком ипотечного кредитования повышают цену заимствований для компаний на мировых рынках капитала (в условиях дефицита средств банки неохотно предоставляют кредитные ресурсы).
Российские предприятия, особенно представители банковской сферы, уже столкнулись с проблемой рефинансирования задолженности, пойдя на рост купонных ставок по своим облигациям до 10–12% годовых (средняя цена привлечения средств для надежных эмитентов в начале июля). Не менее сложно стало привлечь деньги, используя другие источники финансирования, включая размещение акций на биржах или привлекая стратегического инвестора.
Все эти мировые тенденции нашли отражение в состоянии «здоровья» нашей экономики. За первое полугодие в стране еще сохранились высокие темпы роста ВВП и промышленного производства – на уровне 6–7% в годовом исчислении.
Однако мы пока не прямо сталкиваемся с падением потребления в ведущих экономиках. Подогревают рост производства в стране и многочисленные программы расширения внутреннего спроса, начиная от социальных программ типа строительства жилья для военнослужащих и прочих социальных категорий населения и заканчивая программами развития инфраструктуры в стратегически важных регионах типа Дальнего Востока или олимпийского Сочи.
Тем не менее мы уже отчасти приняли на себя все риски американского ипотечного кредитования, вложив свои золотовалютные резервы в проблемные бумаги крупнейших ипотечных агентств США Fannie Mae и Freddie Mac. А риски эти гораздо серьезнее, чем это принято считать. Только за июль 2008 года эти агентства вдвое снизили свою капитализацию на американских биржах, и паника относительно их безотказной работы в будущем лишь нарастает.
Но это лишь часть проблемы. В рисковый сегмент пока попала лишь часть из накопленного за годы хорошей внешней конъюнктуры золотовалютного запаса. Настоящая проблема для российской экономики – растущая инфляция. В условиях быстрых темпов роста экономики и снижения возможностей рефинансирования долговой нагрузки российские предприятия просто теряют прямую выгоду от роста мировых цен.
В этом случае страдают внутренние потребители, вынужденные оплачивать экспортерам их расходы по добыче и транспортировке той же нефти на иностранные рынки. Приток же все увеличивающейся выручки
в страну провоцирует уже внутреннюю проблему – укрепление курса рубля. Причем компании, ориентированные на экспорт, страдают в этом случае много сильнее, нежели импортеры, – они вынуждены оплачивать внутренние расходы (труд, социальную сферу и т.п.)
в дорожающем рубле, получая от экспорта дешевеющий доллар. Этот процесс подкашивает бюджеты как нефтеэкспортеров, так и производителей металлов, угля и прочих продуктов нашего экспорта. А это около двух третей нашего ВВП.
Вот и реагирует фондовый рынок на все эти проблемы адекватно. С начала года до середины июля сколько-нибудь серьезного роста мы не наблюдаем. Акции банков вообще попали в зону «отчуждения», хотя с формальной точки зрения их бизнес более устойчив, нежели у их американских или европейских коллег. Так, ВТБ подешевел на этом фоне на 30% с начала года, а государственный Сбербанк – на 25%, причем наибольшие потери банков в капитализации пришлись на два первых летних месяца этого года – пик обострения ситуации с американской ипотекой.
Нефтяные же и газовые компании, напротив, получили все выгоды от начавшегося роста цен на сырье: «Новатэк» подорожал на 6%, а государственная «Роснефть» и негосударственная «Газпромнефть» подорожали на 15% и 17% соответственно.
Из других секторов экономики выгоды на фондовом рынке от протекающих процессов получили компании потребительского сектора – как ориентированные на внутреннее потребление и растущие доходы населения, так и компании, работающие на рынке недвижимости и обслуживании инфраструктурных проектов.
Вместе с тем четкость развития российского фондового рынка серьезно размылась – ранее в рамках общего тренда росли акции всех эмитентов, при этом более или менее ровно. Теперь же выбор лидеров формируется как внешними силами – в лице развивающегося кредитного кризиса, так и внутренними факторами, характеризующими отечественный спрос или государственный заказ.
Кроме того, в предпочтения инвесторов определенный вклад вносят и изменения в правительстве. Так, приход в правительство Игоря Сечина (одновременно глава совета директоров «Роснефти») гарантирует повышенное внимание руководства страны к нефтяному сектору, а формирование в рамках Ростехнологий конгломерата компаний, связанных с оборонно-промышленным комплексом, пакетами акций которых до недавнего времени владело государство, означает образование крупного игрока рынка госзаказов, который будет исполняться в том числе через размещение работ на действующих предприятиях частных форм собственности.
Все это в совокупности с высокими ценами на сырье, которые пока сохраняются, гарантирует России относительную стабильность от мировых неурядиц, по крайней мере до конца текущего года. Дальнейшее развитие нашей экономики будет ориентироваться в том числе на внешнюю ситуацию – инфляцию, потребительский спрос, состояние цен на рынках сырьевых материалов.
Пока серьезных изменений на рынке не происходит, Россия в состоянии привлечь иностранных участников, разочаровавшихся в мировых фондовых площадках, упавших с начала года существенно сильнее российских, а отечественные компании могут усилить свои позиции на мировом рынке, как продавая инвесторам свои акции, так и покупая там у менее удачливых своих коллег.
